Леонхард фон Линдендорф. Граф - Юрий Корнеев

Пообедали здесь же, на заводе. По моему совету Хайнц отстроил помещение под столовую и кормил там своих рабочих. Сами мастера, кстати, тоже там питались. Вот в этой столовой мы и пообедали. Ничего так. Сомневаюсь, конечно, что и рабочих так же кормят, но Хайнц меня заверил, что не намного хуже. Деликатесов им, естественно, не подают, но кормят сытно и обильно. А главное, кормежка рабочим обходится в сущие гроши, поэтому они на заводе стараются и завтракать, и обедать, и ужинать. Хотя зарабатывают они здесь очень неплохо. Намного больше, чем у других мастеров. Да что я говорю, некоторые мастера своим подмастерьям и ученикам вообще не платят, хорошо если кормят не впроголодь. Поэтому желающих к нам устроиться было много. И Хайнц отбирал лучших. В основном, конечно, молодежь. Ничего, лет через десять из этой молодежи такие мастера вырастут, каких во всем мире нет. Надо бы Хайнцу подкинуть идейку об открытии на территории завода небольшого училища. Сейчас это не особо и нужно, но вот если мы соберемся укрупняться, а это рано или поздно произойдет, то обученных работников уже не хватит.

В замок вернулся только к ужину. Настроение было просто замечательным. Даже Ами за ужином это заметила. Долго ей рассказывал о заводе, о перспективах увеличения объема выпускаемой продукции, о строительстве новых цехов. Она, конечно, мало что поняла. Да и посматривала на меня с некоторым даже не осуждением, а удивлением, все-таки не графское это дело – возиться с мастеровыми. В чем-то она права, но ничего не поделаешь – такой уж я граф. Но зато мне это все нравится. А вот носиться на коне, размахивая заточенной железякой, – не очень. А, идут все лесом…

После ужина опять засели в моем кабинете. Курт, Гюнтер, Ирма и Элдрик. Ну и я, конечно. Сегодня к нам присоединилась и Ами. Видно, решила узнать, чем это ее муженек по вечерам занимается. Правда, надолго ее не хватило. Посидела полчасика и потихоньку слиняла. Мы все это время как раз обсуждали расширение завода, а ей это неинтересно. А мне наоборот. И обсудить было что. Расширяться практически некуда. Нет, в сторону от реки – пожалуйста, а вот вдоль реки места не осталось. И справа и слева от завода стояли мастерские других мастеров. В принципе земля принадлежала мне, и занимали они ее, арендуя у меня же. Так что можно было их просто шугануть, но это как-то не по-людски. Тем более аренда была бессрочной, и получали ее еще их деды и прадеды. Придется договариваться о переуступке аренды. Поручил это Гюнтеру. Курт с Элдриком повозмущались немного, но и они согласились, что настраивать против себя мастеров своего же города ни к чему. Курт с Гюнтером было заикнулись насчет Дуйсбурга, но я эти разговоры сразу пересек. Не потому, что я кому-то из присутствующих не доверял, а потому что не фиг. В смысле я вам поручил, вот и будьте добры выполнить поручение своего графа и доложить по выполнении. Еще и по столу кулаком постучал. Прониклись. Так и просидели до позднего вечера, все что-то решая. Сидели бы еще – дел-то полно, и решать их не перерешать, но ведь не совать же мне свой нос вообще всюду? Нет, я, конечно, помню: хочешь сделать хорошо – сделай сам, но это не тот случай. Гюнтер во всех городских делах соображал намного лучше меня. Да, именно благодаря мне город стал таким, каким стал. Это так. Но ведь мои были только задумки, а воплощал все как раз Гюнтер. Вот пусть и дальше работает. А я буду только контролировать. То же самое и с армией. Пусть Курт вкалывает. Хотя это я просто брюзжу. Мне и самому все интересно, и всем хочется заниматься. Просто пора идти к Эльзе, а они все не уходят. Наконец я всех выпроводил и рванул в комнату Эльзы.

