5 судьбоносных вопросов. Мифы большого города - Татьяна Девятова

А ненавидеть их… Дурное дело, конечно, нехитрое. Толку-то? Ну, допустим, мы благородно ненавидим их, но они за это примерно так же ненавидят нас. Симметричный, казалось бы, ответ… Но не будем забывать – ценности-то и рычаги у них. Захотят ли они делиться своим благополучием с теми, кто их ненавидит? Не думаю. Захотят ли они думать о «социально ответственной политике», если общество в массе своей их презирает? Сомневаюсь. Да и вообще, как они будут думать о тех, кто их ненавидит? «Народ – быдло», – так они и будут думать. И в целом их тоже можно понять. Они-то не считают, что они в чем-то провинились. Они работают, рабочие места создают, экономику развивают. В результате всем может стать лучше. За что их ненавидеть? В общем, станет лучше только в том случае, если мы от ненависти своей сможем избавиться.

– Вопрос в том, как нам ко всему этому прийти. Хотя бы как захотеть думать в эту сторону? Ну не желают люди разбираться и прилагать даже крошечные усилия к тому, чтобы понять других!

И я рассказываю Андрею свою грустную историю.

Ко мне приехали дальние родственники из глубинки на заработки, несколько месяцев не могли нигде устроиться – везде их то зарплата, то жесткие условия работы не устраивали. Все это, конечно, сопровождалось соответствующими комментариями на тему: «Кто виноват?» Я им организовала жилье, поддерживала морально, да и материально. Наконец устроились на стройку, зарплата очень приличная, если нормально работать. Но после второго рабочего дня слышу ту же песню: «денег мало платят», «опять надрываться, надоело все», «а этот жид-хозяин и не вспомнит нас потом». Ничего не изменилось…

Как-то встретила одного из них, как раз собиралась ловить такси и ехать по делам. Но при нем постеснялась, знала, что у них даже на хлеб денег не хватает. Пришлось идти в метро, где у меня тут же украли деньги, паспорт и водительские права. А в нашей стране это настоящая катастрофа – документы восстанавливать. Получается, что я попыталась не теребить «пролетарских» чувств, как-то деликатно отнестись к нынешнему финансовому положению человека, постаралась не напоминать о нем еще раз таким образом, – и вот серьезно поплатилась за это. В прямом смысле слова.

– А вот сейчас мы говорим не об иных – «страшных» и «непонятных», сейчас мы снова говорим о справедливости. Потому что вы же побоялись…

– Андрей, ну я же все на самом деле понимаю! Я понимаю, что каждый человек стоит ровно столько, сколько он зарабатывает. Всем нам дано по-разному, но всем даны и какие-то возможности по улучшению своей жизни. Я понимаю, что имею то, что заслуживаю, и каждый имеет то, что сам заслужил. В этом смысле понимания справедливости все нормально? Тем не менее мне вдруг стало неловко перед ним ехать на такси, и еще: я не хочу лишний раз пробуждать ВОТ ЭТО.

– Да, вы боитесь столкнуться с негативной эмоциональной реакцией людей, которые, как вам кажется, будут осуждать вас за ваше буржуинство: «Наши люди в булочную на такси не ездят!» Но эта их эмоциональная реакция является неправильной, они не имеют права вас за это осуждать, вы не за их счет на такси едете. Вы едете на свои, кровно заработанные деньги. Вам удобней воспользоваться этим видом транспорта и заплатить таксисту, нежели потратить время и нервы на метро. Это вам даже экономически выгоднее, ведь вы приедете домой и сядете за работу. В этом смысле реакции человека, который «запрещает» вам (условно говоря и в больших кавычках) ехать на такси, – это неправильное поведение. Давайте примем это.

Не запрещает, я знаю, что лично про меня он ничего плохого и не подумал бы. Ну разве что пошутил бы как-то в соответствующем ключе. Может, это и есть тот самый «запрет» в кавычках, о котором сказал Андрей, – такая реакция, такие слова?

