Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

а также утяжелённые сабли. Обычные илды в руках легионеров показывают себя отлично, а вот сабли больше пришлись под руку эквитам. Эффективность илдов против брони не вызывает сомнений, но сабли легионеры используют неохотно, потому что надёжнее шарахнуть даже по безбронному врагу тяжёлым мечом, чем вспороть его от шеи до брюха острой саблей. Эквиты же, напротив, илды не особо любят, потому что считают сабли более эффективными в конной сече.

Всё это было очень странно, потому что опыт прошлой жизни подсказывал Эйриху, что оба меча хороши для всадника, так как предназначены для двух задач, выполняемых на разных этапах сражения.

В итоге, саблю у легионеров было решено заменить на новый тип гладия, представляющего собой меч с очень узким лезвием, толстым ребром жёсткости, трёхгранным наконечником и длиной лезвия в полтора локтя. Предназначаться он будет против особо защищённых врагов и для уколов в стеснённых условиях строя. Может оказаться, что илд с таким оружием будет не нужен, но легионеры вряд ли откажутся от него добровольно — он уже стал символом легиона, а ещё их слишком долго и интенсивно учили им орудовать…

У эквитов же предлагается илды изъять и сменить на утяжелённую саблю, по просьбам конников искривлённую ещё сильнее, чтобы сила удара стала ещё выше. Зная, что основное оружие эквита — это контос, а не меч, пойти на поводу у ауксилариев Эйриху было легко. В их случае, даже спаты отлично сгодятся, потому что не особо важно, чем именно рубить сокрушённые и деморализованные остатки боевого порядка противника, только что пронзённого контосами.

Реформа вооружения влетит в копеечку, но денег у них много, Сенат щедр, и уже, стараниями первого консула, не на шутку опасается окружающих их маленькую республику врагов.

— Что Остия? — поинтересовался Эйрих.

— Верфи не пострадали, поэтому весной начнётся закладка первых либурн и дромонов, — ответил на это Виссарион. — Сухой древесины в достатке, даже несмотря на то, что император пытался вывезти её в Африку. На местах патриции не собирались расставаться с дорогостоящим товаром, а у императора не было денег, чтобы выкупить весь объём. В итоге попытка отгрузки провалилась, ты сам знаешь, как они умеют затягивать и откладывать… Поэтому почти всё досталось нам бесплатно.

В Остии случился небольшой пожар, возникший в ходе беспорядков на улицах. Состоятельных нобилей вывозили в Африку морем, через Остию, простолюдины тоже хотели покинуть город, который точно возьмут готы, но почти никого из них бесплатно брать не хотели, что вызвало проявление вооружённого булыжниками и дрекольем недовольства. Присоединились рабы, увидевшие в происходящем соблазнительную возможность освобождения, после чего город охватил разорительный хаос. Неизвестно, как начался пожар, но три жилых квартала сгорело дотла.

Город брать не пришлось, ведь почти весь гарнизон бежал на кораблях, прихватив чужие ценности и своих родных, а остатки уже не были способны оказывать сопротивление. Как и десятки городов Лация, Остия сдалась без боя.

— Это хорошо, — улыбнулся Эйрих, наливая себе новую порцию разбавленного вина. — Следи за ними, потому что нам очень нужны боевые корабли.

Флот Флавия Гонория — это почти все корабли, что были у римлян. Военный флот их крайне силён и базируется он сейчас в портах диоцеза Африка. Когда настанет нужный момент, корабли примут на борт легионеров и смогут нанести удар в любой части Италии. И чтобы хоть как-то ограничить эту возможность, Эйриху нужны корабли. Много кораблей.

— Эх… — вздохнул он.

Предчувствие надвигающейся беды не оставляло его ни на секунду.

/5 мая 412 года нашей эры, Готская республика, г. Рим/

— Иберийский поход считаем несвоевременным, — заключил сенатор Брун, председатель военной комиции. — Соблазнительно завоевать эти территории, но обстановка становится всё напряжённее, поэтому лучше держать войска и тебя, Эйрих, в Италии.

Оказалось, что не надо было тратить время на убеждение сенаторов в опасности римлян. В Рим прибыл полномочный посол от императора и выдвинул ультиматум: либо готы покидают территории Италии, либо на них обрушится гнев римских легионов. Естественно, ультиматум предусматривал возмещение всех понесённых расходов и неудобств, поэтому готы должны будут передать часть своего населения в рабы уважаемым людям, что, не иначе как по божьему попущению, сумели избежать казни.