Выполз от нее часа через четыре. Нет, ну надо же: еле ноги передвигаю, а рот – до ушей. Вернулся бы, но боюсь, тогда меня оттуда вынесут вперед ногами. Ладно, спать, спать…

Следующие три дня проторчал на заводе. Оттянулся по полной. И на станках поработал – решился все-таки, и в варке стали поучаствовал. В замок возвращался грязный и усталый. Усталый-то усталый, но подружек своих по ночам навещать не забывал. Так бы и продолжал каждый день бегать на завод, но тут уж Ами возмутилась – граф, а выгляжу и веду себя как простой мастеровой. В другое время я бы на нее шикнул, а то и послал бы – замечания она мне еще делать будет… но сейчас не решился. Все-таки ей рожать скоро. Так что пришлось мне целый день провести в замке, с женой. Хватило меня как раз на день, на следующий удрал в лагерь к воякам. С ними весь день и провел.

А потом закрутилось. Вечером, во время ужина, в зал вошел гонец из Хаттингена. Он во всеуслышание доложил, что в Дуйсбурге напали на наших людей. Есть раненые и даже один убитый. Я, как и положено титулованному владетелю, возмутился и пообещал наказать беспредельщиков. Тут же приказал своему главнокомандующему, то есть Курту, утром выступить на Дуйсбург и наказать горожан, а виновных повесить. Возмущался я довольно громко и правдоподобно. Народ вокруг был простой, в актерском мастерстве не искушенный, так что мне поверили. Уверен, что завтра весь город, а вскоре и все графство, только и будут говорить о вероломстве жителей Дуйсбурга. Ну а потом об этом узнают и соседи, и не только они. Так что повод к наказанию горожан у меня есть. Ну а то, что после этого наказания Дуйсбург станет моим – дело житейское. Ну кто бы на моем месте поступил по-другому? Так что возмущаться никто особо не будет, кроме фон Клеве и фон Марка, так на это ведь и рассчитываю.

Рано утром Курт с полком мушкетеров и сотней кирасиров ушел в Хаттинген. Корабли его уже ждали. А к обеду в замок примчался отец Бенедикт. Меня в замке, правда, не было – на стрельбище в лагере с пистолями тренировался. Но он меня и там нашел. С час, наверное, читал мне лекцию о любви к ближнему, о всепрощении и о прочей библейской зауми. Я его, конечно, заверил, что не допущу жестокости и накажу только виновных, да и то по минимуму. Он успокоился и отправился в город. Ну что ж, я и в самом деле обойдусь без излишней жестокости. Тем более это теперь мои подданные. Нет, повесить бургомистра и выпороть самых ретивых и горластых – дело святое, но ни грабежей, ни насилия, ни другого какого беспредела не будет.

Четыре дня я не находил себе места, извелся весь. Черт, лучше бы сам туда отправился. Но наконец от Курта прибыл посыльный. Город наш. Все прошло тихо и спокойно. Относительно, конечно. Курт подошел к городу на кораблях, спокойно высадился и отправил к городу парламентера с требованием выдать виновных. А так как главным виновным был бургомистр, то выдачи, естественно, не последовало. Но после того как несколькими орудийными залпами были высажены ворота, защитники города сдались. Умирать за бургомистра никто не захотел. Нет, если бы они знали, что мы пришли в город навсегда, то наверняка драка была бы не хилой, но горожане-то думали, что мы только накажем виновных и уйдем. Ну, может, пограбим немного. А потом стало поздно. Сейчас город полностью в наших руках. Курт приступил к зачистке окрестностей. Было там несколько деревень, принадлежащих фон Клеве. Теперь они мои. Так что надо Курту ждать гостей из Клеве. Надо бы ему отправить еще одну роту мушкетеров с пушкарями для гарнизонной службы. Местные все же ненадежны. А Курту придется переправляться на другой берег Рура и идти к реке Липпе. И присоединять всю эту территорию к моему графству. Ну и по пути навалять как следует фон Клеве. Так, чтобы он согласился заключить мирный договор и передать мне эти территории добровольно.