Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала - Владимир Чиков

* * *

Справка по материалам личного и рабочих дел двенадцатитомного досье на Юзика — Рузгу — Артура — Макса — под этими оперативными кличками разведчик-нелегал значился в разные годы в 7-м и 5-м отделах (внешняя разведка) ГУГБ НКВД СССР, в 1-м Управлении НКГБ, в Комитете информации при Совете министров и при МИДе СССР, а теперь в ПГУ МГБ СССР, — была доложена генералу Питовранову в указанный им срок:

«Совершенно секретно

Экз. единст.

СПРАВКА в отношении Макса:

Григулевич Иосиф Ромуальдович, 1913 года рождения, уроженец буржуазной Литвы, гражданин СССР с 1948 года, член КПСС с 1950 года. Владеет русским, испанским, итальянским, французским, английским, португальским, польским, литовским, турецким и югославским языками.

В 1923 году Макс вступил в комсомол Литвы. В 1930 году за участие в революционной деятельности был исключен из Паневежской гимназии и арестован. Просидел в тюрьме полтора года.

В 1933 Макс назначался секретарем одного из комитетов комсомола Виленского округа. Эти данные о Максе известны с его лично слов. В 1947 году при проверке они были подтверждены заместителем редактора газеты «Тиеса» — органа ЦК КП(б) Литвы — Каросасом, который дал положительную характеристику Максу за время их совместной работы в литовском и польском комсомоле.

В 1933 году в связи с преследованиями полиции Макс при содействии проживавших во Франции богатых земляков, братьев Лопато — Ильи и Абрама — выехал из Вильно в Париж, где в течении 10 месяцев находился на их иждивении и получал ежемесячно 1000–1500 франков на продолжение образования. В действительности же, как об этом сообщает Макс, он вместо учебы в политехнической школе все свое время отдавал революционной работе. В Париже установил связь с поляками, принимал активное участие в легальной организации «Польское попечительство в Париже», работал в редакции польского журнала.

Из Парижа он выехал в Аргентину к своему отцу, эмигрировавшему туда в поисках заработка в 1926 году. В Аргентине Макс установил связь с руководством местной компартии и остался на жительство в Буэнос-Айресе, где был назначен заместителем секретаря МОПРа Аргентины.

В 1935 был арестован вместе с группой в 40 человек, присутствовавших на музыкальном вечере на квартире у некоего доктора Бунге. Через несколько дней все были выпущены на свободу. По объяснению Макса, этот вечер не носил политического характера. Однако арестованным инкриминировалось присутствие на коммунистическом собрании. У всех, в том числе у Макса, были взяты дактилоскопические отпечатки и все были сфотографированы.

После этого руководство КП Аргентины предложило Максу выехать в Бразилию для организации освобождения из тюрьмы Луиса Карлоса Престеса и Родольфо Гиольди (первый — руководитель КП Бразилии, второй — один из руководителей КП Аргентины). Эта поездка Макса, по его словам, не состоялась по техническим причинам: его товарищ, который выехал туда раньше, был выдан полиции и убит.

В 1936 году, после начала испанских событий, Макс самовольно выехал во Францию, где через мобилизационный комитет в Париже был направлен в Валенсию. Генеральным секретарем компартии Испании Хосе Диасом и секретарем компартии Аргентины Кодовильей он был рекомендован советскому посольству в качестве переводчика.

При проверке правдоподобности сообщенных Максом сведений о его работе в Аргентине бывший ИККИ от 18/XI-44 года на наш запрос от 2/XI-44 года сообщил:

«…на Григулевича Иосифа, он же Григулевичус Иозак и Хосе Перес Мартин, 1913 г. р., сведениями не располагаем. Имеются материалы на Ковальского Артура, он же Григулевич Хосе. Ковальский жил в Аргентине более двух лет, имел на руках документ польского попечительства, характеризовавшего и рекомендовавшего его как хорошего и полезного для дела человека…» Европейское бюро МОПРа подтвердило этот отзыв и заверило, что к Ковальскому можно относиться с полным доверием. Это было подтверждено еще и отдельной запиской на французском языке.

Работа Макса в ИККИ и МОПРе была продуктивной. Он обладал политическими способностями, имел большие знания, опыт и дерзновения, поэтому легко пробил себе дорогу и постепенно сумел занять ответственные посты. Принимал участие в узком Секретариате Секции Исполкома Коминтерна.

В письме на имя Благоевой (МОПР) руководитель Секретариата стран Центральной и Южной Америки при Икки А. Торрес сообщает о своей встрече в Мадриде с Ковальским, который намекнул ему о своей работе в советском консульстве, кажется, в отделе контрразведки.

Далее в письме указывается, что Ковальский был членом КП Аргентины и уехал из этой страны без разрешения ЦК партии.

При ознакомлении с имеющимся в ИККИ делом на Ковальского была подготовлена справка, в которой говорилось:

«…Находясь в Испании, Макс в 1936 г. был привлечен к работе резидентурой ИНО НКВД СССР и принимал участие в ряде острых литерных мероприятий. После проведения одного из них Макс в конце 1937 г. был переброшен в СССР…»

За время работы в Испании Макс положительно характеризовался бывшими работниками резидентуры Эйтингоном и Василевским. Так, 3/VІII-46 г. Василевский сообщал:

«…С Максом я познакомился в Мадриде в июне 1937 г. Там я его знал по имени Юзик. Это был молодой человек, около 23–30 лет, брюнет, смуглый, похожий на испанца или на южноамериканца. Он хорошо говорил по-испански и по-русски. По-моему, он знал еще английский и французский языки.

Как он попал в Испанию, мне неизвестно.

Для работы в резидентуре его привлек Швед (Орлов). Юзик очень скоро стал принимать участие во всех активных делах резидентуры и, главным образом, использовался по литерным делам. Он пользовался большим доверием у Шведа, а также его ближайших помощников Лимана[194], Талина[195], Крафта[196] и Пьера[197].

В Мадриде и в Валенсии он жил в доме резидентуры, появлялся открыто с нашими работниками, — все это говорит о том, что он был на правах кадрового работника резидентуры…».

О своей деятельности в Испании Макс сообщает, что в августе или сентябре 1936 года он без разрешения ЦК КП Аргентины действительно самовольно выехал в Испанию через Антверпен и Париж, где через своих старых товарищей он получил направление в Тулузу, оттуда по указанию мобилизационного комитета был направлен в Валенсию в распоряжение политбюро испанской компартии. По указанию Хосе Диаса и Кодовильи был направлен в качестве переводчика к представителю советского посольства Орлову.