Примерь свадебное платье - Дина Аллен

— Входи, Джеф, — кивнула хозяйка.

— Ты давно уже дома?

— Довольно давно. — Катрин закрыла дверь и обвела рукой гостиную. — Только… это как будто не мой дом. — Она заглянула Джефу в глаза, надеясь получить объяснение. — Скажи, какая я была?

— В день свадьбы ты, казалось, была полна любовью и радостью. Искрилась счастьем и ожиданием прекрасного. Ты была… — его голос стал мягче и глубже, — самой желанной женщиной на свете.

— Ты присутствовал на моей свадьбе?

— Да. — Он горько усмехнулся. — Именно тогда я увидел тебя впервые.

— А какой же я стала потом?

— Тихой, углубленной в себя, отстраненной. Ты никому не улыбалась… кроме Рона. А после его смерти и вовсе перестала замечать окружающих. Замкнулась в себе и своем одиночестве. Люди заговаривали с тобой, но ты не отвечала. Я даже не уверен, что ты слышала их слова. Точно так же поступала и со мной.

— Почему ты терпел это?

— Потому что мне было больно видеть погасшую свечу… Поникший цветок, который так и не успел до конца распуститься.

Катрин передернула плечами.

— Мне плохо здесь, — взмолилась она. — Этот дом… в нем нет жизни. Это не мой дом, Джеф. Может, раньше я любила его, но теперь не хочу.

— А чего бы тебе хотелось? — тихо спросил он.

Она подошла ближе, положила руки гостю на грудь, взглянула ему в глаза — понимающие, полные заботы.

— Джеф, забери меня отсюда.

Он обнял ее, привлек к себе и просто сказал:

— Хорошо.

Катрин опустила голову ему на плечо, ощущая удивительную, странную силу этого ставшего необходимым ей человека. Она чувствовала, как поднимается и опускается его грудь, теплое дыхание касалось ее волос. Неважно, куда Томпсон повезет ее. Просто очень хотелось, чтобы свеча снова разгорелась, а цветок наконец распустился. И ей нужно, чтобы рядом был надежный, заботливый мужчина, который верит в нее и вселяет надежду на то, что все в конце концов будет хорошо. Сейчас важно не столько вспомнить Джефа в прошлом, сколько привыкнуть к нему нынешнему. Пусть прошлое нашептывает недобрые слова. Нельзя поддаваться этому наговору, если видишь перед собой участливого друга, проверенного в беде.

Джеф привез ее к себе. Едва переступив порог гостиной, Катрин поняла, что очутилась в другом мире, совсем не похожем на тот, в котором раньше жила сама.

Этот новый мир был теплый, приветливый, земной. Под ногами ковер светло-медового цвета, большие мягкие диваны обиты пестрой тканью, на фоне зеленых и оранжевых пятен резвятся обезьянки, изумительно инкрустированный кофейный стол сразу же привлекал взгляд красотой, а на маленьком передвижном столике стоял телевизор. В небольшой нише помещалась стереосистема и полка с дисками. Вдоль стены тянулись стеллажи с внушительным собранием напитков. Мебель в основном дубовая с медной отделкой. Стулья мягкие, обитые светло-коричневой кожей.

Перед огромными — от пола до потолка — окнами стоял круглый стол на резных ножках со стеклянным верхом и четыре глубоких кресла с мягкими подушками. Рядом кухня с дубовыми буфетами и полом из полированного гранита. Кухню от столовой отделяла решетка — по ней спускались вниз длинные листья роскошного декоративного папоротника.

Катрин не переставала удивляться тому новому, что открыла сейчас в Джефе. Значит, человек любит комфорт с оттенком экзотики, любит получать удовольствие от окружающих вещей. Кроме того, очень аккуратен — в доме для всего есть свое место. Всюду порядок, но не безжизненный, не больничный, а теплый и уютный. Дом с большой буквы. Отражение своего хозяина. Женщина чувствовала себя едва ли не счастливой избранницей, ведь ее допустили в святая святых этого человека.

— Я бывала тут раньше? — спросила она.

— Нет. Ты у меня впервые, — ответил он тихо, и по его голосу можно было понять, как много для него значит ее появление здесь. Долгие годы он ждал этого — и наконец дождался.

Сердце Катрин сжалось: господи, через что она заставила его пройти — правда, сама того не сознавая. Она обернулась к нему. Джеф уже поставил чемодан в коридоре и теперь внимательно наблюдал за ней. Гостья улыбнулась — какое счастье быть здесь, в этом замечательном доме!

— Почему же я раньше не приходила к тебе? Я что, отказывалась от приглашений?

Он покачал головой:

— Нет. Просто я тебя никогда не приглашал.

Его слова еще раз подтвердили, что сейчас им сделан решительный шаг. Привез женщину к себе, по сути дела, раскрыл себя перед ней. Раньше, как выясняется, такого не случалось. И все же Джеф держался по-прежнему независимо и спокойно ждал ее решения. Он как будто говорил: теперь ты видишь, какой я. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, но последнее слово остается за тобой.

— Мне очень хорошо у тебя, — сказала Катрин. — А диваны такие заманчиво удобные.

Выражение его лица смягчилось. Хозяин жестом указал на диван:

— Чувствуй себя как дома. Ты ела?

— Нет. Я даже как-то забыла об этом.

— Сейчас что-нибудь придумаю.

Джеф взял вещи гостьи и понес в другую комнату. Катрин сбросила туфли и с наслаждением уселась в угол мягкой софы. Подобрав под себя ноги, устроилась поудобнее. Все тело ныло. Она совсем выдохлась. Уж слишком много всего произошло за один день… и все же она ни о чем не жалеет.

Джеф вернулся уже без пиджака — воротник рубашки расстегнут, рукава закатаны. Кажется, он начал привыкать к присутствию Катрин и позволил себе расслабиться. Проходя мимо гостьи, тепло улыбнулся и отправился на кухню, чтобы приготовить кофе и бутерброды.

Катрин смотрела на красивого мужчину и изумлялась — неужели она действительно ему так нравится? За эти годы у него наверняка были романы. Он такой привлекательный — женщины, должно быть, хвостом за ним бегали. Как же тогда он умудрился остаться холостяком? Ведь ему уже за тридцать. Гостья огляделась — никаких следов женского присутствия. Так или иначе, это дом мужчины, который привык довольствоваться обществом самого себя.

Томпсон принес бутерброды с ветчиной, сыром и салатными листьями. Катрин только теперь поняла, как сильно проголодалась. Она ела с большим удовольствием. Джеф сидел на софе напротив с чашкой кофе в руках и ждал, когда гостья заговорит.

— Все время, пока я была замужем… ты ведь не хранил целомудрие, не так ли?

Ей хотелось узнать о нем побольше.

— Я пытался выбросить тебя из головы, — сухо сказал он. — Но не слишком в этом преуспел.

— А до того?

— Я был женат.

Женат! Поразительно, как неприятна оказалась мысль о том, что у него когда-то была жена — женщина, которую он, видимо, любил и потерял. Но она тут же напомнила себе, что и сама потеряла мужа. Может быть, и тут не обошлось без трагедии?