Иисус Христос VS Иисус Назорей. Второй проект Люцифера - Ю. В. Халезов

Есть также ещё одна причина, почему Господь открыто не заявил о Своём чуде обратного превращения засохшего дерева в ранее цветущее состояние. Речь идёт о двух договорах, заключённых Иисусом Христом с Иисусом Назореем, ещё вначале служения три с половиной года назад. Иоанн Богослов намекает на эти договора во второй и четвертой главах своей части Евангелия. Глава номер два означает деление между Иисусами Палестины на две области, по меридиану, проходящему через Иерусалим, а глава четыре — по горизонтали, образуя вместе с первой линией разграничения, так называемую, каноническую тетрархию. Параллель земному экватору, проходящая через тогдашний город Сихарь, точнее, по колодцу Иакова, уже окончательно утвердило для каждого из них права на проведение проповедей и творение чудес на территории Палестины. Именно с началом третьей главы Лука вводит понятие тетрархии, как бы предваряя её появление и придавая ей канонический статус, и налагая её на существующую тогда Палестину, поделённую между потомками царя Иуды. Это как раз предполагает, если устранить названные там Лукой имена наследников царя-идумеянина, уже иное деление и оформление территории Палестины для деятельности двоих Иисусов. И уже со следующей, четвёртой, главы Луки нам следует начинать толкование Евангелия, когда речь идет о вступлении их на путь служения. В самом деле, прежде чем креститься и преступать к проповедям, надо сперва громко заявить о себе как о мессии, что и было описано далее Лукой в той же главе и исполнено Иисусом Назореем в ближайшей к дому синагоге. И сделано это было намеренно. Тогда он, опередив Иисуса Христа и оставив Его ждать за закрытой дверью завершения церемонии, провозгласил себя мессией народа Израилева, причём так торопился, что от волнения не смог до конца дочитать соответствующее место из книги пророка Исайи. После этой презентации на время их пути разошлись. Вообще, логике глав между четырьмя Евангелиями — теме межглавья — надо посвятить отдельное исследование. Например, в спасении животных — за первой главой Евангелия от Марка следует вторая глава от Иоанна.

После прочтения «Послания к Галатам» мы всецело принимаем утверждение апостола Павла, что Евангелие, как и вся Библия, была нам спущено с Небес (Гал 1:11–12). Однако здесь на земле Новый Завет, как и всё Священное Писание, прошло соответствующую корректировку и модерацию силами, во главе которых стоит сам князь мира сего, Люцифер. Что особенно ощущается при чтении Нового Завета, так это изменение формальной логики в расположении частей Евангелия или, выражаясь научным языком, нарушена их некоммутативностъ, первоначальная согласованность. Другими словами, если бы Евангелие дошло до нас в первозданном виде, то никаких толкований текста вообще бы не потребовалось. То есть, если можно было бы выстроить все главы Евангелия подряд так, чтобы логика мыслей Иисуса Христа, как автора Евангелия, развилась в конце изложения в систему, которую мы могли бы воспринять образно и целиком, то возможно было бы сразу всё понять и, в конце концов, осознать, что Евангелие есть одно из величайших Божественных творений. Но Божий ангел Люцифер всё попутал и принял своё решение, то есть переиначил последовательность текста, переставил слова-маркёры, изменил порядок фраз, причём так, что всё это неизбежно повлияло на восприятие описанных в Евангелии событий. Есть некоторые детали в тексте, на которые нам следует обратить особое внимание. Например, присутствуют места в Евангелии, где проговариваемый обратный порядок слов не всегда может указать на автора, их произносящих. Например, в Нагорной Проповеди мы читаем о том, что вначале надо отдать нижнюю одежду, а затем верхнюю (Мф 5:40), в другом месте, говорящий, сойдя с горы, наоборот, — рекомендует «отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствовать взять и рубашку» (Лк 6:29). Можно провести доказательство, что у Матфея проповедь на горе проводит Иисус Христос, но слова о передаче вначале нижней одежды, а затем верхней Ему не принадлежат. Такое мог сказать, сойдя с горы, только пророк Иисус Назорей, поскольку понятно, что прежде, чем отдать нижнюю одежду, следует раздеться донага, а подобные мысли для Иисуса Христа во время Проповеди были просто неуместны.

О. К., толкуем эту мысль. Во-первых, Иисус Назорей сходит с горы, потому, что по ветхозаветным представленииям с горы мог вещать только Б-г, а он себя таковым не считал (Мк 10:18).

Спустившись, он начал подобную, как у Иисуса Христа, проповедь непосредственно перед своими учениками. Во-вторых, слова «отдать сначала нижнюю одежду, а затем верхнюю» он произнёс потому, что они также связаны с ветхозаветным эпизодом, когда Моисей, поднявшись к Б-гу на гору Синай, встретился с ним лицом к лицу во второй раз. Там пророк повторно от Б-га получил скрижали Завета. Они отличались от первых тем, что буквы не были начертаны на поверхности как раньше, а прожжены насквозь через всю их толщу, так что Заповеди можно было видеть с двух сторон. Второе отличие вторых скрижалей заключалось в том, что буквы были прописаны не поперёк, а вдоль длины скрижалей. И третье отличие. Длинные стороны плит были скошены под углом в 30 градусов, а не прямые, как в первом случае. Сами же длинные стороны скрижалей полностью соответствовали большей стороне ковчега. И, наконец, нам видится, что сделаны они, скорее всего, из окаменелой белой кости, а не чистого камня. В дополнение к ним Моисею был передан светящийся объект в форме яйца. Но поскольку у Моисея всего две, а не три руки, то для того, чтобы донести этот светящийся предмет до старейшин, Б-г предложил ему раздеться догола. Всевышний взял из нижнего белья Моисея длинное кашне, приставил к его животу это яйцо, скорлупа которого источало яркий свет, обмотал талию пророка несколько раз и закрепил шарф у него за спиной. Известно, что человек на 80 % состоит из воды, и свет, исходящий от яйца, освещал всё тело Моисея так, что виден был весь его скелет. Затем Создатель помог Моисею надеть остальную одежду, дал ему в руки скрижали Завета, и с наилучшими пожеланиями отправил обратно восвояси. Лучи от яйца не могли пробиться сквозь плотную одежду пророка, поэтому свет проникал наружу только через голову Моисея, выделяя в ней его лысый череп. Моисей тожественным шагом сходил с горы, в то время как взгляды встречающих были устремлены на его пустые глазницы, выступающие из-под тёмного лба, от чего народ стал в страхе разбегаться в разные стороны. Получается, что вместо радости на лицах присутствующих и звенящих бубенцов, Моисея встретила лишь тишь