Король - Дональд Бартельми

– Да я буду поминутно через плечо оглядываться, не сверкают ли сзади молнии.

– Из тебя чертовский епископ бы вышел. Пихал бы игрушки сироткам на Рождество. Пихал бы…

– Да, да. Тебе положительно нравится недозволенное.

– Дозволенное мне до сих пор не помогало. Сколько еще у нас дней, как ты считаешь?

– Говорят, еще полтора.

– Где высаживаемся?

– А вот этого не скажут. От болтливых языков тонет много моряков, гласит пословица. Причем гласит все чаще и чаще.

– Если б у нас еще осталось то славное пойло, которое мы пили в юности.

– На самом деле, – сказал Эдвард, – я договорился тут с одним коком.

– Хватайте самые яркие игрушки, – посоветовал Эзра. – Все мои вещи сработаны топорно.

– Необычная для него строка, – сказала Лионесса.

– Но я пишу больше станцев по утрам, когда мне лучше. Мальчик-безумец порки ‘збежит, – сказал Эзра, – la gente intanto strillava a tempesta[4], нет, отвечает рыцарь, я не встану, покуда не даруете вы мне пощады.

– Омары, – сказал Артур.

– Что? – сказал сэр Кэй.

– Омары – единственное, что большинство убивает своими руками, – сказал Артур. – В современном мире.

– Но не мы, – сказал сэр Кэй. – Мы караем врагов.

– Мы – другое дело, – сказал Артур. – Мы профессиональные солдаты. А большинство даже кур убивать не может. Их покупают на рынке, уже аккуратно завернутых. В этой цивилизации поединок человека и омара – последний непосредственный опыт убийства чего бы то ни было. Запишите это.

– Записать?

– Да, это моя мысль. Может, где-нибудь ею воспользуюсь.

– Поступили депеши из Лондона, – сказал сэр Кэй. – Королева отбыла, оставив регентом Мордреда.

– Мордреда? Рассуждение немудрое.

– Мне тоже так кажется, – сказал сэр Кэй. – Но вы же знаете Гвиневеру.

– И где она? – спросил Артур.

– Непонятно, – сказал сэр Кэй. – Теоретически, пытается найти вас. Но после отъезда ни с кем на связь не выходила.

– Что ж, ее обуяло беспокойство, – сказал Артур. – Не могу сказать, что я ее осуждаю. Сейчас май, вероятно, она отправилась его праздновать. Маета и меня обуяла. Вот в эту самую минуту, могу сказать, я – обуян маетой. Съезжу-ка я на Мальту. Мальта висит на волоске.

– Мальта висит на волоске с декабря месяца. До сих пор она вас не беспокоила, сир.

– Ну тогда я мог бы съездить в Марокко.

– Мы не ведем боев в Марокко.

– Можем начать, со временем, – сказал Артур. – Кто-то же должен провести рекогносцировку.

– Я различаю, – сказал сэр Кэй, – типичное увиливание от Гвиневеры.

– Вот как?

– Что это за музыка?

– Хуммель, – сказал Артур. – Концерт для фортепиано в ля миноре.

– Не музыка, а паникадило.

– Добрый сэр Кэй, только не надо презрения. Мне нравится.

– Не та это музыка для военного времени.

– Напротив, – сказал Артур. – Если вам нужна подобающая военная музыка, слушайте германское радио. По моим представлениям, оно доводит людей до помешательства.

– Вы слышали Ха-Ха сегодня утром?

– Что говорил?

– Сказал, что Англии, как идее, – конец, кранты. Сказал, что мы разлагаемся, и приливы истории уволакивают этот мусор в море.

– Водянистые метафоры. Интересно, живя тут, он не служил на флоте?

– Сомневаюсь. Неужели флот настолько прогнил?

– Мордред прислал мне две дюжины бутылок превосходного кларета. Они только ждут подходящего случая.

– Соловья широкими жестами не кормят.

– Вы полагаете, он отравлен?

– Сир! – сказал сэр Кэй. – Ну и вопрос!

– Мордред никого не любит, – сказал Артур. – Интересно, что он замышляет.

– Ситуация весьма опасная, – сказал сэр Кэй. – Если мне позволено высказать собственное мнение.

– Сдается мне, – сказал Артур, – лучше всего заменить его каким-нибудь мудрым и умеренным регентом поближе к нашему сердцу. И как можно скорее.

– Гавейном?

– Гавейн нам нужен в поле. А равно и Ланселот. В любом случае у Ланселота темперамент к правлению не приспособлен. Добрый рыцарь слишком добр. Растранжирит все резервы за две недели. Для этой работы лучше всего годитесь вы.

– Как вам будет угодно, – сказал сэр Кэй. – Мордреду это не понравится.

– Да уж наверняка, – сказал Артур. – Но вы, дорогой мой сэр Кэй, как говорится, на все руки верстак. Я хочу, чтобы вы были в Лондоне к завтрашнему утру. Мордреду я тоже кое-что уделю. Что-нибудь повеличественнее. Как насчет генерал-губернаторства Багам?

– А что есть Багам?

– Этого я и сам толком не знаю, – сказал Артур. – Острова, наверное. Известно только, что они наши и требуют генерал-губернатора. А у того роскошная форма, плащ, шляпа с перьями и золоченый экипаж, влекомый дюжиной черных коней. Я однажды видел снимок. Вот и весь фокус, наверное.

– Мордред его не проглотит, – сказал сэр Кэй.

– Полагаю, там имеется семь сотен островов, – сказал Артур. – И я попрошу его составить обзор обороны. Острова разбросаны по территории свыше четырех тысяч четырехсот трех квадратных миль. Ему будет чем заняться.

– Чертовски ловко вы с цифирью, – сказал сэр Кэй. – Я поражен.

– Были б королем, – сказал Артур, – тоже пришлось бы знать обо всем по чуть-чуть. Обычно мне нравится выглядеть эдак смутно – погруженным в мысли, п'маете, – но в данном случае…

– Кстати, – сказал сэр Кэй. – Вас дожидается журналист. Говорит, его фамилия Пиллзбери.

– „Таймс“?

– „Спектейтор“, – сказал сэр Кэй. – Извините.

– Надо его принять?

– Вы уже много недель ни с кем из журналистов не встречались.,

– В последний раз я сказал кое-что, а потом сожалел. В частности о Уинстоне.

– На сей раз будете осторожнее.

– Хорошо. Зовите.

Синий Рыцарь легким галопом с сэром Роже де Ибаданом.

– Грааль – вот что завершит войну и принесет победу правым, – сказал Синий Рыцарь. – Отсюда следует, что это – некое оружие, супер-оружие, если угодно, при помощи коего мы покараем и отразим врага.

– Но что же это за оружие? – спросил сэр Роже.