Снежинка для демона - Александра Горохова

И черт возьми, сейчас, Илья готов упасть под этой дверью на колени и молиться, чтобы случилось чудо. Чтобы случилось хоть что-нибудь, что даст ему надежду.

— Черт, — ругается кто-то рядом, вырывая его из апатичного осознания грядущих неприятностей, — как же вы умудрились подвести ее к пределу?

Ректор фокусирует взгляд на человеке, который в холодном бешенстве обвиняюще разглядывает замершую у стены пару. И с облегчением видит преподавателя по ментальной защите, тоже тот еще уникум.

— А, это ты Александр, — устало говорит Илья, отбрасывая в сторону стлевший бычок. — Ну можешь с нами посидеть и разбавить компанию.

Но Лебедев его не слушает, прижав руку к груди он медленно переставляя ноги движется к дверям, на которых стихия уже начинает рисовать причудливые зимние узоры.

— Стой, — хватает его за руку ректор. — ты вряд ли сможешь ей помочь. А она сейчас полностью поглощена стихией и уничтожит тебя. Ей способен помочь только самый близкий человек, — медленно говорит ректор, думая о Лилии.

И плевать на запреты Виктории. Если надо, то он лично привезет малышку сюда, чтобы она позвала маму и вырвала ее из снежного кошмара, вернув разум.

— Какая ярость, — задумчиво говорит Александр, продолжая удерживать руку у груди. — Откуда столько гнева и откуда ТАКАЯ боль. Никогда не чувствовал ничего подобного, — преподаватель поворачивает голову к ректору и холодно продолжает, — Вы ошибаетесь, Илья Андреевич, именно я и могу помочь. Я эмпат и чувствую ее. И хотя вы об этом и не знаете, но между нами есть кое-какая связь, и, если понадобится, то я выдерну ее душу даже с того света, пока она мне должна.

И больше не слушая никаких доводов, тянет на себя тяжелую дверь, чтобы исчезнуть в заполонившем все пространство снежном безумии.

— Надеюсь, что у тебя получится, — подкуривает с помощью девушки очередную сигарету ректор и странная пара вновь замирает в ожидании.

Глава 5

Б*дь, как холодно-то. Оглядываюсь вокруг и с трудом удерживаюсь от потрясенного свиста. Вся столовая занесена снегом, посередине воет бушующий вихрь, где-то журчит вода, порывы ветра сбивают с ног, кое-где вспыхивает и гаснет пламя, которому явно неуютно посреди зимнего ада. А сверху льется теплый и солнечный свет. Да уж надо было догадаться, что девушка универсал.

Очередной взрыв эмоций холодной блондинки, заставляет поморщиться вновь прижимая руку к груди. Больно, если так будет продолжаться, то от нее придется закрыться, пока эмоции не спалили все эмпатические каналы и не покорежили ауру. Что может заставить человека ощущать такие эмоции?

Встряхиваю головой, пытаясь отбросить волосы, которые начинают покрываться изморозью. Надо идти туда, где находится укрытая стихией девушка. Киваю сам себе и иду. Несколько шагов даются легко, но чем ближе, тем сильнее сопротивление ветра. Тем холоднее. Останавливаюсь и сделав вдох, позволяю внутреннему костру разгореться. Вот еще удумала. Я не позволю ей отвертеться от магического договора. В перспективе, я вообще надеюсь увидеть ее своей женой. А эта… блондинка что творит? Как новорожденный маг, позволяет стихии поглотить себя. Нельзя позволить ей пересечь эту черту, назад дороги-то нет. Если понадобится то он ее ударит, шантажирует, вырубит — все что угодно, только бы девушка вернула свой разум.

Делаю последние шаги и застываю перед Викторией. Даже сейчас без капли эмоций на лице, сражающаяся со своими внутренними бесами, она настолько прекрасна, что дух захватывает. Нет, сейчас это не совсем она. Пронзительные прозрачные голубые глаза без белков и абсолютно белая кожа, говорят о том, что смотрит на него сама стихия. И вот что с ней делать? Ударить? Ведь не хочется, абсолютно. Здесь рядом с ней не бушует ветер, не идет снег, словно он оказался в центре торнадо, где абсолютная тишина. Почти вакуум. Только холод настолько леденящий, что по венам кровь начинает течь намного медленнее. И вот понимаю, что если позволю себе ударить ее, то спровоцирую лишь агрессию и усилю ее ярость, которая и так душу рвет на части. И лишить сознания ее сейчас не выйдет. Оно и так практически отсутствует. Лишь самая малость мелькает в бесчувственных глазах. А к дьяволу все, будем переводить ее агрессию в другое русло.

Хватаю девушку и резко прижимаю к себе. Черт, она настолько холодная что кожа начинает покрываться пузырями ожогов. Выдыхаю и делаю то единственное, что не даст мне превратиться в ледяную скульптуру имени себя. Отпускаю на волю самые темные глубины подсознания и резко становится намного теплее. Изучаю мир изменившимся зрением. Холодные голубо-белые тона даже в этой форме заставляют поежится. Но намного привлекательнее запах. О да, мой друг, я был уверен, что тебе она уж точно придется по вкусу. Нравится девочка? Не стесняйся, приступай, сегодня ты ведешь в нашем маленьком тандеме. Довольно взрыкиваю, сжимая длинными когтистыми пальцами тоненькие плечики и позволяя яростному пламени обхватить нас обоих.

Какие сладкие у нее губы и холодные. Но ничего, я тебя сейчас согрею. Да, да сопротивляйся, бей меня, моя маленькая снежинка. Попытайся сделать мне больно. Не получается?

И вдруг она отвечает, со всей той яростью, с которой до сих пор превращала это помещение в ледяной сугроб. Она кусает мои губы, а ее ногти царапают мои плечи. Ей не нужна нежность. Ей нужно выплеснуть свою силу и я помогу ей в этом. Продолжаю целовать эти невозможные губы, расстегивая ее блузку. Каким-то краем сознания еще помню, что мы не дома и за порванную одежду мне потом резко нагорит. Но когтями сделать это не получается и я потеряв терпение просто рву блузку прямо на ней. Спускаюсь по нежной и тонкой шее языком, то прикусывая, то крепко целуя, оставляя на белоснежной коже багровые цветы своей страсти. Молочная грудь выглядит совершенно и я не отказываю себе в удовольствии попробовать ее вновь. Рывком задираю ее юбку и чувствую как крышу сносит окончательно, от ощущения шелковистых чулок, в которые раздета эта ведьма.

Не могу больше ждать и отодвигаю кружево трусиков в сторону. Резко вхожу в нее и слышу ее протяжный, но довольный стон. Замираю, давая ей возможность привыкнуть. И начинаю движение, резко, сильно. Я прижимаю ее к стене, и наш секс сейчас никак нельзя назвать нежным. Его и сексом-то назвать сложно. Битва, бой, противостояние… каждый из нас в этой маленькой борьбе пытается подчинить и покорить другого. Она яростно кусает меня в ответ на мои поцелуи и раздирает спину до кровавых полос. Я же, наверняка, оставляю целую россыпь синяков на тонких запястьях и ее идеальной