Шатун - Сергей Шведов

– И что этот человек потребует в уплату за услугу? – прищурился Драгутин.

– Город Берестень для гана Горазда, – прямо ответил Ицхак.

– Немалая цена, – нахмурился Драгутин.

– Мне нужны гарантии, боярин, что хазарским купцам не будут чинить препятствий на торговых путях не только в радимичской земле, но и в землях полянских и новгородских.

– Как ты знаешь, не я в этих землях Великий князь, – усмехнулся Драгутин.

– С Всеволодом мы поладим, – мягко заметил Жучин. – Мне нужно твое слово, боярин.

– Мне тоже нужны гарантии, Ицхак. – Драгутин чуть скосил глаза в сторону ложа. – И не только в Хазарии, но и в дальних землях. Наши купцы не должны терпеть там ущерба. Кроме того, вы должны снизить рост на злато, даваемое взаймы, – мы не можем спокойно смотреть, как купцы-иудеи разоряют наши города.

– Немалая цена, – повторил вслед за Драгутином Жучин.

– Это цена мира, почтенный Ицхак, – и здесь, и в Хазарии.

– Не всё зависит от меня, – покачал головой Жучин.

– И от меня тоже не все зависит, – согласился Драгутин. – Но если мы объединим усилия, то польза от этого будет всем. Почтенному Моше придется покинуть Хазарию, следовательно, ты, Ицхак, вполне можешь занять его место, и в этом я тебе помогу.

– Старый Моше соткал огромную паутину по всей Ойкумене, – покачал головой Ицхак. – Вряд ли он согласится ее кому-то уступить. Во всяком случае, я не числюсь среди его близких друзей.

– Когда речь идет о деньгах, о дружбе не вспоминают, – возразил Драгутин. – Моше потребуется твоя помощь, Ицхак, чтобы спасти от загребущей кагановой руки свое немалое состояние. Сделать он это может только с твоей и с моей помощью.

– Старик может заупрямиться.

– Вряд ли, – улыбнулся Драгутин. – Особенно если ты скажешь ему, что человек, которого он знает под именем Лихаря Урса, в доле.

Ицхак и ранее подозревал, что старый Моше здорово промахнулся с этим Лихарем. Даджану наверняка известно многое из того, что почтенный иудей хотел бы сохранить в тайне. Очень может быть, что заговор, в который Моше столь неосторожно ввязался, был сотворен не без участия Лихаря Урса, доверенного приказного могущественного купца. И этот же приказный, но уже в качестве боярина, благополучно распутывает сотканные с его активным участием паучьи сети, чтобы на обрывках паутины вздернуть руками кагана всех своих соперников. Если предположения Ицхака верны, то его нынешний собеседник человек опасный, и сотрудничество с ним чревато не меньшими неприятностями, чем вражда. Впрочем, нельзя было не признать, что боярин расчищал поле деятельности не только для себя, но и для Ицхака Жучина, перед которым в связи с этим открывались блестящие перспективы.

– Согласен, – кивнул Ицхак.

– Берестень может быть отдан только боготуру Горазду, но никак не гану, – уточнил существенное Драгутин.

– Со стороны Горазда возражений не будет, – усмехнулся Ицхак, – с моей тем более.

Договор по славянскому обычаю обмыли вином. Ицхак ждал, не подаст ли голос из-за полога кудесница Всемила, но так и не дождался. Скорее всего, заключенный с ним договор был заранее обговорен с дочерью Гостомысла Новгородского, и, надо полагать, боярин Драгутин, как человек разумный и предусмотрительный, не обделил своих могущественных союзников. Впрочем, согласие с новгородцами было к пользе Ицхака.

Глузд, стоявший у входа, перевел дух. Драгутин наконец обратил внимание на мечника и пригласил его к столу.

– Багун был в Берестене? – спросил боярин у Глузда, подливая ему вина в чарку.

– Покинул город за час до нашего отъезда. А перед этим долго спорил о чем-то с Горелухой.

– Ладно, – сказал Драгутин, сводя брови у переносицы. – Это уже мои заботы.

Ицхак поднялся и распрощался с хозяином. Все, что от него зависело, он сделал, а дальнейший ход событий в руках боярина Драгутина.

Уже на выезде из стана Ицхак заметил двух всадников, в полный мах летевших им навстречу. За спиной одного из них сидела женщина, а уж молодая или старая – он рассмотреть не успел.

– Горелуха, – сказал Глузд, оборачиваясь вслед вихрем промчавшимся всадникам. – Похоже, боярин с ее помощью хочет договориться с урсами.

Глузд, скорее всего, был прав, и Жучин от души пожелал Драгутину удачи.

После ухода Жучина Всемила поднялась с ложа и присела к огню. На лице ее лежала печать задумчивости. Да и мудрено было не призадуматься. Человек, которого она любила, но которого плохо знала, приоткрыл ей сегодня свой истинный лик. Этот человек спорил со всей Ойкуменой и находил союзников там, где Всемиле и в голову не пришло бы искать. С одной стороны, Всемиле было приятно, что Драгутин не стал таить от нее своих намерений, с другой – ей страшно было соучаствовать в его не до конца понятных делах. Это соучастие делало их даже ближе друг к другу, чем Макошино ложе, чем рожденный ею от него сын Искар. Но это же соучастие лишало Всемилу свободы выбора и ставило ее в зависимость от человека не всегда понятного, а временами просто опасного.

– Почему ты не хочешь рассказать урсским ганам правду об Искаре? – спросила Всемила.

– Потому что так будет лучше и для них, и для нас, – спокойно отозвался Драгутин, – а его брак с Ляной снимает все вопросы и сомнения, если они у кого-то возникнут.

– Ты имеешь в виду Горелуху?

– Горелуха не только жена Листяны Шатуна, она еще и сестра Ичала Шатуна, последнего ближника Лесного бога. К ее словам прислушаются и урсские ганы, и простолюдины. Это она свела меня с Ичалом. Думаю, Ичал умер не случайно, он мешал Багуну и Хабалу.

– Но если урсы признают Искара ближником Лесного бога, то над ним нависнет серьезная опасность, ну хотя бы со стороны князя Всеволода. Урсы беспокойное племя, и, получив вождя, они вновь захотят подняться на радимичей.

– Урсов надо уравнять в правах со славянами, – сказал Драгутин. – А что до князя Всеволода, то он знает, чьим сыном на самом деле является Искар, но если бы мы объявили об этом вслух, то он стал бы подозревать, что князья Яромир и Гостомысл лелеют надежду посадить своего внука на радимичский стол. А в качестве сына Лихаря Урса Искар Всеволоду не опасен по той простой причине, что он всегда сможет открыть глаза урсским ганам на то, чьим сыном в действительности является ближник их Лесного бога.

– Ты готовишь нашему сыну тяжкую долю, – рассердилась Всемила.

– Легкой власти не бывает, – твердо сказал Драгутин. – А что касается Искара, то смерд Данбор воспитал нам хорошего сына. У отрока есть все задатки, чтобы занять достойное место среди урсских и радимичских старейшин.

– Ты забыл о Горелухе, – напомнила Всемила. – Всю жизнь эта уруска грезила о возрождении славы своих предков.

– Вот Искар с Ляной и возродят эту славу в своем потомстве, – улыбнулся Драгутин. – Я надеюсь, что Горелуха это понимает не хуже нас с тобой.