Музей восковых фигур - Марина Серова

14 июля 1789 года произошло событие, которое вошло в мировую историю как триумф Великой французской революции. Тот же день едва не стал роковым для Мари Страсбург.

Накануне Людовик отправил в отставку министра финансов Жака Неккера, единственного среди чиновников этого ранга, который пользовался популярностью в народе.

Революция началась с Пале-Рояля. Именно там родился призыв к вооруженному восстанию. Восставшие принимают символы революции – кокарду и трехцветное полотнище знамени. Народ начал действовать. Военные не остаются в стороне. Арсеналы взяты штурмом, поэтому оружие не является более дефицитом в отличие от хлеба. Разграблены оружейные мастерские. Все, что хотя бы отдаленно напоминало оружие, оказалось в руках восставших. Из тюрем на свободу вырвались узники. Торговые склады также подверглись нападению: запасы муки, вина, масла и сыра были растащены. На улицах возникают баррикады.

Единственным человеком, который не понял, что происходит, был король Людовик XIV. О событиях того дня он написал в своем дневнике: «Ничего не произошло».

Следующий пункт революции – Бастилия.

В самом центре Парижа находилась эта крепость-тюрьма, вызывавшая всеобщую ненависть. В тюрьмах того времени, кроме всего прочего, томились узники, попавшие в тюремные камеры при помощи «летр де каше». Это были негласные королевские приказы с подписью и печатью. Человек, чье имя было вписано в этот документ, заключался в тюрьму без суда и надолго. Так придворные могли без особого на то труда избавляться от своих личных врагов.

Утром 14 июля на площади перед Бастилией собралась внушительная толпа горожан.

В течение долгого времени восставшие пытались найти лазейку на территорию Бастилии, но безуспешно. Удалось опустить подъемный мост через ров, на котором началась яростная схватка. Были подтянуты орудия.

Во второй половине дня на одной из башен был вывешен белый платок, и двери отворились. Толпа ворвалась внутрь тюрьмы и выпустила на свободу семерых томившихся в Бастилии узников, двое из которых были умалишенными.

Одним из первых во двор Бастилии ворвался Жакоб Эли, дезертир из королевской армии.

– Ломайте двери! – кричал он. – Смерть каждому, кто встанет у нас на пути!

Нападавшие врывались в комнаты, ломали мебель и уничтожали тюремные архивы. В одной из комнат забаррикадировались несколько солдат, охранявших Бастилию, вместе с комендантом крепости маркизом де Лонэ.

– Смерть тюремщикам! – в азарте кричал Эли, потрясая саблей.

Горожане принялись крушить тяжелую деревянную дверь, разбивать ее топорами. Вскоре дверь была снесена с петель, но нападавшие не смогли ворваться в комнату. Их встретило яростное сопротивление солдат. Они единственные из всех защитников Бастилии не сдались врагу.

Сопротивление горстки стражников было сломлено. В мрачный коридор выволокли маркиза де Лонэ.

– Э, да это важная птица! – воскликнул один из нападавших. – Посмотрите, он вырядился как маршал!

– Ты кто такой? – оттеснил коменданта к стене Жакоб Эли, приставив ему саблю к горлу.

– Я – маркиз де Лонэ! – гордо ответил начальник крепости.

Эли кивнул.

Ни слова не говоря, он всадил острый конец сабли маркизу в живот, а затем схватил его за волосы и сильным ударом отсек голову.

Затем Жакоб повернулся к товарищам и увидел в руках одного из них длинную пику.

– Дай-ка мне, – сказал он.

Эли хладнокровно насадил голову маркиза де Лонэ с кровоточащей раной на острие пики и, кровожадно рассмеявшись, произнес:

– Вот он – главный трофей сегодняшнего дня!

Высоко подняв жуткий предмет над головой, Жакоб вышел из крепости, сопровождаемый горожанами. При виде этого зрелища толпа радостно закричала:

– Да здравствует революция!

Весь вечер и полночи голову коменданта, защитника Бастилии, носили по улицам Парижа, потакая животной страсти горожан.

Город ликовал. Он был празднично освещен, как в те самые дни, когда коронованные особы восходили на престол. На этот раз Париж радовался событию резко противоположному – освобождению от власти короля.

Когда страсти немного поутихли и голова стала ненужной обузой, ее просто-напросто выбросили на свалку. Толпа проследовала дальше, и никто не обратил внимания, что к жуткому трофею приблизился какой-то человек и, подобрав отрубленную голову, завернул ее в тряпицу.

Париж не спал в ту ночь. Одни праздновали победу, другие беспокоились за себя. Особенно переживали сторонники монархии. Они не принимали участия в событиях последних дней и опасались, как бы ненависть простого народа не обрушилась на них.

В дверь дома, в котором находился Музей восковых фигур доктора Куртиуса, постучали. Нежданному посетителю пришлось стучать еще и еще, прежде чем его услышали.

Мадам Страсбург приблизилась к входу и спросила:

– Кто там?

– Мне нужен господин Куртиус, – был ответ. – Или мадемуазель Страсбург…

– Чего вы хотите от моей дочери?

– Не бойтесь, мадам. Откройте, я не сделаю ничего плохого. У меня есть кое-что для доктора.

Дверь тихонько приоткрылась, и в дом прошмыгнул невысокого роста человек с редкими сальными волосами и маленькими бегающими глазками. Он держал в руках некий предмет, словно это была величайшая драгоценность.

Навстречу гостю вышел доктор Куртиус. За ним следовала Мари.

– Меня зовут Огюстен Лавуш, я держу лавку на улице Лавуазье. Посмотрите, что я принес…

Лавуш положил прямо на пол завернутый предмет и развернул тряпицу.

Взору доктора Куртиуса, Мари и ее матери предстал жуткий предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался отрубленной головой человека некогда благородной наружности. На блеклой коже и черных волосах запеклись пятна крови, закрытые глаза были как бы вдавлены внутрь, рот немного приоткрыт, обнажая кончики верхних зубов. На правой щеке была небольшая выпуклость, напоминавшая родинку.

– Кто это? – с ужасом в голосе произнес доктор Куртиус.

– Маркиз де Лонэ, человек, который не хотел сдавать Бастилию, – горестно произнес Лавуш. – Я прошу вас, доктор, сделайте так, чтобы этот герой остался в истории Франции.

Скульптор кивнул.

– Мари, займись этим. Сделай слепок. Поторопись, нужно будет убрать голову, чтобы никто не узнал о том, что здесь произошло.

Мари переложила то, что осталось от маркиза де Лонэ, на чистую тряпицу и положила на рабочий стол. Затем начала приготовления.

– Что творится на улицах? – спросил доктор Куртиус Огюстена Лавуша.

– Толпа беснуется! Так они выражают свою радость, эти бедняки.

– Как вы думаете, королю ничего не угрожает?