Меньшее зло - Алексей Фомичев

Обычного вида транспорта не было, сохранились только частные прогулочные яхты, легкие самолеты, кабриолеты... Поэтому противостоящие стороны использовали невробан. Забрасывали в тыл врага диверсионные группы, подкидывали взрывчатку, выводили из строя энергосистемы...

Понятно, что каждая сторона хотела обеспечить безопасность сети сообщения. Ученые напрягали мозги в поисках эффективных мер прекращения доступа, обрыва сети.

А потом появилось иное оружие. Биологические составы, штаммы генетических вирусов, отравляющие вещества. Это были совершенные образцы. Одни убивали всех людей, вторые только мужчин, третьи — женщин, четвертые портили генетический код, пятые... Словом — человечество начало вымирать очень быстрыми темпами.

Когда уцелевшие немного опомнились, было уже поздно. Умирали те, кто получил биоблокаду. Умирали те, кто не высовывал носа на поверхность земли. Умирали те, кто сам разрабатывал новые вирусы и вроде знал способ защиты.

Большая группа людей одной из противоборствующих сторон попыталась найти спасение на отдаленном морском архипелаге, лежащем далеко в стороне от основных полей сражения. Взяли с собой снаряжение, аппаратуру, технику и все необходимое для автономного существования. Для перехода, как обычно, использовали невробан.

Попытка ухода совпала с очередной диверсией противника. Технический персонал, чтобы остановить врага, перевел сеть в максимальный режим работы и задействовал защитные поля. Противник использовал свой способ сбоя чужой аппаратуры. В результате вся система взлетела на воздух.

Но за миг до этого невробан вдруг активизировался и сделал переброс. Когда уцелевшие люди вышли из огромного котлована на поверхность, то увидели перед собой совершенно иной мир. Это был не Коуортахет.

– ... Они были вынуждены строить жизнь на новом месте. Заново. И прежде всего создавать линию защиты. Благо у них были источники энергии и техника. Построить город, найти способ получения электроэнергии, наладить нормальное существование — не самое сложное для тех, кто знаком с высокими технологиями. Хуже было иное.

– Что же?

Тексина сняла мизинцем слезу с ресницы, вздохнула и посмотрела на меня.

... Они все были заражены. Все до единого. Одной из групп штаммов, что действовала прежде всего на мужчин. Женщины легко переносили этот вирус, а вот сильный пол...

Сильный пол начал вымирать. Ни сыворотки, ни антибиотики, ничего не спасло. Из ста пятидесяти мужчин, перешедших в новый мир, за пять лет не осталось ни одного. Хуже того — женщины, забеременевшие от этих мужчин, все как одна потеряли детей. Некоторые тоже умерли.

Это была катастрофа. При среднем возрасте в тридцать пять лет и продолжительности жизни до ста двадцати колония должна была вымереть через восемьдесят лет.

Тогда и было принято единственно верное в той обстановке решение — найти мужчин среди аборигенов. И от них рожать детей. Так появились гарпии.

– ... Они захватывали в селениях несколько мужчин восемнадцати — двадцати пяти лет. Их перевозили на Гуту. Каждый оплодотворял по десятку женщин. Потом использовался на работах.

– Почему по десять? Это два дня ударного труда от силы. Почему не годами?

– Во-первых, надо было избежать кровосмешения, которое могло возникнуть в следующих поколениях. Во-вторых, мужчины умирали. Они заражались от женщин. В-третьих, только два из десяти зачатий были успешными. Женщины ведь тоже были заражены. Много плодов умирало. Шла селекция и отбор. Не смотри так... Я понимаю, что это звучит жестко. Но иного выхода у них не было.

– А потом?

... Все дети, родившиеся от местных мужиков, тоже были заражены. Мальчики умирали еще в утробе. Девочки жили. Но им тоже нужны были местные... мужчины. Охота на самцов продолжалась.

Медики не теряли надежд. Создавали новые вакцины, испытывали новые составы. Мальчики перестали умирать. Но иметь детей они не могли. Не могли даже вступать в половую связь с женщинами, ибо те заражались и умирали. И к побережью шли новые катера.

Прошло сто лет, прежде чем численность населения острова стала уверенно расти. Теперь умирало совсем мало детей. Но по-прежнему мужчины не могли иметь потомства. И не могли вступать в половой контакт. Перестали умирать и пленные мужчины после двух-трех дней «работы». Катера выходили все реже. Пять раз в год, четыре, три... Но окончательно проблема так и не была решена.

– Может быть, еще лет десять. Или двадцать...

Тексина смотрела мимо меня на огромное настенное табло, где мерцала огоньками гигантская схема невробана.

– И у нас будет полностью здоровое потомство. И тогда надобность в налетах на побережье отпадет.

– Двадцать... Сколько тогда тебе будет лет?

– Пятьдесят пять.

– Сочувствую...

Я поймал испытующий взгляд и пояснил:

– Всю жизнь без мужика. Ты даже не знаешь, что такое... Впрочем, ладно. Давай ближе к делу.

Она одарила меня таким взглядом, что я аж заскрипел зубами. Эта леди обладала какой-то невероятной, мощной аурой притяжения. Женственность, шарм, красота. Нерастраченная энергия в каждом взгляде, каждом жесте. Я поймал себя на том, что держусь из последних сил. Еще минута, и все! Слова «секс» и «трах» не передадут этого... процесса. Тут ближе нецензурный синоним.

– Ближе к делу. Зачем вы вновь создали невробан?

... Переход через отрезок сети прошел быстро и спокойно. Миг — и мы на территории главного блока установки невробана. Это было здание раза в три больше, чем бетонный колпак отвода. Несколько помещений, два квадрата перехода, огромный блок установки и энергоблок.

Персонал станции — три молодые девчонки-техника. Они даже не успели пикнуть, как оказались связанными. Антон отвел их в какое-то небольшое помещение и велел сидеть тихо.

Невед закрыл наглухо все входы и выходы и занялся установкой. Антон помогал ему, одновременно приглядывая за пленницами. Кажется, он запал на них. А я допрашивал Тексину. Допрашивал на ее родном языке.

Барышня разговорилась. После того как отошла от шока. До последнего не верила, что мы сможем перейти через невробан. Теперь смотрела на нас, как на кудесников. Все спрашивала, кто мы. Но я откровенничать не спешил. Сейчас очередь прекрасной дамы...

– ... Все эти годы мы использовали обычный транспорт. Машины, катера, геликоптеры. И одновременно восстанавливали невробан.

– Зачем? Вам плохо без него?

– Это огромная экономия металла, энергии, производственных мощностей. Невробан вечен. И потом. Как только мы сможем ликвидировать остатки заражения у людей, население острова будет быстро расти. Сначала мы заселим весь остров. Потом...

– Потом перейдете на материк. И вступите в игру по захвату земель, — закончил я за нее. — У вас преимущество в техническом развитии и оружии. Оттяпаете кусок побольше и пожирнее. И построите новый Коуортахет. Чтобы когда-нибудь вновь начать войну на истребление...