Я служил в десанте - Григорий Чухрай

А на улицах играли оркестры, газеты клеймили позором «подлых изменников», и «трудящиеся требовали уничтожить их как бешеных собак». В нашей школе тоже был митинг. Выступали представители райкома и отдела народного образования. Выступали и наши педагоги. Все говорили одно и то же: «Собакам – собачья смерть!» Я был в это время активным комсомольцем и тоже выступал. «Какое счастье, – говорил я, – что наши органы обнаружили и обезвредили предателей! Страшно представить, что могло бы быть в случае войны!» Сам себе в это время я казался передовым и принципиальным.

Сегодня мне стыдно за эти слова. Сегодня я знаю, что Тухачевский был не только выдающимся полководцем гражданской войны, но и талантливым строителем нашей армии. Ему принадлежала инициатива применения в войне парашютных десантов, он впервые предложил использовать в войне танковые соединения, он поддерживал ученых, разрабатывающих реактивное оружие. Группа Тухачевского считала, что война с немцами неизбежна. Сталин надеялся столкнуть Гитлера с капиталистическим Западом, считая, что «Гитлер увязнет в этой войне, а мы в это время будем продолжать строить социализм». Группа Тухачевского мешала этому «хитрому» замыслу. Ликвидировать группу Тухачевского у Сталина были и личные мотивы: во время гражданской войны они, талантливые и удачливые, были ближе него к власти, к которой он жадно стремился. Кроме того, они знали ему, Сталину, цену и мешали уже одним своим присутствием.

Жизнь показала, что правы были они, а не он. Гитлер не увяз в войне на Западе. Он, обманув Сталина, напал на нас. Все идеи и начинания Тухачевского были успешно использованы в Великой Отечественной войне. Знаю и то, что листы протоколов допроса Тухачевского залиты его кровью (я держал их в руках) Я тоже повинен в этой крови. Мне больно и стыдно вспоминать свои слова и обстановку всеобщей истерии, охватившей страну. Оправдания этому нет.

Нашу роту поместили в небольшом особнячке, недалеко от клуба Медсантруд, длинном одноэтажном здании, похожем на сарай. В этом клубе по выходным дням устраивались танцы, и десантники часто проводили в нем свои свободные вечера. Приходил на танцы и я. Если в клубе не было девушки, заинтересовавшей меня, я мог целый вечер простоять у стенки, но так никого и не пригласить. Но этот вечер оказался для меня особенным. Среди танцующих я заметил новую девушку, которая произвела на меня большое впечатление. Заметив ее, я даже разволновался. Она сидела со своими подружками, ее милое, красивое лицо излучало спокойную доброту, и мне приятно было смотреть на нее. Но пригласить ее на танец я не решался. Смотрю – к ней направляется парень из нашей роты, Ваня Таран. Подходит и разговаривает с ней как старый знакомый. Поставили очередную пластинку, и он пригласил на танец ее подружку. Я удивился: «Почему не ее? На его месте я бы никого не пригласил, кроме этой девушки». Когда танец кончился и Ваня провожал на место свою партнершу, я, схватив его за руку, взволнованно спросил:

– Иван, кто эта девушка?!

– Моя партнерша?

– Нет, та, что рядом с ней. С которой ты разговаривал…

– Ирина Пенькова. Вместе поступали в институт.

– Познакомь!

Я видел, как, проводив свою партнершу на место, Ваня заговорил с той самой девушкой. Она стрельнула глазами в мою сторону и тут же отвернулась, скрывая свой интерес ко мне. Но для меня этот взгляд был целым событием! Потом Ваня Таран, как бы случайно прогуливаясь по залу, подвел меня к ней и познакомил. И, конечно же, я пригласил ее на танец. О чем, танцуя, мы говорили – не помню. Помню только, что я спросил, почему я раньше ее не видел.

– Мы были на окопах. Рыли противотанковые рвы, – объяснила она.

После танцев я пошел ее провожать. С ней была ее младшая сестра, Люба. И опять мы о чем-то говорили, и этот разговор имел для нас особый, только нам понятный, глубокий смысл. Расставаться с ней мне не хотелось. Я спросил:

– Когда мы с вами снова встретимся?

– Не знаю, – ответила она, смутившись.

– Давайте через три дня! – предложила Люба.

– Где?

– В городском кинотеатре. – Люба завладела инициативой в этом вопросе.

Три дня я не ходил, а летал, ожидая свидания. «Что там кинотеатр! – думал я. – В Зеленом театре состоится большой концерт. Приглашу ее туда!»

Истратив все свои деньги на два билета, я принарядился. Ребята одевали меня всем коллективом: кто дал новую гимнастерку, кто на руку часы, кто свои сапоги. Сапоги были маловаты, но хромовые, не солдатские. Чего не сделаешь, чтобы понравиться девушке! Я решил: перетерплю. В таком виде я направился на свидание. Но мне в этот вечер решительно не везло. На выходе из казармы мне встретился командир роты Василий Иванович Невструев.

– Куда собрались, старший сержант?

– В город, товарищ капитан.

– А увольнительная есть?

– Увольнительной нет. Замешкался. Офицеры ушли.

– А что вы так нарядились?

– Тороплюсь. Назначил свидание хорошей девушке.

Невструев был добрый командир.

– Ну, если хорошей, – сказал он, улыбаясь, – идите. Если задержит патруль, скажете: «С разрешения командира роты».

Окончив разговор, я посмотрел на часы: времени до встречи оставалось мало. Я побежал к кинотеатру и тут понял свою ошибку: сапоги жали нещадно, бежать в них было нестерпимо больно. Прибежал к кинотеатру – Ирины нет. «Должно быть, ждет меня в фойе!» Сунулся в фойе – контролер не пускает. Я в кассу – билетов нет. Я к администратору – билетов нет.

– Один билет! Жизнь зависит! – взмолился я.

– Ну, если жизнь… – администратор достал какую-то книгу и, не торопясь переворачивая страницы, стал искать билет, приговаривая: – Ну, если жизнь… Ну, если жизнь… Ну, если жизнь зависит…

Наконец, отыскав билет, отдал его мне.

– Денег не надо!

Вбегаю в фойе – ее нет. Очевидно, вошла в зал. Я в зал. Хожу по проходу, ищу ее по рядам. Ирины нет. «Не пришла!» – думаю я. Огорченный, постояв около кинотеатра и не дождавшись ее, хромая, плетусь к Зеленому театру. Надеюсь продать билеты. Но желающих купить нет. «Черт с ними, с билетами!» Хочу уходить. Вдруг какая-то девушка – я видел ее на танцах – спрашивает лишний билетик.

– Есть лишний!

– Сколько? – интересуется она ценой.

Я показываю билеты. Увидев цену, она даже вскрикнула.

– Ой! Как дорого!

Мне стало стыдно. Студентке предлагаю такие билеты! Оправдываюсь:

– Я не продаю, я приглашаю. Пойдемте вместе.

– Но так дорого…

– Ждал свою девушку, а она не пришла… – объясняю я.

Входим в зрительный зал. Моя попутчица спрашивает.

– Что это вы так хромаете?

– Неудачно приземлился, – с ходу придумал я.