– Давайте поймем, как вы об этом думаете. Это стало травмой для вас, а не для этого вашего родственника. Вы побоялись спровоцировать его негативные чувства своей финансовой состоятельностью – вот механизм вашего поведения в данной ситуации. Так? Так. А почему такая «неудобная» ситуация вообще возникла? Потому что у этого человека неправильные представления о справедливости. Он считает, что если он ездит на общественном транспорте, то, значит, и все должны ездить на общественном транспорте. И никто в целом мире не может зарабатывать денег больше, чем зарабатывает он, потому что он, как ему кажется, тратит все возможные усилия на улучшение своей жизни, а у него при этом денег на такси нет. В общем, отсюда вся эта логика. Точнее, «оттуда».

А теперь давайте разбираться… Если кто-то сует пальцы в розетку, вы, по большому счету, не имеете права запретить ему делать это. В конце концов, это его жизнь, его пальцы. Но, наверное, вы не будете поступать так же, желая составить ему компанию. Кроме того, вы вряд ли будете агитировать его поступать подобным образом и, надо полагать, не станете молчать, когда он все-таки предпримет такую попытку. Короче говоря, если человек делает что-то неправильно, а вы об этом знаете, то вы, как минимум, не будете его поддерживать, как максимум – попытаетесь ему в этом деле воспрепятствовать. Но почему в случае с розетками нам все понятно, а вот в случае с неправильными, ложными убеждениями мы поступаем иначе? Мы это делаем потому, что радеем за душевное здоровье нашего визави, или же потому, что мы боимся за самих себя? Я думаю, что все-таки последнее. А он продолжает совать пальцы в розетку, ни о чем не подозревая… Вот такая забота о ближнем.

Впрочем, я не думаю, что из каждой такой ситуации надо устраивать показательное выступление. Но необходимо помогать людям менять их мировоззрение. Они нуждаются в этом. Они нуждаются в такой помощи. Не навязчивой, но доброжелательной и вполне себе активной. А вот отгораживаться, уходить в тень, пытаться что-то там замалчивать без конца и края – это никому пользы не принесет. И вот таких идиотских ситуаций будет не избежать еще лет «…дцать». Так и будем подобным, странным образом лукавить, чтобы не навлечь на себя агрессии и никого не травмировать, идти по какому-то странному сценарию, ущемляющему наши интересы. Когда, например, мы не можем надеть любимый, но дорогой костюм, собираясь в гости к малообеспеченным друзьям детства. Когда мы стесняемся пойти с менее успешным коллегой в ресторан, который нам по карману. Кстати, в книге «Деньги большого города» мы с Шекией Абдуллаевой очень подробно разбираем эту тему – почему мы так стыдимся иногда показывать свой достаток.

– По-моему, это вообще неразрешимая задача – изменить мировоззрение, какие-то устойчивые представления в обществе, тем более за короткий промежуток времени.

– Но мы должны об этом говорить. Заполнять своей речью пространство. Другого пути нет. Люди – это в определенном смысле психические агенты, живущие внутри той идеологической среды, которая их формирует, конституирует. Но ведь эту идеологию можно и реформировать, и создавать заново.

Наверное, я по натуре своей – делатель, а не «говоритель». И поэтому с некоторым недоверием отношусь к совету «говорить».

Для меня гораздо понятнее была бы рекомендация о том, что нужно СДЕЛАТЬ, точнее, что я могу сделать для того, чтобы как можно больше людей вокруг меня стали относиться к жизни и другим «правильно», то есть поняли, что никто не обязан устраивать им безбедное существование. Я ведь не только из благородных побуждений, я просто не хочу, чтобы подобные ситуации повторялись. Андрей читает мои мысли и, кажется, начинает объяснять на пальцах прописную истину о том, что Слово – это тоже Дело.