Гуляла смерть в фате венчальной - Алексей Макеев

Неуверенно откашлявшись, Светлана с некоторой робостью в голосе поинтересовалась:

— Лев Иванович, а вот как вы смогли определить рост и вес той женщины? Это вот как экстрасенсы по телику?

Опера негромко рассмеялись.

— Нет, экстрасенсорики тут никакой… — без намека на иронию, даже с оттенком доброжелательности, пояснил Гуров. — Это методы еще времен царя Гороха. Смотрели же сериал про Холмса и Ватсона? Ну вот и у них то же самое. Главное тут — найти следы. Это самое сложное. А уж потом по длине шага и глубине отпечатка ступни рост и вес определить проще простого.

Когда они возвращались к дому, им навстречу попался куда-то спешащий Штыряк. Увидев их, он одернул форменную рубашку и бодрым тоном сообщил:

— Валентин Алексеевич и Элла Викторовна прибыли, ждут вас у себя.

Крячко, покосившись в сторону Льва, неожиданно предложил:

— Слушай, а может, я с Андреем Петровичем пройду по наружному периметру стены? С собакой прошли — это хорошо. Но и собственным глазом увидеть, что там да как, — тоже не лишне. Один-то справишься?

Гуров утвердительно кивнул:

— Да, давай так… Мысль, кстати, дельная. Ты с Джулией-то созвониться не забудь.

— Помню-помню! — Стас похлопал себя по карману, где лежал сотовый, и они со Штыряком направились к воротам, о чем-то разговаривая на ходу.

Светлана проводила Льва в знакомую ему гостиную, где уже находились Золотилов и Элла Марфинская. Элла была в траурном черном платье. Она выглядела усталой и немного потерянной. Хозяин дома также, соблюдая траур, сидел в отменном черном костюме.

Поздоровавшись, Гуров сел в свободное кресло и, еще раз выразив соболезнования, предложил обсудить вопрос о том, кто и почему мог быть заинтересован в смерти Виктора Лещева.

В главк приятели вернулись ближе к трем. И почти прямо с порога управления их направили к Орлову. Дежурный, увидев их в дверях (как мог догадаться Лев, бедолаге последние несколько часов пришлось не отрываясь следить за входом), поспешной скороговоркой известил:

— Лев Иванович и Станислав Васильевич! Вас срочно к начальнику!

Недоуменно переглянувшись (что там опять за прибабахи?!), опера зашагали в сторону генеральского кабинета.

— Чую, опять откуда-то на нас наезды пошли, типа ни хрена они не работают, сачкуют и волынят… — убежденно заявил Стас авторитетным тоном.

— Да, что-то там непонятное… — согласился Гуров. — Что-то странное и мутное.

Проходя через приемную мимо Верочки, приятели сразу же обратили внимание на то, какова была ее реакция на их появление. Обычно, если намечалась крупная головомойка и выволочка, она смотрела на них с сожалением и сочувствием. Но на сей раз ее реакция оказалась никакой. К их удивлению, та на них вообще никак не отреагировала, меланхолично подшивая бумаги в скоросшиватель и, прижав плечом к уху трубку, что-то попутно обсуждала с одной из своих балаболок-подруг. Это означало, что каких-то гадостей на сей раз не ожидается. Оперов это удивило еще больше.

Пожав плечами, Лев толкнул дверь и кивнул Стасу — пошли. Увидев входящих в кабинет Гурова и Крячко, Орлов широким жестом указал им на кресла и чуть рассеянно, явно думая о чем-то другом, поинтересовался:

— Как у вас там?

— Да как бы относительно ничего… — с некоторым удивлением глядя на отчего-то излишне задумчивого генерала и опускаясь в кресло, неспешно ответил Лев. — Следует понимать, в пожарном порядке ты нас вызвал только для того, чтобы спросить именно это?

Из солидарности с ним Стас вместо комментария лишь иронично хохотнул. Однако Петр на его «ха-ха» какого-либо внимания не обратил. Протерев кулаками глаза, покрасневшие от хронического недосыпания, он потряс головой и со вздохом поморщился:

— Нет, мужики… Дело тут несколько иное. По телефону я вас выдергивать не стал, поскольку — мало ли чем могли быть заняты в тот момент? Ну а сейчас, раз уж освободились, давайте обсудим вот какой вопрос. Лева, ты помнишь, мы на днях говорили о розыске ценностей Эрмитажа? Так вот, поступила новая информация о том, что на подпольном аукционе в Париже будет выставлено около десятка предметов, которые нужно вернуть в Россию. Сейчас я собираюсь подписать приказ о командировке двух сотрудников, которые бы занялись этим вопросом. Ну, вот я и подумал — а как вы на это посмотрите?

Гуров недоуменно хмыкнул:

— Да нормально смотрим. Подписывай. Пусть едут.

— Лева, ты под Кузю-«пинжачка» давай не коси! — Из генеральских очей при этих словах вылетел целый рой сердитых искр. — Прекрасно же понимаешь, о чем идет речь. Сами-то что думаете — поедете или нет?

Ошарашенно переглянувшись, Лев и Станислав почти хором спросили:

— В Пари-иж?!!

— Ну да… — Орлов пожал плечами. — В Париж, а не в какую-нибудь Вверхпопойлежаевку. Что тут особенного? Чего вы так переполошились? Нужно срочно решить вопрос с возвращением нашего культурного достояния. Что тут непонятного?

— М-да-а-а-а… Если бы прошел чемпионат между нашим главком и похожими конторами в других странах по части скоростной смены заданий своим сотрудникам, ты бы стал безусловным лидером, — смеясь, резюмировал Гуров.

— Петр Николаевич, а не ты ли сегодня утром, можно сказать, заставил меня без пяти минут раскрытое дело передать другому? Не запамятовал? А теперь — снова «ку-ку»? Опять бросай только что начатое и берись за другое! — Крячко с саркастичным возмущением развел руками. — Ты же утром трындел про мировую шумиху и эти… Как их? Индексы РТС и ММВБ. Типа они падают. Что, отчего-то возбудившись, индексы уже опять встают?

Характерным жестом он поднял перед собой согнутую правую руку со сжатым кулаком. Недовольно поморщившись, Орлов хмуро буркнул:

— Ой, хватит острить не по делу! Думаете, это моя персональная прихоть? Знаете, какая с утра стояла истерика всемирного масштаба по поводу Золотилова?! Хоть святых выноси! А к обеду — вы не поверите! — все об этом уже и думать забыли. Тут, понимаешь, сегодняшней вечерней порой — ну, когда у нас было утро, а в Америке вечер — у побережья Калифорнии пропал без вести мультимиллионер, который надумал понырять с аквалангом. Какой-то Рональд Хастлинг. Незадолго до заката пошел на погружение, ну и все — ни его, ни инструктора, ни двух охранников. Так что шумиха теперь уже не о нас. Меня уже и из министерства негласно уведомили — отбой, ребята. Можете не суетиться.

— Охренеть! Вот что значит эпоха информационных технологий! — Стас от души рассмеялся. — Кто-то где-то чихнул, а с другого конца света ему здоровья желают.

— Да уж, и в самом деле — охренеть… — Лев покачал головой. — Теперь все понятно. Шумиха утихла, и ты тут же нашел нам еще более значимое дело. Но, знаешь, Петро, мне в Париж ехать что-то не хочется. Уж лучше я доработаю дело об убийстве Лещева. Тем более, говорят, мужик был очень хороший. Кстати, фамилия знакомая. Был у меня еще в восьмидесятых один Лещев, которого обвиняли в умышленном убийстве замглавы Мосгорисполкома.