Принц на белом коне - Памела Робертс

Да и не о чем, собственно, говорить. Вот если завтра он повторит приглашение, а она примет его, тогда, возможно, и появится предмет для доверительной болтовни с подругой...

Размышления о новом знакомом и перспективах их будущих возможных отношений настолько увлекли ее, что она сама не заметила, как оказалась рядом с машиной. Уже в процессе открывания дверцы она убедилась, что ее самые худшие опасения выглядели бледно по сравнению с суровой действительностью. Отодвинувшись на безопасное расстояние от машины, она разыскала в сумке ключи и принялась решать более сложную задачу – как дотянуться до замка зажигания, не ставя колено на сиденье. С огромным трудом, изогнувшись в какой-то невероятной позе, она осуществила задуманное и с облегчением услышала мягкое урчание двигателя, после чего ощутила поток холодного воздуха из кондиционера. Захлопнув дверцу, она принялась терпеливо ждать, когда салон остынет настолько, что можно будет сесть без риска обжечься.

И тут, несмотря на нещадную жару, она снова почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Как тогда, в первом зале, под пристальным взглядом Доналда. Ощущение было точно таким же, и Саманта оглянулась, разыскивая его глазами. Если он шел за мной и теперь подойдет и снова пригласит, подумала она, то я наплюю на обещание, данное Тэдди, и соглашусь.

Но интуиция ее обманула – среди многочисленных людей, деловито толкавших полные тележки к своим автомобилям, не было никого, хотя бы отдаленно напоминавшего Доналда.

Разочарованно вздохнув, она села в машину и направилась к дому Гринов, где и провела большую часть вечера, отвечая на многочисленные вопросы Бетти и ее старшего сына Тэдди.

Следующий день не принес Саманте ничего, кроме разочарования. Единственным, что пошло так, как она надеялась, оказалась парковка. Ей удалось-таки поставить машину не под палящим солнцем, как накануне, а на подземной стоянке дворца правосудия. На этом удачи и окончились.

Саманта с безразличным видом долго прогуливалась по коридору перед залом суда, с минуты на минуту ожидая появления Доналда, но тщетно. После того как охранник в очередной раз обратился к ней с просьбой занять положенное место, ей ничего не оставалось, как подчиниться. Она выбрала второе с краю кресло в третьем ряду, убедившись, что рядом есть свободное место. Участники предстоящего процесса уже расположились за столами, охранники ввели подсудимого, судья Лондберг в длинной развевающейся мантии занял свое место под портретом президента Соединенных Штатов, а Доналда все не было.

Почему его до сих пор нет? – беспокойно думала она. Вдруг с ним что-то случилось? Или какие-то дела задержали? Но судья вчера предупреждал об ответственности за неявку.

Она думала об этом, пока не раздался резкий стук молотка, возвещавший об открытии заседания. Упрекнув себя в неуместных мыслях, Саманта постаралась сосредоточиться на происходящем. Впрочем, оно ненадолго заняло ее внимание, потому что неожиданно для нее юристы удалились в кабинет судьи для очередной жеребьевки.

Настоящая, не прикрашенная мишурным голливудским блеском процедура судопроизводства стала вызывать у нее резкое отвращение.

Ну и волокита! А я-то еще, как последняя идиотка, полагала, что смогу тут набраться свежих впечатлений. Да здесь мухи со скуки бы дохли, если б сумели сюда пробраться. Просто повеситься охота, если вдумаешься, на что тратятся деньги налогоплательщиков, кстати и мои собственные тоже. Торчу тут уже второй день без толку вместо того, чтобы работать. Гражданский долг называется. Да я выполняю его, когда налоги плачу со своих гонораров! И еще какие!

Саманта нервничала, ерзая на месте и периодически доставая из сумки то платок, то телефон, то помаду в попытке хоть как-то скоротать тягостные минуты томительного ожидания. И вдруг ее снова посетило то же ощущение, что и накануне. Она отчетливо почувствовала, что является предметом пристального наблюдения.

