Лаки - Джеки Коллинз

Вечер начинал действовать ей на нервы. Неприятно было смотреть, как Джино носится с этой манерной сучкой Сьюзан Мартино. Димитрий Станислопулос вел себя чересчур шумно и требовал постоянного внимания, а что касается артисточек, то Лаки вообще неловко себя чувствовала оттого, что сидит с ними за одним столом.

– Так я предлагаю? – Матт кивнул в сторону Джино, совсем утонувшего в голубизне глаз Сьюзан.

– Делай что хочешь, – фыркнула Лаки.

Целый год никто не вставал между ней и Джино. Никому из посторонних не удавалось с ним сблизиться, если, конечно, не считать близостью часок-другой в его постели. А это так, пустяк – быстрый, чисто животный акт с какой-нибудь нетребовательной шлюшкой. Для мужчины его возраста Джино, разумеется, любил покуролесить. Но покуролесить – это одно, а влюбиться – совсем другое.

И главное, зачем? Лаки наморщила лоб. Иное дело, окажись Сьюзан душевным, замечательным человеком. Но не тут-то было. Кто она такая – сразу бросается в глаза. Ледяная, расчетливая стерва, покрытая тонюсеньким слоем сахаринового обаяния. А Лаки желала своему отцу только самого лучшего, и уж конечно, не какую-то там вдовушку с Беверли-Хиллз, которая, возможно, и смотрит-то на него лишь как на ходячую чековую книжку. Что она любит деньги – совершенно очевидно. Судя по ее украшениям, чем больше, тем лучше. И чего ей не заняться Димитрием? Он, наверное, даже срет золотом.

Лаки закурила сигарету и в задумчивости пускала идеально ровные колечки дыма, пока Матт предлагал всем перейти в «Бразильскую гостиную'''. Вот уже несколько месяцев, как она не спала с мужчиной. Просто не хотелось.

Лаки Сантанджело, давшая обет воздержания. Умора!

Бывали времена, когда она могла менять любовников каждую неделю, а то и по два. От них требовалось немногое – быть привлекательными, причем в ее вкусе, не усложнять установившихся отношений и не обижаться на ее небрежное: «Не звони мне. Я сама позвоню». В сексуальной жизни она выбрала роль, которую привыкли играть мужчины. А почему бы и нет? Если из-за этого никто не страдает. Ханжество в половом вопросе всегда возмущало ее. Кто вообще выдумал двойную мораль? Почему любвеобильного мужчину называют гулякой, а женщину – шлюхой? К черту предрассудки! А вот ей просто-напросто нравится трахаться, когда захочется, и без всяких любовных глупостей.

Конечно, нет правил без исключений. В жизни Лаки имелось только одно исключение. Марко.

Марко вошел в жизнь Лаки, когда ей было всего четырнадцать лет, а ему – около тридцати. Смуглый и задумчивый, он казался ей самым привлекательным из всех виденных ею мужчин. К сожалению, он не отвечал ей взаимностью. Марко смотрел на Лаки только как на несмышленого ребенка и обращался с ней соответственно. Он работал на Джино и в тех редких случаях, когда Дарио или Лаки выбирались в кино или за покупками, сопровождал их в качестве шофера и одновременно телохранителя. Джино не одобрял отлучек своих детей. После гибели Марии он предпочитал знать, что они надежно укрыты за высокими заборами особняка в Бель Эйр.

Когда Лаки уезжала в школу, именно Марко отвозил ее в аэропорт. Всякий раз, когда она возвращалась на каникулы, он встречал ее. Когда в шестнадцать лет Джино взял ее с собой в Лас-Вегас, а затем объявил, что выдает замуж, на один короткий и чудесный миг ее посетила безумная надежда, что он имеет в виду Марко. Но этой надежде не суждено было осуществиться – ее ожидали Крейвен Ричмонд, город Вашингтон и разлука с Марко, возможно, навсегда.

Потом, во время своей убийственно тоскливой семейной жизни, она встретила одного или двух мужчин, которые напомнили ей Марко.

Может быть, такими же темными глазами, или тем, как вились их волосы поверх воротничка рубашки, или даже знакомым движением руки. Неважно. Но даже малейшего сходства всегда оказывалось достаточно, чтобы ее как магнитом тянуло в их постель. Однако «подделки» никогда не могли заменить настоящего Марко.

Теперь, когда Джино уехал далеко-далеко, а ее брак рассыпался как карточный домик, Лаки сделала попытку забыть о Марко и с жаром принялась решать проблему заколебавшихся вкладчиков. При всем уважении к Косте как к прекрасному другу и блестящему адвокату он явно не подходил на роль человека действия. Строительство «Маджириано» должно было продолжаться, и именно ей следовало все наладить. Поэтому Лаки отправилась к давнему деловому партнеру Джино, Энцо Боннатти. Коста познакомил их несколько месяцев назад, и они сразу понравились друг другу.

Во время той первой встречи Энцо объявил, что она его крестная – дочь, и в качестве таковой Лаки считала возможным обратиться к нему за советом и помощью.

– Коста ничего не станет предпринимать, – пояснила она, обрисовав ситуацию. – Но я готова сделать все, что сделал бы мой отец.

Энцо ухмыльнулся.

– Джино никому не позволил бы, извини за выражение, насрать себе на голову. Ты хочешь стать такой же, как он. Почему бы и нет? Я одолжу тебе пару моих солдат. Напугай до полусмерти первого из списка, а с остальными проблем уже не возникнет. Если желаешь, я с удовольствием сам сделаю все, что надо.

Она тряхнула волосами.

– Дай мне людей в помощь, больше ничего.

Для начала Лаки выбрала самого крупного вкладчика и нанесла визит Рудольфо Кроуну, прилизанному владельцу инвестиционного банка. Пока она держала речь о деньгах, которые он обещал, но не дал, банкир сидел, развалясь, за массивным столом в своем кабинете и презрительно щурился на юную посетительницу.

– Вы связаны обязательством, мистер Кроун, – холодно закончила она. – Вы – часть синдиката. Если вы захотите выйти из дела, за вами последуют другие, и тогда остановится вся работа над отелем.

– Я давал слово Джино. Когда он вернется, я выполню свое обещание.

– Не имеет ни малейшего значения, где он в данный момент находится. Вы обещали. Джино требует, чтобы вы сдержали слово, причем сейчас, – сказала Лаки тихим, вкрадчивым голосом.

Рудольфо усмехнулся.

– Вряд ли в его положении можно чего-нибудь требовать. Ходят слухи, что он еще долго, очень долго не вернется, если вообще вернется когда-нибудь.

Она лучезарно улыбнулась.

– Хотите рискнуть, мистер Кроун?

Неделю спустя он проснулся посреди ночи от прикосновения холодного железа к мошонке. В панике Рудольфо открыл глаза. Двое мужчин держали ножи у основания его сморщенного пениса. Банкир кричал, рыдал, умолял.

Тут он увидел, как от двери отделилась тень, и женский голос произнес:

– Сегодня была только генеральная репетиция, мистер Кроун. Если деньги не поступят незамедлительно, на той неделе состоится премьера.

Рудольфо Кроун внес деньги, причем очень быстро. Другие инвесторы тоже не заставили себя долго ждать. На стройке «Маджириано» вновь закипела жизнь.

Вскоре после того, как решился вопрос с нерадивыми вкладчиками, Лаки полетела в Лас-Вегас, чтобы своими глазами увидеть, как идут там дела. Остановилась она, естественно, в «Мираже», и приветствовать ее вышел не кто иной, как Марко. Лаки не видела его со дня своей свадьбы.