Условия абсолютно неприемлемы, выдвинуты с одной единственной целью — громко заявить об императорских амбициях и намерениях.

Ещё больше беспокойства сенаторам привнесли донесения от «дервишей» — якобы религиозных фанатиках, будто бы избравших обет нестяжательства и скитания. Отец Григорий тщательно поработал с выданными Эйрихом людьми, поэтому формально докопаться до этих перехожих калик очень сложно. Они ходят везде, исправно посещают мало-мальски святые места, церкви, соборы, слушают проповеди, а также общаются с разными людьми и смотрят по сторонам…

Консул Флавий Аэций лично зарубил магистра оффиций Олимпия, якобы попытавшегося совершить дворцовый переворот, после чего поставил на эту должность своего отца, Гауденция. Теперь вся власть в Западной империи полностью принадлежит Аэцию, а император лишь официальное лицо, не способное и не желающее принимать какие-либо решения.

Стилихон умер, но вместо него пришёл Аэций…

Победа над маврами, умиротворение восставших иберов, сжигание ариан на кострах в Карфагене, мутные переговоры с узурпатором Константином, не менее мутные переговоры с консулом Антемием, умиротворение гарамантов в Триполитании — поводов начинать всерьёз беспокоиться было очень много. К этому следует добавить и восстановление четырёх легионов, причём не комитатами, как следовало бы ожидать, а именно старых легионов.

Есть непроверенные данные, что Аэций планирует возродить ещё четыре легиона.

Большой вопрос: «Откуда деньги?»

Ёмкий ответ: «Восточная Римская империя».

Содержания достигнутых договорённостей никто не знает, но торговля между Африкой и Египтом возросла многократно, причём такого товаропотока не видели даже во времена Траяна. Не исключено, что Антемий просто давал Аэцию деньги, чтобы тот начинал готовить войска против готов.

Ещё узурпатор, как оказалось, показал свою договороспособность, поэтому затолкал имперские амбиции себе поглубже в зад и сел за стол переговоров с консулом Аэцием.

Следствием этого стало то, что у Константина появился дополнительный легион. Подробностей о его подчинённости никаких, но франки и бургунды начали терпеть поражения. Учитывая то, что никто не знает, где сейчас Аэций, высока вероятность того, что он в Галлии, командует возрождённым VI-м легионом «Феррата». И результаты его командования очень болезненны для варваров, потому что их начали теснить к Рейну, вместе с бургундами, свевами и остальными.

Конкретно известно, что племен бруктеров и хаттуариев больше не существует — Аэций безжалостно истребил их, задействовав три легиона лимитанеи, верных узурпатору, а также один VI-й легион. Блестящая кампания закончилась массовым истреблением всех пленённых, невзирая на пол, возраст и род деятельности — Аэций не ограничился даже осью колеса телеги, а истреблял вообще всех. Логика — мертвецы не вольются в другие роды, ни в каком виде.

И пока Эйрих очень торопился со своими легионами, умножая их численность и проводя жестокие своей интенсивностью тренировки, Аэций занимался тем же самым, но вдобавок к этому ещё и успевал проводить военные кампании в разных частях империи.

Из-за нерешительности Сената, франкам на помощь Эйриха не отправили, хоть он прямо-таки настаивал. Уничтожить Аэция в Галлии — это бы стоило любых потерь…

Увы, сенаторы очень сильно боялись потерять достигнутое, поэтому назначили Эйриха экстраординарным военным трибуном, лишённым права участвовать в мирной жизни народа, но наделённым широчайшими полномочиями в военном деле. Автономности в принятии решений о войне и мире у него не было, он не консул и не проконсул, поэтому он был вынужден метаться по всем подконтрольным провинциям и крепить оборону.

Зевта больше не консул, его полномочия истекли два с половиной месяца назад, а на внутренних выборах победил бывший народный трибун Людомар. Этот склонен придерживаться позиции Сената, поэтому не был помощником в продвижении наступательных планов Эйриха.

Отец сейчас сидит в Вероне, пьёт вино и травит байки о своих былых похождениях, потому помощи от него не особо много.

В целом, наглядно проявлялся главный недостаток выборных должностей — полномочия конечны и по итогам легко можно остаться не у дел.

— Тем не менее, я располагаю надёжными сведениями, что консул Флавий Аэций сейчас находится в Валенсии, где ведёт подготовку