Щеки вспыхнули ярким румянцем, раздражения как не бывало, сердце заколотилось в радостном предвкушении чего-то приятного. Наверное, это он пришел! – мысленно воскликнула она, но на сей раз не стала оглядываться, а вытащила пудреницу и с помощью зеркала изучила сидящих в задних рядах. И верно, Доналд действительно был в зале. Но только он не смотрел в ее сторону, вовсе нет! Зажав одно ухо ладонью, а второе – сотовым телефоном, он что-то говорил невидимому собеседнику и сосредоточенно хмурился.

Но почему же он не сел рядом? – разочарованно подумала она, вспомнив, что провела утром не меньше часа в ванной и гардеробной, готовясь к встрече с ним. Она заранее решила, что сегодня примет его приглашение выпить по бокалу-другому той самой «маргариты» от бармена-профи, а потом, может быть, они и пообедают вместе. А там уж... Дальше Саманта не загадывала, но на всякий случай бросила в багажник купальник и полотенце. А почему бы и нет? Ведь живут-то они почти на берегу океана.

Пока, однако, ничто не шло согласно ее плану. Доналд не подошел к ней, не поздоровался, даже не смотрел на нее! Он с головой ушел в разговор и не обращал ни малейшего внимания на окружающих – ни на толстую мексиканку справа от него, непрестанно вытиравшую лицо, шею и руки мужским носовым платком, ни на чернокожего соседа слева, ни даже на...

Ах ты маленькая сучка! – воскликнула про себя Саманта, немедленно узнав сидевшую впереди, но повернувшуюся вполоборота к Доналду крашеную куклу. Он вчера еле от тебя отделался, так ты сегодня снова за свое! Дрянь бесстыжая! Надо же так нагло мужику навязываться!

Она не то что кипела, бурлила от негодования, но вскоре, увидев, что Доналд, закончив разговор, открыл свой дипломат, достал кипу каких-то бумаг и принялся читать их, не обращая на ту никакого внимания, несколько успокоилась.

Ну ничего, утешила она себя, вот объявят перерыв, и тогда мы с ним сможем поговорить. Еще не вечер. К тому же, малышка, помни, что у тебя было две цели и одна из них – собрать материал для возможной следующей книги. Поэтому прекрати прыгать и суетиться и сосредоточься на происходящем. Кстати, и судья со всей командой возвращаются. Наверное, сейчас хоть что-то интересное начнется...

К сожалению, это предположение оказалось ошибочным. Поначалу показалось иначе – начался отбор присяжных. Но опять-таки совсем не так, как представлялось по кино. То есть кандидатов приглашали по одному в том порядке, в котором их номера выпали в той самой жеребьевке в задних комнатах, приблизиться к кафедре, юристы с обеих сторон задавали немногочисленные и никому не слышные в зале вопросы, после чего судья отпускал их. Не было криков ни со стороны обвинения, ни со стороны защиты – «Возражаю», «Отвод» и тому подобных. И каждый возвращался на свое место, понятия не имея, уйдет ли он домой или же останется и будет какое-то время выслушивать жаркие речи, споры, смотреть кровавые фото, соболезновать членам семьи погибшей, внимать показаниям свидетелей...

Впрочем, Саманта уже начала подозревать, что, скорее всего, и это будет происходить совсем не так. Но кто знает... Время, однако, тянулось медленно, зрители и кандидаты, ожидавшие своей очереди или же уже прошедшие процедуру, скучали. Последней из приглашенных к кафедре оказалась уже почти что ненавидимая Самантой крашеная кукла. Она улыбалась фиолетовым ртом, удивленно хлопала длиннющими и толстенными от налипшей на них туши ресницами, кокетливо хихикала, прежде чем дать ответ на любой заданный вопрос, – в общем, вела себя, по мнению Саманты, просто ужасно. Похоже, судья Лондберг полностью разделял ее точку зрения, ибо, как только юристы покончили с вопросами, он поспешно отпустил девушку и немедленно объявил перерыв на два часа.