Кодекс Арафской дуэли - Денис Миллер

Однако «Кладезь», как уже было сказано, Джессинар оценил уже много позже, став Монтейном. И «Именной справочник» пригодился, когда драгоценный господин Монтейн стал бывать у «Вулкана», а особенно – когда попал в компанию Кали. Само собой в голове всплывало, например, при нечаянной встрече в парке с матушкой Тирена, что к ней надо обращаться «ваша милость», к сестре Кали – «ваша светлость», а не приведи небо столкнуться с самим герцогом Беруджи – тут уже нужно упоминать «ваше высочество».

В тягучие деревенские зимние времена «Кладезь» был не более чем лекарством от скуки. Но потом в школьном чулане случайно нашлись две книжки, оставленные кем-то из прежних учителей: «Досуги на старой мельнице» и «Введение в алгебру и аналитическую геометрию» преподобного отца Бахари, и жить стало намного интереснее. Начал Джессинар, само собой, с «Досугов»: там формул было меньше, зато задачки занимательные. Вошел во вкус – и взялся за «Введение». Обе книжки были в весьма плачевном состоянии, многих страниц не хватало, и кое о чем просто приходилось догадываться. Деревенский учитель помочь ничем не мог: он знал только четыре арифметических действия и дроби, сама алгебраическая идея заменять конкретные числа буквами не укладывалась в его сознании.

А Джессинар с удовольствием смаковал новые сведения. Принцип логарифма показался ему настолько остроумной шуткой, что он с азартом попробовал, как свежий анекдот, пересказать его учителю… и понял, что соли этой шутки тот не оценит. Как и никто другой из его знакомых.

Теперь Джессинар грезил о канонических уравнениях, преобразованиях тригонометрических функций и комплексных числах. Теперь он мечтал о Столице – хоть одним глазком посмотреть на людей, которые пишут такие интересные книги.

О небо! Как?..

Взять Джессу с собой он не мог – дураком не был и в общих чертах представлял, какие опасности грозят беззащитной девушке в большом городе. Сумеет ли он ее защитить? Оставить в деревне одну тоже нельзя было: отец все чаще распускал руки, бил всерьез, зверел на глазах. Сын лет с четырнадцати приучился давать сдачи, так папаша переключился на дочку. Джессинар защищал сестру как мог. Оставлять ее с отцом одну было нельзя – забьет до смерти рано или поздно. Замуж ее не возьмут: бесприданница. Красивая, правда, но это ничего не значило. Крестьянин на такой не женится – дворяночка, благородная кровь; такую заставлять работать, как деревенскую молодицу, неприлично. Дворянин не женится и подавно – воспитания благородного нет.

Он уже почти решился уходить из деревни, взяв Джессу с собой, но тут все и случилось, вдруг и сразу, как с горы кувырком.

Ах, какое счастье для сплетницы первой доложить непутевому соседу, что дочка его тоже с прямого пути сошла! Самое начало событий Джессинар упустил, наслаждаясь разделом об алгебре высказываний. Услышав рев папаши «Убью распутницу!», он мигом рванулся на помощь сестре, потому что отец явно не шутил…

– Ну так что, по живому человеку ехать? – спросил высоко над головой один голос.

– Ну-у коне-ечно, лу-учше мне-е ше-ею сверну-уть, – сказал раздраженно другой голос, тягучий и сладкий как патока. Чужеземный говор, нездешний. – Хорошо-о еще, успел во-овремя ногой упере-еться, когда каре-ета опроки-идывалась…

– Да я думал просто объехать, – оправдывался первый голос. – И ничего она не опрокинулась. Так, маленько задралась…

Джессинар понял, что лежит в луже, и приподнял голову. Видимо, перед тем как свалиться в обморок, он непроизвольно сделал несколько шагов в сторону и упал прямо на дорогу. Прямо под копыта лошадей упал. Счастье, что кучер вовремя его заметил и попробовал свернуть в сторону. Кучеру за это, конечно, отдельное спасибо, но карета попала одним колесом в глубокую яму на обочине и теперь стояла заметно накренившись. Именно этим было вызвано неудовольствие пассажира – он вышел из кареты и теперь брезгливо рассматривал Джессинара. Ну конечно, что такое обтрепанный бродяга против этакого франта разряженного, у которого один галстук стоит больше, чем все, что за свою жизнь сносил Джессинар.

Он собрался с силами и сел. Переждал, пока перестанут стучать молоточки в голове, и поднялся на ноги, заметно пошатываясь. Франт отступил на пару шагов, чтобы ненароком не запачкаться.

– Пи-яный? – тягуче спросил франт, рассматривая его. Потом шагнул вперед и коснулся пальцами лба Джессинара. – Больной, – определил он. – Бо-ольной, – повторил он с отвращением, обращаясь к кучеру.

– Живешь где? – спросил кучер. – Куда идешь?

– В Столицу, – пересохшими губами сказал Джессинар.

– В Сто-олицу он и-идет, – передразнил франт, вытирая пальцы безупречно белым платочком. – И что-о нам с ним де-елать? – спросил он кучера.

– Пристрелить, чтоб не мучился, – буркнул кучер. – Вы хозяин, вы и думайте. Только вот скоро дождичек пойдет. – Сказав это, он отправился к лошадям, чтобы вытащить карету из рытвины.

Франт снова смерил Джессинара взглядом.

– Ла-адно, так и быть, – сказал он ворчливо. – В Сто-олицу так в Сто-олицу… Только ты гря-азный. Ополо-оснись во-он в той лу-уже – возьму с со-обой.

Джессинар посмотрел на франта, потом на лужу.

– Я-а не шучу, – сказал франт. – Сни-имай одежду, смой с себя хотя-а бы первый слой гря-ази и лезь в ка-арету.

– Что же мне, нагишом ехать? – тихо спросил Джессинар.

– О-ой, а то я-а го-олых ма-альчишек не вида-ал… – насмешливо ответил франт. – Я-а, зна-аешь, и девчо-онок го-олых вида-ал. В изоби-илии…

Джессинар подошел к луже, снял с себя размякшую в жидкой грязи одежду и кое-как размазал грязь по себе. Потом еще немного размазал. И еще. А затем обнаружил, что франт стоит рядом и протягивает ему большое полотенце. Невероятно чистое и белое. Пушистое.

– Обмо-отайся и идем, – сказал франт. – А то и впря-амь дождик начинается…

Джессинар поднял свою одежду.

– Бро-ось! – велел франт. – Я куплю тебе но-овую.

– С чего это?

– Отработаешь. – И это слово на удивление получилось у него коротким и не тягучим.

Со временем Джессинар привык к густому ботисскому выговору и почти перестал его замечать. Хотя первое время его так и тянуло передразнивать.

– Меня зовут Сигнис Мергус, – сказал франт, когда они устраивались в карете. – А вас, юноша?

– Джессинар Сафар. Из Монтейна, – зачем-то добавил он.

– Из Монтейна. Дворянин, значит?

– Не похож?

Мергус хмыкнул и вытянул из ящика под сиденьем небольшой сундучок.

– Размотай повязку, Монтейн, посмотрим, что там у тебя. Бандитская пуля?

– Нет в наших краях бандитов.

– Неужто дуэль? – Мергус насмешливо всплеснул руками.

Джессинару так захотелось врезать по морде своему благодетелю, что захрустели костяшки пальцев. И его намерение от того не ускользнуло.