Мечта хулигана - Арсений Снегов

Вовка скорчил неопределенную гримасу, которая должна была обозначать: «А я-то тут при чем? Мне все это ну совершенно до потолка!»

– И мне кажется, Гуреев, что ты мог бы нашей газете помочь! – закончил фразу Егор Андреевич.

– Я?! – изумился Вовка и подумал про учителя: «Что это он такое несет?» – Вы, наверное, ошиблись, Егор Андреевич! – Вовка старался быть предельно вежливым. – Чем же я могу помочь? Вы же знаете, у меня по русскому выше трояка оценок вообще не бывает!

– Ну, это не так страшно, – заметил Егор Андреевич. – В конце концов, в газете есть редактор. Он, то есть она, твои статьи посмотрит и ошибки исправит при необходимости…

– Мои статьи?! – Вовке показалось, что он ослышался. – Да вы, наверное, шутите, Егор Андреевич! О чем я могу статьи писать? Смешно даже! – И Вовка криво ухмыльнулся.

– О чем? – переспросил Егор Андреевич. – А о футболе.

– О футболе?.. – Вовка потерял дар речи.

А учитель между тем продолжал:

– Я тут подумал… Среди наших школьников большое количество болельщиков. А ты, как я слышал, чуть ли не лучший в школе знаток отечественного футбола… Так почему бы тебе не стать кем-то вроде футбольного обозревателя? Будешь ходить на матчи, писать статьи об итогах туров, прогнозы делать на будущее, оценивать судейство, действия игроков, установки тренеров… А газета, таким образом, приобретет дополнительно несколько десятков новых читателей… Ну что? Берешься?

Да, такого поворота Вовка Гуреев ну никак не мог ожидать. Ему очень захотелось немедленно ответить согласием на это, прямо скажем, лестное предложение учителя. Но Вовка сдержал первоначальный порыв. Иронично прищурившись, он поинтересовался:

– Это такой у вас воспитательный приемчик, да, Егор Андреевич?

– А это считай как хочешь! – Учитель теперь смотрел прямо Вовке в глаза. – Я ответа прямо сейчас не требую. Авот сразу после следующего урока желательно этот ответ от тебя получить. Я буду ждать тебя здесь, в кабинете.

Следующим уроком у девятого «А» был английский. К счастью, «англичанка» Изольда Евгеньевна в этот день про Вовкино существование словно бы забыла. Сначала она вызвала к доске отличницу Светку Кирко, потом Антона Булыгина, потом Сокича. А когда Сокич, получив свою «пару», сел на место, Изольда стала объяснять новую тему. А Вовка все это время думал, что сказать на следующей перемене Егору.

Он попытался представить себя в роли спортивного обозревателя. И скоро понял, что вполне может с этой ролью справиться. Вовка действительно считал себя лучшим в школе знатоком футбола. И вполне возможно, не без оснований. «И тогда фиг мне Терминатор запретит ходить на матчи! – мелькнула у него неожиданная мысль. – Я же буду уже вроде как журналист! То есть ходить на все игры – это будет моя прямая служебная обязанность!» Тогда Вовка стал искать, какой в предложении учителя может крыться подвох. Но ничего такого не нашел. Предложение было, прямо скажем, хорошим.

На следующей перемене Вовка снова зашел к Егору Андреевичу. Тот, сидя за своим столом, листал толстую книгу.

– А, Гуреев! – приветствовал он Вовку. – Ну что, решил что-нибудь?

– Я согласен, Егор Андреевич! – решительно произнес Вовка. – То есть я хотел сказать, я согласен попробовать.

– Ну и отлично! – Егор Андреевич улыбнулся. – Тогда сегодня в пятнадцать ноль-ноль подходи в редакцию. Знаешь, где редакция?

– Да знаю я… – отмахнулся Вовка. – На втором этаже, рядом с «химией».

– Вот-вот. Авилкина там будет редколлегию собирать. Придешь, все Сане объяснишь. Ивы с ней решите, что делать дальше.

– А может, Егор Андреевич, вы сами ей насчет меня скажете? – попросил Вовка.

– Это что за детский сад, а, Гуреев? – Егор Андреевич ехидно прищурился. – Тебе сколько лет-то? Семь?

– Ладно… – Вовка махнул рукой, – Разберусь как-нибудь…

Он вышел в коридор. И тут же столкнулся с Шуриком Лысым и Сокичем.

– Во, Жуль! – воскликнул Сокич. – А мы тебя ищем!

– У меня история шестым уроком, – сказал Лысый, – но я на нее не пойду. На фиг она мне сдалась.

– А у нас шестым физра! – подхватил Сокич. – Жуль, чего мы там забыли? Пойдем лучше с Шуриком в сквере потусуемся!

– Я не могу, ребята, – ответил Вовка. – У меня после шестого… ну… дела тут кое-какие.

Сказав так, Вовка немного слукавил. Дело было не только в том, что в три часа он должен был подойти в редакцию. После той памятной беседы с Терминатором Вовка действительно как-то стал бояться прогуливать.

Лысый пожал плечами:

– Ну, как хочешь. Мы, короче, на бульваре будем. Надумаешь – подходи!

В пять минут четвертого Вовка приоткрыл дверь редакторской комнаты, заглянул внутрь. Там в этот момент находилось человек шесть членов редколлегии, ребят и девочек из разных классов. Некоторых из них Вовка знал. Они сидели на стульях и внимательно слушали Авилкину, которая в этот момент говорила:

– …Ситуация сложилась критическая. В школе – тишь да гладь, ни одного стоящего происшествия. Писать не о чем стало вообще. Прямо не школа, а этот… пансион благородных девиц! Поэтому мы должны тут посоветоваться, как нам быть. Потому что, если дело и дальше так пойдет…

В этот момент Санька заметила Жуля. Прервавшись, она спросила:

– Чего тебе, Гуреев?

Не отвечая, Вовка зашел в редакторскую, плюхнулся на свободный стул. Все на него уставились. Авилкина, покраснев пятнами, сказала:

– Гуреев, выйди, пожалуйста! Ты нам мешаешь!

Нагло улыбнувшись, Вовка ответил:

– А чего это я должен выходить? – и откинулся на спинку стула, заложив ногу за ногу.

Авилкина покраснела еще больше.

– Матвей, Юра! – обратилась она к двум парням, сидевшим тут же. – Я вас прошу, выведите Гуреева из помещения!

Матвей Ермилов, невысокий крепкий паренек из десятого «А», сказал, обращаясь к Вовке:

– Нуты, крутой! Может, пойдешь по-хорошему?

Иронично покосившись на него, Вовка поинтересовался:

– Пацаны, а из-за чего вообще сыр-бор? Я, между прочим, сюда пришел не базары разводить, а чтобы газету вашу спасти!

Юрка Гаврилов, длинный белобрысый одиннадцатиклассник, вдруг заржал:

– Ну ваще! Спаситель, блин!

– Володя! – обратилась к Вовке Авилкина, которая уже взяла себя в руки. – Чего ты добиваешься, а?

– Да ничего я не добиваюсь! – ответил Вовка. Он явно наслаждался ситуацией, – Я вообще не понимаю, откуда ко мне такое отношение! Меня Егор сегодня вызвал, говорит: «Вова, ты должен помочь родной газете! Потому что без тебя газете этой – каюк. Ты – наша единственная надежда!»