Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы - Алфеус Хайат Веррил

сильное удовлетворение от того, что сделал грубый предмет, который мог бы служить наконечником копья. Края, однако, были неровными и тупыми, но это вскоре было исправлено путем отслаивания сначала с одной стороны, а затем с другой, пока не получилась острая режущая кромка. А потом, когда я поздравлял себя с успехом, капля воды упала слишком далеко от края, и с резким треском камень раскололся прямо надвое. Это был печальный несчастный случай. Затем внезапно я расхохотался, подумав, насколько серьезно я отнесся ко всему этому делу. Если бы от этого зависела моя жизнь, я не мог бы еще более полностью погрузиться в эту задачу.

Практика, однако, сделала меня почти совершенным в этом искусстве. Моя вторая попытка была увенчана большим прогрессом по сравнению с первой, моя третья была еще лучше, и к тому времени, когда я сделал дюжину, я почувствовал, что стал опытным мастером изготовления наконечников для стрел. Конечно, ни один уважающий себя индеец каменного века не счел бы грубые неправильной формы вещи, которые я сделал, достойными названия оружия или инструментов, но они намного превосходили все, чем обладали люди-обезьяны, и мне не нужно было стыдиться своего доисторического искусства. Я все еще любовался делом своих рук, когда Мумба принес мне ужин.

Из любопытства проверить эффективность моих каменных орудий, я выбрал самое большое и острое из всех и начал чистить один из плодов. Мумба мгновенно полностью превратился во внимание. По мне, зазубренная штука была плохо приспособлена для ножа, даже для фруктов, но для Мумбы, который никогда не видел никакого острого инструмента, кроме естественного куска камня, это орудие было просто изумительным. Я от души рассмеялся, когда увидел застывший взгляд удивления и благоговения на его лице, и, протянув ему отшлифованный камень, я сделал ему знак попробовать.

Когда он почти испуганно взял кусок камня и увидев его острый край, он закричал от восторга. Он был как маленький мальчик со своим первым складным ножом, и он прыгал, пробуя его на всем, что можно было разрезать, и что он мог найти. Он отрезал им кусочек пальмового листа, постругал полено для костра, а когда случайно порезал себе палец и кровь потекла ручьем, он заплясал и запрыгал с невыразимой радостью. За мгновение до этого он держал в руках только инструмент, безусловно, удивительно полезный инструмент, но полезный только для мирных целей. А теперь у него было оружие, что-то гораздо более ценное, и его собственная рана была полностью забыта после нового открытия.

Я вернулся на несколько тысяч лет назад и наблюдал за реакцией первого человека, обнаружившего, как использовать каменное оружие. Мумба некоторое время был занят испытанием своего замечательного дара, и вскоре, желая показать его своим друзьям, он направился к выходу. Но мне не терпелось стать свидетелем приема, который он получит от сородичей, поэтому, сделав ему знак притормозить, я поспешил с ним в главную пещеру.

Короля нигде не было, но Мумба вскоре понял, что я хочу его видеть, и поспешил прочь, вернувшись через несколько минут со своим правителем.

Я взял с собой остальные свои грубые орудия, и их демонстрация была воспринята с приятным интересом и удивлением со стороны короля. Я подарил ему несколько предметов, и его восторгу не было предела, когда он рубил и строгал палочки и радовался результатам, довольный, как ребенок новой игрушкой.

Стремясь показать королю и его подданным, насколько полезными окажутся новые инструменты для освежевания и разделки дичи, я нарисовал грубый набросок агути и, вызвав Мумбу, попытался донести мысль, что я хочу, чтобы мне принесли одно из этих существ. Сначала он просто ухмыльнулся и повторил слово "Икки", очевидно, думая, что я хочу узнать имя агути. Но вскоре, когда я указал сначала на свой эскиз, а затем на каменные орудия, он понял мою мысль и умчался. Когда он появился снова, он нес мертвого агути, и пока король и его подданные смотрели с удивлением, я начал снимать шкуру с животного каменным ножом. Это была тяжелая, медленная работа, но людям-обезьянам это казалось не чем иным, как чудом. После того, как я частично освежевал существо, я поманил короля попробовать свои силы. Мне, привыкшему к стальным орудиям, камень казался безнадежно тупым и почти бесполезным. Но для черного монарха, который никогда не знал никакого настоящего острого инструмента, работа с тупым камнем была чудом, и с поразительной быстротой он снял шкуру и разделал животное. Люди были так заинтересованы и восхищены, что я тут же начал показывать им, как они могут делать каменные орудия и оружие для себя. Пока я нагревал камешки и придавал им форму, люди сидели на корточках, совершенно очарованные.

Но когда, посмеиваясь, я передал калебас с водой, палку и горячие камни королю, я расхохотался, увидев выражение его лица. Без сомнения, он боялся, что моя магия может причинить ему вред, но в душе он не был трусом и с выражением мрачной решимости действовать или умереть, он взял предложенную палку, осторожно окунул ее в воду и позволил капле упасть на камень. Затем, когда обломок отлетел, он вскочил на ноги и радостно завопил. И вскоре я увидел, что изготовление каменных орудий было первоочередным и наиболее очевидным древним искусством. Самые первые усилия людей-обезьян дали лучшие результаты, чем все, чего я достиг, и я должен был признать, что, когда дело доходило до обработки камня, первобытные пещерные жители намного превосходили цивилизованных людей. Я на несколько столетий продвинул людей-обезьян вперед по пути к цивилизации, и я решил, что, прежде чем покинуть их, если только моя свобода не была намного ближе, чем я имел основания полагать, я постараюсь подтолкнуть их еще на несколько тысяч лет вперед к культуре.

Глава IV

"Таким образом, по мере того, как дни проходили и превращались в недели, а я все еще оставался фактическим пленником людей-обезьян, я посвящал большую часть своего времени обучению своих похитителей новым искусствам и достижениям.

Как бы мне ни хотелось и не терпелось сбежать из долины, я понял, что бессознательно привыкаю к своей жизни среди людей-обезьян и нахожу настоящий интерес к обучению примитивной расы. Я уже давно оставил все надежды на побег, пока дикари не сочтут нужным отпустить меня, потому что каждый раз, когда я спускался из пещер, меня не выпускали в запретную зону. В подтверждение этому, однажды, когда я решил проверить это и проигнорировал предупреждение охранника повернуть назад, этот парень поднял меня на