Ты моя, Птичка! - Елена Спирина

— Привет, Антох. Давненько тебя не видно было. Ваську извел всю в ожидании. Кстати, а где она? — Ванек, как обычно, тараторил без разбора, в итоге так и получилось, что вопрос о местонахождении Василисы остался висеть в воздухе, потому что никто не понял, кому он был адресован.

— Тетке уколы ставит, ваша малахольная, — отозвалась, наконец, Лиза, махнув рукой, мол, нашли о ком спрашивать.

Это ее отношение к собственной сестре, да что там к близняшке своей, меня просто выбешивало. Вася никогда так о сестре не отзывалась. Всегда ее хвалила и говорила даже, что та намного лучше и талантливей самой Василисы.

— Что ж ты сестру то так не любишь, Лизка? — поцокал Ванька и повернулся ко мне. — Ну, рассказывай, как жизнь то?

Так и прошло время до вечера. Наступила ночь и вот уже воскресенье. Отчим приехал в обед за мной. Но увидев, что настроения у меня нет, все понял и побыстрей засобирался домой.

Телефон в подарок для Снегурки горел в кармане моей спортивной сумки и я решил его оставить для Васи.

Не знаю, почему не попросил передать ба телефон, когда вернется Вася, но отдал его Ваньке.

— Че это? — спросил он, когда я протянул ему пакет с телефоном, медведя и записку. Все сладости оставил у ба и деда.

— Это подарок для Василисы. Пожалуйста, передай ей, когда она вернется.

— Да без проблем, друг. А что там?

— Телефон мобильный.

— Правда? Круто. Повезло Ваське. Да и тебе, Антох. Васька красивая. Какая бы Лизка модная или болтливая или даже талантливая не была, но спокойная и нежная Василиса всегда притянет к себе больше. Отчего Лиза то и бесится.

— Ты смотри там, взгляд то свой подальше держи от моей Васи. — сурово брякнул я, делая шаг ближе к Ваньке.

— Понял, понял, — рассмеялся тот.

Пожелав друг другу удачи, мы разошлись. Я уехал домой. Ждал звонка…

Но его не было… не через неделю, не через месяц. Купленная мной симкарта так и не была включена не разу.

Через месяц после последнего нашего приезда, отчим смог вырваться вновь на выходные в деревню.

Первое, что я увидел это семью Птичкиных, почти в полном составе выходящих из дома.

— Здравствуйте. — поздоровался я, встав у их калитки.

— Здравствуй. Антон, кажется, да? — не смело улыбнулась мама Васи.

— Да. А Василиса…

— Да вот, едим навестить.

— Куда? — сердце бухнулось в пятки. С ней что-то случилось?

— Не живет теперь с нами, осталась в другой деревне жить и в школу туда перевелась. Не хочу, говорит. Но присмотр нужен. — как то по грозному произнес ее отец.

— Что значит перевелась. Она… ее что нет?

— Странный ты парень, говорят же нет.

— Пап, я сейчас. — Лизка выскочила вперед и, схватив меня под локоть, отвела в сторону. — Не живет здесь больше Васька, успокойся. Я ей говорила, спрашивала про тебя. Она сказала, что чушь все это, ну какая между вами может быть дружба. А там деревня в город переходит, возможностей больше и друзей новых завела. Ах, вот, записку тебе передала.

Лизка всунула в мои закоченевшие руки какую-то бумажку и убежала обратно к родителям.

Не сделав не шага, развернул не послушными пальцами клочок бумаги.

«Антон, ты извини, но я не приеду больше в ту деревню. Я пока жила у тети познакомилась с ребятами и девочками из местной школы, решила, что здесь мне будет лучше. Но если хочешь, можем общаться и дальше письмами.

За телефон спасибо. Очень приятно.

Вася.»

Перечитывал по несколько раз строки написанные ее почерком, где-то краем сознания отмечал, что очень много ошибок, но в голове ничего не задерживалось, кроме того, что она больше не приедет.

Я уехал обратно с батей домой, не стал оставаться у ба и деда, те, конечно, расстроились, но настаивать не стали. Ба все понимала да и дед как-то странно на меня посматривал. По приезду домой первый раз напоил Шторма. Он младше меня и я — о успел попробовать уже алкоголь, а вот он после смерти мамы заговорил только недавно, а тут я с двушкой пива. Пушкин нам чуть головы не открутил.

Хотелось что-нибудь сделать, что то плохое. Если бы я знал номер телефона Васи, наверное, позвонил бы и наговорил гадостей. Кричал и ругался бы как сапожник. Я написал ей письмо, в котором выразил все, что чувствовал. Боль, разочарование, злость, ненависть,… но не отправил, не смог. Она так и осталось хорошей и нежной девочкой для меня. Как бы не поступила, но не мог я облить ее грязью, пусть и у самого внутренности горели от боли, что я испытывал ее предательством.

Прошло три месяца после того, что я узнал от Лизы, было утро, и я серьезно настроенный ворвался в кабинет отчима. Мне нужно было поговорить с теткой. Света бы смогла подобрать слова и успокоить хоть немного огонь, что бушевал у меня внутри.

— Бать?

— Да, Антон, в чем дело?

— Где Света? Она нужна мне.

— Я же говорил…

— Скоро полгода пройдет, как она уехала, обустроилась уже давно. И что значит, она мне больше не позвонит, мне Лёнька так сказал.

— Что он… еще сказал? — тяжело сглотнув, спросил вмиг посуровевший батя.

— Да ничего, знаешь ведь, что мы с ним особо и не общаемся.

— Антон, давай потом.

— Нет, — закричал я. — Что со Светой?

И только крикнув этот вопрос я понял… понял, что со Светой действительно что-то случилось, иначе она давно бы со мной связалась.

На шум прибежала мать и уперла в меня сердитый взгляд.

— Что ты здесь кричишь опять?

— Мама, что со Светой? Где моя тетя?

— Не тетя она тебе, — устало уже, в принципе, не в первый раз ответила мать мне.

— Где она?

— Да скажи ты ему уже. Извел же всех.

Она сказала это отчиму, и таким тоном, будто я шавка, которую завтра отвезут в лес, привяжут к дереву и оставят умирать там.

— Пошла вон отсюда, — вскричал вдруг батя на мать, да так, что я плюхнулся задницей на рядом стоящее кресло.

Мать вылетела из кабинета, словно пробка, а батя подошел ко мне и утянул на удобный диван у стены.

— Антон, ты взрослый, скоро совсем пятнадцать будет. Я, наверное, должен был сказать тебе раньше, но не мог. Я… я видел, как ты привязан к Свете, видел, что вы с ней будто родственные души. Прости меня, сын, прости.

В уголках глаз у него появились слезы и он, отвернувшись от меня, закусил кулак зубами.

— Папа, где Света? — прошептал я, боясь услышать ответ, хотя, наверное, уже понял,… все понял.

— Света умерла, еще за пять дней до нового года. Поэтому тебя и отправили к родителям твоей матери.