Слава Византийской империи - Александр Васильев

Грек из Малой Азии Дука оставил нам написанную, по словам Крумбахера, «смягченным народным греческим языком»[1004]историю времени с 1341 по 1462 гг., то есть со вступления на престол Иоанна V и кончая завоеванием турками острова Лесбоса. В начале истории автор поместил краткий обзор всемирной истории в виде генеалогического очерка от Адама до Палеологов, из которых наиболее подробно изложены царствования трех последних императоров. Оставаясь в душе православным, но идя на компромисс с унией, как с единственным средством помочь гибнущему государству, и проведя почти всю свою жизнь на службе у генуэзского правителя Лесбоса, Дука не потерял связи с родным ему греческим народом, с горечью смотрел на его роковую судьбу, и рассказ о падении Константинополя закончил плачем, отрывок из которого был приведен выше. Сочинение Дуки сохранилось не только в греческом оригинале, но и в староитальянском переводе, который в некоторых местах восполняет лакуны греческого текста[1005]. Новейший исследователь Дуки Е. Черноусов пишет: «Трезвый, скромный по отношению к себе самому, широко развитый, правдивый и при всем своем патриотизме сравнительно беспристрастный, Дука будет служить превосходным руководителем для понимания истинного положения лиц и событий»[1006].

Афинянин по происхождению Лаоник Халкокондил, или Халкокандил, иначе, в сокращенной форме Халкондил[1007], поставил в центре своего труда, как известно, не Константинополь и не двор Палеологов, а молодое и сильное Османское государство. Он написал «Историю» в десяти книгах, излагающую события с 1298 по 1463 гг., или, если точнее, до начала 1464 г.[1008]В ней он дал не историю династии Палеологов, а историю османов и их государей. Лаоник был вынужден бежать из Афин, время до турецкого завоевания он провел на Пелопоннесе, откуда направился в Италию, однако более вероятно – на Крит, где и написал свою «Историю». Поставив себе за образец в смысле языка Геродота и Фукидида, Лаоник в своем интересном труде дал пример того, как даже грек может только внешне изучить древнегреческий язык, не будучи в силах его одухотворить. Подобно Фукидиду, он вкладывал в уста своих героев речи, которые, естественно, являются чистым вымыслом. Довольно много информации, часто не всегда точной, Лаоник сообщает о народах и странах Западной Европы[1009]. По словам его новейшего биографа, «он описывает с редким беспристрастием, в той части света, где расовые ненависти столь сильны, происхождение, устройство общества и государства и триумф самого большого врага своей страны и распространяет свой рассказ за пределы греческой империи на сербов, боснийцев, болгар, румын, с интересными и любопытными отступлениями, совсем в стиле Геродота, о нравах и обычаях Венгрии, Германии, Италии, Испании, Франции и Англии. Это большое разнообразие оправдывает замечание одного критика, заявившего, что у Лаоника есть дар пробуждать наше внимание, вызывая у нас любопытство, и не позволять нам засыпать над его книгой»[1010].

Наконец, Критовул, подобно Лаонику, неудачно подражая Фукидиду, написал хвалебную историю Мехмеда II, излагающую события с 1451 по 1467 гг.

Эпоха Палеологов, выставив целый ряд историков, почти не дала хронистов. В XIV веке был только один, некто Ефрем, написавший стихотворную хронику (около 10 000 стихов), охватывающую время от Юлия Цезаря до восстановления империи Михаилом Палеологом в 1261 году. С исторической точки зрения она практически бесполезна.

Вопрос об унии, особенно остро вставший в эпоху Палеологов и выразившийся реально в заключении трех уний, и долгие, бурные исихастские споры вызвали напряженную деятельность в области догматической и полемической литературы, которая и дала ряд представителей как среди сторонников, так и среди противников унии и исихастов. О некоторых из этих писателей уже речь шла выше.

К наиболее выдающимся сторонникам унии можно отнести трех писателей и практических деятелей в этом смысле: Иоанна Векка, умершего в конце XIII века, Димитрия Кидониса, жившего в XIV веке, и знаменитого деятеля XV века Виссариона Никейского.

Современник первого Палеолога и первоначально, как идейный противник сближения с латинянами, враг последнего Иоанн Векк, занимая высокую церковную должность и противодействуя униатской политике Михаила VIII, навлек на себя его гнев и был заключен в темницу. По отзывам источников, это был выдающийся человек по уму и образованию. По словам одного греческого историка, Векк отличался «ученостью, долговременной опытностью и красноречием, могущими уничтожить церковный раскол»[1011]. Другой историк XIV века называет его «человеком умным, питомцем красноречия и науки, наделенным такими дарами природы, как никто из его современников;…по остроте же ума, беглости языка и знанию церковных догматов по сравнению с ним все казались детьми»[1012]. Но знакомство с сочинениями знаменитого писателя никейской эпохи Никифора Влеммида привело к изменению религиозных взглядов Иоанна Векка, который, став на сторону учения об «экономии», сделался сторонником унии. Тогда Михаил VIII возвел его на патриаршую кафедру, которую Иоанн Векк, являясь всегда перед государем ревностным ходатаем за бедных и обиженных, и занимал до начала следующего столетия, когда Андроник II, порвав с унией, низложил его и заключил в темницу, где он и умер. Наиболее обширное сочинение Векка – «О единении и мире церквей древнего и нового Рима», в котором автор старается доказать, что уже отцы древней греческой церкви признавали латинский догмат и что только позднейшие греческие богословы во главе с Фотием извратили их учение. Таким же образом обработана была Векком тема об «исхождении Святого Духа». В этом же направлении он написал еще много богословских сочинений, одно количество которых обеспечивает за Векком первое место среди друзей Рима и Византии. Труды Векка являлись для позднейших приверженцев унии источником, из которого они черпали нужные им материалы[1013].