Тлеют угли костров отгоревших… - Анастасия Акулова

– Ты что это сидишь? – Возмутилась царевна, гневно покосившись на девушку, – Я что, не ясно тебе сказала? Собирайся.

– Куда, госпожа? – не поняла Марта.

– Полчаса тебе о том толкую, дурёха! – Всплеснула руками Наталья, – Сегодня приглашены иностранные послы, будет бал, танцы. Брат их не любит, потому они редко бывают. Ты приглашена по его личному приказу. Собирайся.

– Да, госпожа, – Отложив работу, девушка сделала изящный реверанс.

Чёрное платье было простым и красивым. Оно идеально подчёркивало женственность её фигуры, оттеняло жемчужную белизну кожи. На щеки наложили немного румян, сурьмилами подчеркнули брови, а в пышную причёску ловко вплели тонкую жемчужную нить в тон скромному ожерелью с тем же камнем. Марта была сейчас особенно красива, вот только внутри всё больше разгоралось раздражение. Что-то в ней было задето, хоть она и не понимала, что именно.

Удовлетворённо улыбнувшись, цесаревна вышла, думая, что Марта следует за ней. Вот только она, поколебавшись немного, взяла тулуп и направилась совсем в другую сторону.

Жутко ощущать себя всего лишь куклой в руках кукловода, былинкой, безропотно повинующейся любому дуновению ветра. Это чувство сдавило грудь, как стальные клешни, не давая дышать, горло царапал горький ком, а на бледном лице не осталось ни кровинки. Девушка шла уверено и спокойно, но едва заметная слезинка обожгла щёку сквозь полуопущенные ресницы и солёной каплей с привкусом непонятой боли скользнула по губам.

В лицо дыхнул свежий морозный воздух, серое безоблачное небо наводило тоску, а хрупкие снежинки, танцуя, спускались на вытянутую ладошку. Она всё шла куда-то, не разбирая пути с приклеенной улыбкой, словно смеясь над тщетной верой в чудо, осколки которой вонзались больнее тысячи ножей.

– Что могло огорчить вас, мадам? – Из задумчивости её вывел чей-то голос с изрядной долей насмешки.

– Нисколько я не огорчена, господин, – слегка склонила голову девушка, узнав в говорившем своего бывшего владельца.

– Неужто вам, бабам, и вовсе повода не нужно, чтобы удариться в слёзы? – Удивился он, внимательно глядя на неё. Марта даже привыкла к его пристальному взгляду.

– Женщины очень непостоянные существа, – улыбнулась девушка, – Порой мы сами не можем объяснить причину своего же смеха или слёз.

– Ты, вроде как, должна бы сопровождать свою госпожу, – Менщиков обошёл нудную философскую тему.

– Она сейчас не нуждается в моём присутствии, – поджав губы, отозвалась она.

Внезапно девушка вздрогнула от странного резкого звука. Переведя взгляд на потемневшее вечернее небо, она со священным ужасом и детским восхищением увидела тысячи маленьких цветных огоньков, шумно разрывающихся вдали и незаметно спадающих куда-то вниз.

– Что это? – С придыханием произнесла девушка, едва не хлопая в ладоши.

– Чудеса пиротехники, – улыбнулся тот, глядя в том же направлении, – Фейверк называется.

– Это чудо! – Восхищалась Марта, не отрывая взгляда.

– Уж не думал, что когда-нибудь встречу человека, которого ещё можно будет удивить или обрадовать подобным, – усмехнулся он.

– Что вы, такая красота не может не удивлять и не радовать, – Уверенно ответила Марта.

– К таким мелочам вполне можно быть равнодушным, если перед глазами куда более завораживающая красота. Например, очарование некоторых женщин, – хитрый цепкий взгляд не оставлял сомнений, развеивая прозрачность намёка.

Девушка слегка порозовела.

– Не сомневаюсь, что для вас именно это – истинный источник вдохновения, – тихо усмехнулась она.

Всем известна слава большого ловеласа ближайшего друга царя.

Менщиков мог лишь безропотно согласиться с этим утверждением, дабы не кривить душой.

Однако не довелось им вдвоём долго наслаждаться видом зимнего сада, салюта и затянувшейся паузой…

Почти весь вечер Елизавета кокетничала с симпатичным послом французом, потягивая лёгкое вино, наигранно смеясь и ловко, незаметно поглядывая на Петра.

Тот словно и не видел её, в свою очередь был довольно вежлив с гостями, но как-то снисходительно, как может быть милостив добрый хозяин по отношению к подневольному крестьянину.

Весёлые русские танцы, чуть более безыскусные манеры и традиции казались гостям совершеннейшей дикостью, но они прятали свои впечатления под слащавыми улыбками, а царь и его подданные не собирались их ни в чём разуверять.

– Скажите, правдивы ли слухи о том, что вы собираетесь строить новый город на Неве, государь? – Склонившись так, что напудренный парик едва не подметал пол, пропел один из послов.

– Верно, – Кивнул царь, задумчиво глядя в окно, – Этот город станет новой столицей империи.

– Империи? – Побледнел посол.

– Именно, – с усмешкой подтвердил Пётр, силясь не рассмеяться от комичного испуганного и растерянного выражения лица посла, – Не далеко то время, когда Россия станет империей. Всё идёт именно к этому.

Не найдя что возразить, посол досадливо поджал губы. Он старался дословно запомнить эти слова, чтобы потом всполошить ими Европу и предотвратить вышесказанное развитие событий.

В уме он перебрал возможные последствия строительства этого города вследствие его предполагаемого географического положения и ряда других причин.

– Это потребует множество жертв, – попытался возразить посол, – Много человеческих жизней потребуется для того только, чтобы вбить колья в ледяной воде… а уж на остальное и подавно…

– Если цель оправдывает требуемые средства, то русские люди не жалеют сил для её достижения, – ответил царь, – А когда дело касается процветания государства, для нас и вовсе нет ничего невозможного.

На самом деле постройка города началась уже довольно давно, но в Европе об этом ещё мало кто знал.

Посол напряжённо размышлял над словами царя. Определённо, нельзя допустить возвышения этих варваров на внешнеполитической арене. А ещё лучше загнать их обратно, в леса и болота.

– Как же вы назовёте будущую столицу? – Решил сменить тему.

– Её название увековечит имя основателя, – Это Пётр решил для себя уже давно, – Петербург.

«…И он станет окном в Европу, а так же занозой для ваших королей и кардиналов» – Про себя добавил царь.

Посол едва сдержался, чтобы не фыркнуть. У этого человека слишком большие амбиции.

Вот только откуда тогда это навязчивое ощущение, что идеи Петра не просто пустые слова?

– Государь, – Эту «милую» беседу прервал государственный казначей, – Мы вновь недосчитались довольно немаленькой суммы.

Пётр мгновенно переменился в лице.

– Кто? – Он едва не скрежетал зубами.