Чисто семейное дело - Юлия Федотова

— Я исполнил волю твою, сын мой, — оповестил он уныло. — Злой дух низвержен. Теперь ты позволишь мне жить?

— Валяй, живи, — процедил убийца сквозь зубы и повернулся спиной к миру.

Демон исчез. Идол погрузился в землю.

— Вот видишь, как просто! А ты упрямился!

— Спасение мира всегда требует жертв. Согласись, эта была не самая страшная…

— Ну, радость моя, ну, давай я тебя поцелую!..

— Не будь бараном, все уже кончилось! Наплюй!

Слов было сказано много, но Хельги слушать ничего не желал. И признавать ничего не собирался. И плевать тоже. И целовать его не надо. И вообще…

— Да что же мы, идиоты, стоим?! — вдруг взревел Рагнар. — А невесты?! Невест выручать надо! Не то их покойники сожрут! Забыли?!

Забыли. Сработала привычка: мир спасен, значит, дело сделано. Увы — не в этот раз!

— Бежим! — скомандовал Аолен и первым устремился в лес. Из всей компании он один заметил, что Годрика и Спуна нет рядом! Когда они их потеряли, в какой момент? Этого не помнил никто. Живы ли? Этого никто не знал.

Задним умом крепки все — и смертные и демоны не исключение. Потом, когда все кончилось, Хельги ругал себя: раз уж пришлось подрядить для спасения мира папашу — почему было не заставить его заодно и с морагскими призраками разобраться? Скольких страданий он лично избежал бы! Спригганская магия никогда не шла на пользу его здоровью, а разделять стихии иным, менее болезненным способом он не умел. Наверное, умели маги: Ллевелис, Оберон и те, кого он еще с собой притащил? Но до них, до магов, нужно было еще добраться, чтобы проинструктировать. Сами они явно не догадывались, как одолеть врага. А ведь слывут мудрецами!..

Обратный путь вышел трудным. Порывы ветра били в спину с такой силой, что на ногах более или менее твердо держался одни Рагнар — он весил больше всех. Остальные то и дело падали, растягивались во весь рост, рыли носом снег. На голову валились сучья, а то и целые древесные стволы — только успевай уворачиваться! Странно, но проклятым мертвецам ветер нисколько не мешал, они его даже не замечали. Они нападали, нападали, и не было им конца…

Из дневника Хельги Ингрема

Начало сражения помню фрагментарно и сказать могу только одно: это было чудовищно! Впрочем, конец оказался не лучше.

Мой новый папаша-демон угробил черного духа, но я не испытываю благодарности. Ему это ничего не стоило, но не пригрози я ему… понятно чем, он и пальцем бы не пошевелил, гори весь наш мир синим пламенем.

Он боится меня, и это отвратительно. Хотя и небесполезно. Страшно вспомнить, сколько сил выкачал из меня Балдур, чтобы удержать врага на привязи! Однако того неутолимого голода, который мучил меня после битвы с магом Франгароном, на этот раз не было. Аолен утверждает, что об этом позаботился мой папаша. Верно, испугался, как бы я его с голодухи не сожрал. Странно, что я ничего не заметил. Обычно процедуры демонического питания оказываются весьма болезненными. Видимо, дело в родственных связях, они облегчают процесс. Но теперь не о том.

После того как дух был, выражаясь языком моего папаши, низвергнут и Балдур прекратил меня эксплуатировать, в голове моей малость прояснилось, все дальнейшие события помню отчетливо и спешу записать для истории.

Какое-то время ушло у нас на то, чтобы пробиться назад к озеру. Призраки кишели на пути, и не так-то просто было от них отбиваться, имея всего два действующих меча. Один — наш собственный, из старых, — носит с собой Энка, второй где-то раздобыл Рагнар. Хорошо торхам — у них зубы почище драконьего серебра! Интересно, если бы я догадался обернуться волком, может, и мои были бы не хуже? Только противно всякую дрянь ртом хватать. Мечом сподручнее.

Добравшись-таки до озера, я занялся разделением стихий. Меридит отгоняла мертвецов, чтобы мне не мешали, Ильза помогала Меридит. Остальные организовывали магов, направляли их интенсивные, но бесполезные усилия в нужное русло. Говорят, это было непросто. Охотно верю. Очень нелегко заставить подчиняться того, кто привык всю жизнь командовать, научить чему-то того, кто мнит себя великим мудрецом, — философская мысль, специально для профессора Донавана! Но хватит философии, продолжаю излагать факты.

Итак, совместными усилиями стихии были разделены, и битва, к радости тех, кто еще оставался в живых, закончилась. Морагские мертвецы покинули наш мир, уж не знаю надолго ли. Следом поле боя оставил Оберон и его сотоварищи. Ушли через портал, и трупы свои уволокли — пять или шесть, а может, и больше. Не понимаю, зачем Коллегия послала на такое опасное дело неподготовленных новичков? Конечно, маги отвратительны по натуре своей (мэтр Перегрин не в счет!), а все-таки живые твари, жалко их. Рагнар хотел высказать королю Оберону, что нельзя так подставлять молодых, необученных воинов, это грешно и недостойно, но тот не захотел с нами общаться. Сбежал, как упырь от осины, хоть мы давно знакомы. Рагнар считает, от стыда. Но Аолен говорит, дело не в нас, а в лордах. Наверняка Оберон и Ллевелис были противниками в той давней войне, и теперь им неприятно встречаться.

Тогда мы решили поприветствовать королеву Мэб. Ее мы тоже когда-то знавали, и в гостях бывали, и вообще… Короче, решили не уподобляться магам и проявить учтивость. Не тут-то было! Хотя к трону ее мы подошли свободно — от щита Беллерота и ошметков не осталось, личные телохранители валялись трупами. Любой враг мог бы без помех убить ее в тот момент, если бы захотел. Да только нужды в том не было. Королева оказалась мертвой без посторонней помощи! Нет, она не погибла в сражении, как значительная часть ее подданных. Я не специалист в данном вопросе и могу ошибаться, но мне представляется, что жизнь покинула ее тело уже лет четыреста как, а может, и больше. Автономный зомби — называется подобная псевдовитальная структура. Гадость редкая. Не знаю, зачем таких разводят? Да еще сажают на трон? Лично я глубоко убежден: народу, жизнью которого управляет мертвец, не приходится рассчитывать на светлое будущее и вести речь о Возрождении.

Так я и сказал лорду Ллевелису, который подошел выразить нам признательность за спасение (вежливый дед, хоть и маг, не то что его коллега Оберон). В ответ тот разразился длиннейшей и скучнейшей тирадой. Мы слушали чисто из деликатности, а он все говорил и говорил о злой судьбе и мщении, о вине и покаянии, о безысходности и об отсутствии места в этом мире…

И тут нашу Ильзу осенила идея, поистине достойная великих мира сего! «О! — вскричала она, — вам жить негде, а у нас целое королевство пустует, огроменное, вход в Трегерате, выход в Уэллендорфе! Селись — не хочу!» Ильза добрая девушка, она всегда рада помочь ближнему. Жаль, я не могу жениться на ней, потому что не хочу плодить проклятое потомство.

Предложение ее, на мой взгляд, совершенно гениальное, как это всегда бывает в нашей дружной компании, было воспринято неоднозначно. Орвуд, не стесняясь присутствием заинтересованной стороны, принялся доказывать, что наследником земельных (точнее, подземных) владений сидов является Бандарох Августус и мы ими распоряжаться не должны.