Эта песня мне знакома - Мэри Хиггинс Кларк

Питер направился в гостиную, и я бесшумно двинулась за ним. Он улегся обратно в постель, и я, сняв халат и сбросив шлепанцы, осторожно прилегла рядом. Через несколько минут он обнял меня и сонным голосом произнес:

— Кей.

— Я тут, милый, — отозвалась я.

Его тело обмякло, и вскоре по его ровному дыханию я поняла, что он спит. Я же провела остаток ночи без сна. Питер — лунатик, думала я, но как часто такое с ним случалось? И самое главное, почему он в бессознательном состоянии делал такие движения, как будто пытался не то столкнуть что-то в бассейн, не то что-то оттуда вытащить?

Что-то… или кого-то?

Николас Греко плутал по улицам Кресскилла, небольшого городка в окрестностях Энглвуда, выглядывая дорожные знаки, и в очередной раз ругал себя, что так и не удосужился оборудовать свой автомобиль навигатором. Фрэнсис вечно твердила, что для человека, который щелкает нераскрытые преступления как орешки, он обладает поразительной способностью заблудиться в трех соснах. И она была права.

Приятный городок, подумал он, сворачивая направо на Кантри-роуд; интернет-карта рекомендовала ему именно этот маршрут. Он сверился с ней перед тем, как выехать на встречу с Винсентом Слейтером, которого отец Питера Кэррингтона называл незаменимым человеком.

Перед тем как договориться о встрече, Греко досконально изучил всю подноготную Слейтера, однако ничего особенно любопытного не узнал. Слейтер, которому исполнилось пятьдесят четыре года, был холост и до сих пор проживал в том же самом доме, где и вырос, — он выкупил его у родителей, когда те перебрались во Флориду. Образование получил в местном колледже и всю жизнь проработал на «Кэррингтон энтерпрайзис». Через пару лет после начала работы он привлек внимание отца Питера и стал для того кем-то вроде адъютанта. Когда умерла мать Питера, на Слейтера, помимо роли доверенного сотрудника, легла и забота о мальчике. Он был на двенадцать лет старше Кэррингтона-младшего и в юные годы возил того в Чоут, закрытую школу в штате Коннектикут, а также регулярно навещал его там, оставался с ним в особняке на время каникул и отправлялся кататься на лыжах и на яхте на выходных.

Прошлое у Слейтера было любопытное, но заинтересовал он Греко в первую очередь тем, что тоже был в числе гостей на той самой злополучной вечеринке, после которой пропала Сьюзен Олторп. Он нехотя согласился на встречу, но исключительно при условии, что состоится она у него дома.

«Не хочет, чтобы я появлялся в особняке, — подумал Греко. — Вряд ли ему неизвестно, что я там уже побывал — во всяком случае, в домике для гостей, беседовал с Баррами».

Он внимательно следил за нумерацией домов и затормозил перед домом Слейтера; это оказалось разноуровневое строение из тех, что пользовались популярностью в пятидесятые. Слейтер открыл дверь мгновенно, едва Греко нажал на кнопку звонка, словно стоял за дверью в ожидании. Детективу почему-то казалось, что это вполне в духе Слейтера.

— С вашей стороны очень любезно было встретиться со мной, мистер Слейтер, — негромко произнес он и протянул руку.

Слейтер сделал вид, что не заметил ее.

— Входите, — произнес он резко.

Даже с завязанными глазами можно было найти дорогу в этом доме. Прямо в конце коридора — кухня. Справа от входа гостиная, смежная с небольшой столовой. На втором этаже три спальни. Общая комната на пол-этажа ниже кухни. Греко знал это, потому что сам вырос точно в таком же доме, только в Хемпстеде, на Лонг-Айленде.

Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что Слейтер тяготеет к минимализму. Коричневый ковер, тусклые бежевые стены. Греко последовал за Слейтером в спартански обставленную гостиную. Вся меблировка состояла из широкого стеклянного кофейного столика со стальными ножками и расставленных вокруг него дивана и кресел в модернистском духе.

«Ни в этом малом, ни в его жилище нет и намека на сентиментальность», — подумал Греко, устраиваясь в кресле, на которое указал ему Слейтер.

Оно оказалось слишком низким на его вкус. Утонченный способ поставить в невыгодное положение.

Не успел он привычно поблагодарить Слейтера за то, что тот согласился с ним встретиться, как Слейтер сказал:

— Мистер Греко, я знаю, зачем вы приехали. Вы расследуете дело об исчезновении Сьюзен Олторп по поручению ее матери. Это было бы весьма похвально, если бы не одна серьезная загвоздка: ваша цель — доказать, что в исчезновении Сьюзен виноват Питер Кэррингтон.

— Моя цель — выяснить, что случилось со Сьюзен, чтобы ее мать, если это возможно, обрела наконец покой, — возразил Греко. — Поскольку Питер Кэррингтон был последним, кто видел Сьюзен перед тем, как она исчезла, он вынужден уже двадцать два года жить иод гнетом подозрений. Мне кажется, вы, как его друг и помощник, должны быть заинтересованы в том, чтобы развеять эти подозрения.

— Само собой разумеется.

— Так помогите мне. Что вы помните о событиях того вечера?

— Уверен, вы прекрасно осведомлены, какие показания я дал, когда дело только начинали расследовать. Меня пригласили на ужин. Было очень весело. Сьюзен приехала со своими родителями.

— Приехала она с ними, но домой ее отвозил Питер.

— Да.

— Во сколько она уехала с вечеринки?

— Как вам, без сомнения, известно, я остался ночевать в поместье. У меня уже много лет есть своя комната. В девяноста девяти процентах случаев я уезжаю на ночь сюда, но в тот вечер я решил заночевать там, как и еще несколько гостей. Элейн, мачеха Питера, в десять часов утра намеревалась устроить завтрак, и кататься туда-сюда не было никакого смысла.

— И когда вы ушли к себе в комнату?

— Когда Питер повез Сьюзен домой.

— Что вы можете сказать о ваших отношениях с семейством Кэррингтонов?

— В точности то же самое, что вам должны были сказать все остальные, кого вы об этом спрашивали. Я никогда не забываю, что я на них работаю, но при этом, надеюсь, я их близкий друг.

— Настолько близкий, что пошли бы на все, чтобы помочь им, особенно Питеру, который вам почти как приемный сын или брат?

— У меня никогда не возникало необходимости делать ради Питера нечто такое, за что пришлось бы потом краснеть, мистер Греко. Если это все, о чем вы хотели меня спросить, мне нужно в Энглвуд.

— Последний вопрос. Вы находились в доме и в ту ночь, когда погибла Грейс Кэррингтон, верно?

— Вы имеете в виду ночь, когда она спьяну утонула в бассейне? Да. Питер уже несколько недель находился в Австралии, он должен был вернуться как раз к ужину, и его жена Грейс пригласила на ужин Элейн, ее сына Ричарда, еще несколько друзей из местных и меня. Поскольку надвигался день рождения Ричарда, Грейс объявила, что мы будем его отмечать.

— Когда появился Питер, то, что он увидел, его разозлило?