Аракчеев - Владимир Томсинов

С задней стороны серебряной четырехугольной колонны вырезаны были слова:

«Подножие сие к изображению незабвенного Императора Александра Благословенного сделано после его кончины верноподданным слугою графом Аракчеевым. Да пребудет оно в сем доме и в сих самых комнатах для сего назначения во веки веков. Аминь. А если кто осмелится обратить на другое какое употребление, то да будет ему наказание Божие, как в сей, так и в будущей жизни».

Напоминать об Александре I призваны были и бронзовые столовые часы с бюстом императора, игравшие один раз в сутки — в час, когда Его Величество покинул этот мир, — мелодию молитвы «Со святыми упокой». Аракчеев заказал их в Париже в 1826 году. Делали их почти три года. В 1829 году мемориальные часы привезли в Грузино, и граф установил их в комнате, где проживал император Александр во время посещения аракчеевского имения.

Сразу же после смерти Александра Аракчеев решил возвести в Грузине величественный памятник ему. Так получилось, что разработка эскизов, а затем изготовление деталей памятника заняло семь с лишним лет. Поэтому открытие данного монумента свершилось только в ноябре 1833 года (18, 19 и 20-го числа). Публике явился высокий пьедестал, опираясь на который три кроткие богини — Вера, Надежда и Милосердие — поддерживали бюст Александра I, как бы поднимая его к небесам. Богиня Милосердия возлагала на голову императора венец из сияющих звезд. А у подножия монумента сидел русский воин в древнем вооружении со щитом, на котором изображен был графский герб и девиз: «Без лести предан».

Возведя Александру сей памятник, Алексей Андреевич вздохнул облегченно: теперь можно и умирать. И странно: как только выполнил он возложенный им самим на себя долг — увековечить память своего государя, немощная плоть его стала быстро разрушаться.

Граф успел еще побывать 15 марта 1834 года на открытии Новгородского кадетского корпуса, на счет которого он внес 300 тысяч рублей, дабы на проценты с этой суммы воспитывалось ежегодно в нем 17 кадетов из Новгородской и Тверской губерний. Для того чтобы граф Аракчеев, уже дряхлый старик, смог прибыть на открытие Новгородского кадетского корпуса, понадобилось разрешение императора Николая I. 2 марта 1834 года Алексей Андреевич писал великому князю Михаилу Павловичу: «Объявленное мне от Вашего Императорского Высочества Всемилостивейшего Государя Императора позволение находиться при открытии Новгородского кадетского корпуса я приемлю новою к себе Милостию, и не премину оною воспользоваться».

15 апреля 1834 года Аракчеев писал супругам фон Фрикенам: «Милостивые Государи и почтенные друзья Федор Карлович и Анна Григорьевна! Благодарю ваши превосходительства за дружеские ваши письма, которые мне приятно получать и утешать себя, что вы еще помните меня, больного старика. Поздравляю вас, Милостивые государи, с приближающимся великим праздником Христова Воскресения, в который день прошу меня старика вспомнить; а я, наверное, буду помнить прошлогоднее пребывание Ее превосходительства Анны Григорьевны. Радуюсь, что все ваши дети здоровы, прошу их поцеловать за меня. Здоровье мое весьма плохо и, кажется, оно уже не поправится. Ваше превосходительство пишете ко мне о хорошей вашей погоде, а у нас ее еще не было; а все продолжаются морозы, и о пашне еще и думать не можем, а при том озими весьма худы, и продовольствие крестьян весьма затруднительно, а особенно в семянном хлебе. С душевным почтением пребуду навсегда ваших превосходительств милостивого государя покорным слугой. Граф Аракчеев». Это грустное письмо оказалось если не последним, то одним из последних аракчеевских писем[212].

***

В пятницу 13 апреля Алексей Андреевич почувствовал себя заболевшим и послал в Петербург за доктором Карлом Павловичем Миллером, который до 1828 года лечил его в Грузине.

16 апреля, в понедельник, в первый день Страстной недели, графу стало еще хуже. Докторов вокруг него было достаточно: в субботу приехал из Петербурга К. П. Миллер, а несколькими часами позднее прибыл присланный императором Николаем, узнавшим о болезни Аракчеева, лейб-медик Я. В. Виллье. Пришел врач из госпиталя, устроенного в Грузине для крестьян. Однако помочь больному старику доктора уже не могли, и он знал это. Поэтому просил известить о приближающейся смерти близких к нему людей. Во вторник был послан гонец в Старую Руссу к генералу Ф. К. фон Фрикену, которому граф в воскресенье отписал письмо. Прибыл в среду поручик А. П. Бровцын, крестник Аракчеева — сын его товарища по учебе в кадетском корпусе[213]. И еще кто-то.

В пятницу 20-го Аракчееву сделалось совсем плохо, началась сильная одышка. Еще ранее доктора предположили, что у него аневризм в сердце. В тот день граф исповедался и причастился.

Вечером, чувствуя приближение смерти, он попросил проводить его в свой кабинет. Бровцын и камердинер Влас взяли старика под руки и повели. Но успели вывести лишь в соседнюю комнату, как увидели идущего навстречу Виллье. Тот остановил графа, сказав, что любые движения ему крайне вредны. Тогда Аракчеев попросил усадить его в кресло в этой же комнате против стоявшего на серебряной тумбе бюста Александра I. Сначала он просто сидел и говорил с находившимся рядом Бровцыным. Затем попросил его почитать ему газету. Часа через полтора, утомленный, выразил желание возвратиться обратно в ту комнату, в которой лежал. Это была та самая комната, где останавливался император Александр, когда приезжал в Грузино. И Аракчеев лежал на том самом диване, на котором отдыхал его августейший благодетель.

На этом святом для себя месте он умер тихо поутру в субботу 21 апреля, глядя полузрячими своими глазами на портрет Александра Благословенного. Перед уходом едва слышно произнес: «Простите меня, кого я обидел». А в Грузинском соборе в это время происходило утреннее богослужение и уже выносили плащаницу…

Хоронили его в среду на Святой неделе со всеми воинскими почестями. Буквально на следующий день после его смерти в Грузино прибыл батальон гренадерского графа Аракчеева полка и привезены были пушки.

Под грохот пушечной пальбы тело графа опустили в им самим приготовленную могилу в соборе рядом с памятником императору Павлу, и возле могилы Настасьи Минкиной. Сверху положили надгробную плиту из гранита, высеченную по его приказу знаменитым скульптором Мартосом еще в 1818 году. Тогда же были вырезаны на плите слова: «Да пребудет и прах мой у подножия изображения Твоего! На сем месте погребен русский Новгородский дворянин, граф Алексей Андреевич Аракчеев, родился 1769 года сентября 23 дня, умер…» К сим словам добавили только дату: «в 1834 году апреля 21 дня».

Похоронен был Аракчеев в рубашке, которую подарил ему когда-то великий князь Александр.