Распутница - Розмари Роджерс

Он сейчас здесь, в этом доме, думала я. Внизу, с папой. Показывает ему эскизы, которые сделал сегодня утром. Подумать только, Блейз – художник!

– Даже если вы вывернетесь, сказав, что знакомы с хозяевами этого поместья, то уж эта часть вашего рассказа звучит совершенно неправдоподобно! – говорила я ему. – Знаете, вы нисколько не похожи на… на того, кто обладает чувствительностью или талантом художника! Вы больше похожи на… на одного из мавританских пиратов, которые ограбили половину Европы!

Я меньше всего ожидала, что он рассмеется – причем с явным удовольствием.

– А в ваших исторических книгах сказано, что эти мавританские пираты также захватывали самых красивых девушек из городов, которые они грабили? – И пока я возмущалась, Блейз добавил уже совсем другим тоном: – Может быть, правда, что все мы раньше жили в другие времена и в других местах – и именно тогда мы и встретились впервые. И я уверен, что тогда насиловал бы вас бесчисленное множество раз и всеми мыслимыми способами – до тех пор, пока вы мне не надоели бы, конечно!

Я была в каком-то трансе, но последнее бесцеремонное замечание вернуло меня к неприглядной реальности.

– Вы действительно совершенно отвратительны! – Я сказала это с максимально возможной холодностью, стараясь не обращать внимания на то, что Блейз находится в опасной близости от меня, а руки его касаются моей груди.

– Конечно, дражайшая мисс Виндхэм! Но думаю, это для вас не новость, не так ли? И тем не менее вы предложили мне свое девственное тело и нерастраченные чувства – именно мне, а не кому-то другому! Ради Бога, скажите, маленькая идиотка, почему? И что, черт возьми, вы станете делать, если забеременеете? Как теперь выйдете замуж за человека, которому нужна невеста-девственница? Вам или следовало сидеть по ночам взаперти, а днем ходить в сопровождении дуэньи, или иметь хоть немного здравого смысла, чтобы выбрать кого-то более подходящего для этой цели, чем я. Этакого джентльмена, который мягко похлопал бы вас по плечу и сказал бы, что хотя вы не в себе, но можете полагаться на него – он, конечно, никогда не воспользуется тем, что леди находится в расстроенных чувствах!

– Нет… не надо! – Если бы это было возможно, я бы заткнула ему рот. Почему, ну почему он так себя ведет? И как можно так быстро меняться? – Нет необходимости напоминать мне о… о… – Сделав глубокий вдох, я заговорила более ровным голосом: – В любом случае возможные последствия вас вряд ли будут касаться, потому что… потому что, как вы снова мне напомнили, вы… вы такой, какой вы есть! Если позволите, я не хотела бы говорить об этом – о том, что между нами произошло.

Мне показалось, что я слышала, как он тоже глубоко вздохнул и сказал сухим, лишенным эмоций тоном:

– Прошу прощения, мисс Виндхэм. Конечно, вы совершенно правы, и я могу заверить вас, что впредь не стану проявлять подобной дерзости.

Я молчала.

– Надеюсь, вам достаточно удобно? – добавил он. – Дом уже вот-вот покажется.

– Неужели вы действительно бывали здесь раньше? – не удержалась я от вопроса и быстро добавила, чтобы продлить разговор: – Мы сегодня ждем на ужин гостей, но я уверена, что папа захочет выпить с вами бокал хереса…

– Но ведь я приглашен на ужин! Вы разве не видели списка гостей? Я прихожусь четвероюродным братом или чем-то в этом роде графине, которая, как я понимаю, является мачехой вашей подруги. Думаю, это она устроила, чтобы меня пригласили. Она очень важная персона – моя кузина Корнелия, вы не находите?

Сказать, что я была шокирована – значит, ничего не сказать. Это известие меня просто ошеломило. Ведь он аболиционист, курьер организации, которую называют «Подземной железной дорогой»! Как такое возможно? Разве что он выдает себя за другого человека… Разве что…

– Но… но ведь семья Мачехи из Южной Каролины! – крикнула я и попыталась, рискуя жизнью, повернуться, чтобы увидеть выражение лица Блейза. – У них есть рабы, и у всех их друзей тоже, так почему же вы…

– Осторожнее!

Я едва не вылетела из седла, и руки Блейза сжали меня сильнее.

– Вы очень неловки… Да сидите же спокойно, черт возьми! Помнится, вы говорили, что умеете ездить на лошади!

– Но я ничего не понимаю! Как же вы стали?..

– Боюсь, что для долгих объяснений нет времени, мисс Виндхэм. – Голос его звучал сухо. – Особенно учитывая то, что нас уже почти обнаружили… Как я понимаю, сюда едут Хэм и Рекс. Но кое-что я все же могу вам сказать, учитывая то, что вы и сами скоро многое узнаете. Да, моя семья действительно с Юга – по отцовской линии. И любая дама с Юга скажет вам, что мы с ней состоим в той или иной степени родства. Пожалуй, тут доходит до кровосмешения. Но… но я считаю, что никто не должен никем владеть, Триста. И это все, что я хотел вам сказать.

Услышав эту последнюю решительную фразу, я замолчала. Тут к нам подскакали два конюха. Когда они увидели меня и узнали моего так называемого спасителя, на их лицах появилось облегчение.

– Мистер Блейз! Добро пожаловать! А вы, мисс… ваш папа очень беспокоился… хотя я не сразу сказал ему, что лошадь вернулась домой одна.

Я видела, что Хэм избегает моего взгляда, и невольно покраснела. Вероятно, он поехал меня искать и увидел… О Боже! Что же он увидел?

– Мы не ожидали, что вы снова навестите нас так скоро, мистер Блейз. Мы все думали…

– Чего там думать, Рекс! Мистер Блейз и молодая леди хотят вернуться в дом. Вишь, как они смотрят туда?

Насколько я помню, на этом разговор закончился. Блейз Давенант – чопорный незнакомец, которого я только что встретила, – вернул меня в прохладу дома и любезно все объяснил за меня бедному папе, который выглядел ужасно обеспокоенным и расстроенным.

К счастью, никто из приглашенных еще не успел приехать, а стало быть, не мог и заметить моего жалкого вида. Пожалуй, это было единственное, в чем мне повезло. Приехали ли они сейчас? А Мачеха – как мог Блейз быть родственником такой женщины? Несомненно, она сунет и в это дело свой длинный нос и вместе с надутым доктором Уайзом станет осуждать меня за поездки без сопровождения. А Фернандо… Нет, я и так уже о слишком многом передумала, мысли кружатся в голове, как жужжащие мухи. Мне стало жарко, я задыхалась в закрытой комнате, а все тело, каждая его клеточка ныли и болели. Конечно, это моя ошибка, как саркастически напомнил мне Блейз. Я сама предложила ему себя, а беспринципный негодяй поспешил этим воспользоваться.

«Я насиловал бы вас бесчисленное число раз и всеми мыслимыми способами…» Почему мне запомнилась даже интонация его голоса? И теперь, когда он меня лишил девственности и изнасиловал… надоела ли я ему?

«Ты просто дура, глупая дура!» – устало повторял мне внутренний голос. Он без всякой жалости напомнил о возможных последствиях. У него, конечно, нет совести – он это ясно продемонстрировал. Я встала и подошла к туалетному столику. Доктор оставил там темно-коричневую бутылку с этикеткой «Лауданум. Две капли на стакан воды или слабого чая». Ну что ж, вода есть. Две капли – вот они! А теперь я, возможно, засну, как предписано, и перестану перебирать в памяти то, что случилось и что уже нельзя изменить или забыть.