Таматарха. Крест и Полумесяц - Роман Злотников

Некоторое время телохранитель молчал, неотрывно смотря перед собой. Кажется, картины прошлого оживали сейчас перед его глазами… Наконец варин вновь заговорил:

– В ту пору землями нашими правил князь Готшалк, и правил крепко. С ближними соседями – саксами и данами у него был мир, а власть князя приняли и бодричи, и варины, и глиняны, и варны. Согласие было внутри земель наших да достаток великий. Князь заложил много градов, да еще и монастыри строил, и храмы… Вот и пошли мы с братом на службу в дружину княжью. Долго ходили в младших гридях, но когда пошел Готшалк на лютичей[14], в бою отличились и нас заметили.

Я не выдержал и перебил Добрана:

– А разве правильно было со своими драться?

– Со своими?! – переспросил варяг едва ли не гневно, но тут же голос его зазвучал тише и задумчивее: – Да, язык наш схож, и вера у нас была одна, и кровь близка… Но вражда наша началась задолго до моего рождения, и что послужило ее причиной, мне неведомо. Знаю, что, когда франки покоряли саксов, ободриты помогали им бить своего старого врага, а лютичи, наоборот, пытались им помочь, ибо были с саксами в союзе. Может, еще с тех времен вражда началась, а может, и еще раньше, раз одни племена с соседями дружили, а другие в лютой сече сходились. Но с тех пор мира меж нами не было.

Правда, когда деды против франков восстали, тогда лютичи первыми топоры да мечи в руки взяли, и с бодричами они были в дружбе. Были… Но потом уже вместе с врагом бывшим ляхов рубили. А вот при Готшалке лютичи меж собой брань вели, и князя сами на помощь позвали – те, кто проигрывал. Готшалк помог, мы с Дражко отличились трудами ратными, княжество наше землями, да богатством приросло. Может, было бы у вождя больше времени, и вовсе объединил бы он племена бодричей и лютичей под своей рукой… Да не судьба.

– Что же случилось?

Варяг пожал плечами:

– Готшалк был настоящим христианином, он действительно верил в Бога, посещал службы, строил монастыри и храмы, понемногу крестил народ. Да только для простых людей было как – ты церковные подати заплати да саксам дань заплати, а проповеди… Священники их где вели, а где нет. Но чаще всего народу не о Боге рассказывали, не Святое Евангелие читали с разъяснениями, а просто людей обирали. Вот племена и обозлились – а как убил Готшалка муж сестры его, предатель Плусо, так и полыхнуло по всей земле. Народ, получается, против саксов пошел – но и против церкви. Тогда-то мы с братом родную землю и покинули. Против своих же драться, тем более за саксов, не хотели. Но и язычникам да предателям в дружины идти не по нраву было. Решили искать счастья в вашей земле, где все князья нашей крови.

Я с интересом посмотрел на Добрана:

– Ты о Рюрике?

– Ну так о ком же еще?! – искренне удивился варяг.

– А ты можешь рассказать о нем то, что знаешь?

Мой телохранитель согласно кивнул:

– Отчего бы не рассказать? Про Рюрика нам хорошо известно, его имя по всему Варяжскому морю[15] помнят! Удачливый был боевой вождь, много походов славных совершил…

После короткой паузы дружинник продолжил:

– Он был одним из сыновей вождя бодричей, Годолюба, в те времена, когда сие славное племя многих воев потеряло в брани с данами и лютичами. Конунг данов Годфред пошел на нас войной, осадил Велиград и взял его на меч, казнив Годолюба. Но жена его, Умила, дочь новгородского князя Гостомысла, спаслась с сыном.

Возмужав, Рюрик вместе с братом Харальдом прибыли к конунгу франков Людовику, прозванному Благочестивым[16]. Он обещал помочь против данов, дал им земли на севере, по соседству с общим врагом – после разгрома Годфредом туда бежали многие ободриты из наших земель. Но против конунга поднялись его сыновья, и бились они с ним до самой смерти отца! А после поделили общую землю на три части. Рюрик и Харальд потеряли владения, данные им Людовиком. И им ничего другого не осталось, кроме как выйти в море, поведя за собой остатки дружин.

Братья с другими варягами нападали на франков – зело обидно им стало за обман и неправды сыновей Людовика. Плавали они и далеко на юг, воевали мусульман[17], брали в осаду Париж. Харальд сгинул в тех походах, а Рюрик обосновался на острове Буяне, и вои из руян охотно шли в его дружину. Вместе с урманами он воевал в землях англов, а позже разорял франков Лотаря, одного из сыновей Людовика. Тот, чтобы замириться, пригласил Рюрика на службу, отдал ему старый удел – и тогда сын Годолюба начал мстить данам. Он-то думал, что Лотарь поддержит его в войне со старым врагом, а последний предал его, не оказал помощи в трудный час… Остался в землях отцовских Рюрик с дружиной верной – многочисленной и сильной, и все же меньшей, чем силы данов и лютичей. Да и бодричи, и прочие наши племена не спешили принять сына погибшего вождя. Тогда-то из Новгорода и прибыли к нему послы Гостомысла, потерявшего всех своих сыновей да желавшего свое княжество отдать в сильные руки. К часу пришелся призыв деда, и тогда отправился в Новгород сын Умилы с дружиной своей, родовой и пришлой[18].

– Вот это дела… Я таких историй о славном Рюрике и не слышал!

Добран впервые за последние дни – а возможно, и за все время, что я его знаю, позволил себе усмехнуться: