Матери - Жереми Фель

Хейли вернулась в гостиную и включила телевизор: она не могла подняться к себе в комнату и снова заснуть в постели, на которой чуть раньше валялся Тайрон.

Хейли требовалось время, чтобы понять: по крайней мере этой ночью она может ничего не опасаться.

Мало-помалу она так и уснула перед телевизором, по которому показывали какой-то научно-фантастический фильм.

Ее разбудил звонок в дверь. На дворе было уже светло. Комната утопала в солнечных лучах.

Минуту-другую Хейли лежала не шелохнувшись. Еще только восемь утра. У отца был свой ключ, а больше она никого не ждала, тем более в такую рань.

В дверь снова позвонили, на этот раз более настойчиво. Хейли встала, чертыхаясь, и, все еще заспанная, подошла к окну.

Перед домом стояла полицейская машина. Из окна ей была хорошо видна спина одного из полицейских, поднявшихся на крыльцо.

Хейли оцепенела, в голове у нее крутились разные мысли: ведь полицейские могли оказаться здесь по какому угодно поводу.

Они прознали о ее связях с Руди.

Норма, дойдя до крайности, выдала ее.

А может, ночью задержали Тайрона и он решил утопить ее, потянув за собой.

Ее машина стояла на подъездной дорожке. Копы знали, что она дома, и не уберутся, пока она им не откроет.

Если же она этого не сделает, они взломают дверь.

Бежать поздно. Да и куда?

Во всем сознаться – для нее это, возможно, единственный выход. Ей даже стало легче. Она расскажет им все, что они захотят услышать. И таким образом освободится наконец от тяжкого бремени.

Хейли, быстро поправив волосы, спустилась в холл, глубоко вдохнула и открыла дверь.

Их было двое. Высокий брюнет с седыми висками и молодой парень с тонкими чертами, похоже, из недавнего пополнения.

– Вы Хейли Хивз? – осведомился первый.

Хейли, у которой пересохло в горле, отчего она не могла выговорить ни слова, только еле заметно кивнула.

Миссис Удолл, в домашнем халате и с чашкой кофе в руке, наблюдала за ними из своего сада. Другие соседи, конечно, подсматривали из своих окон и тоже все видели.

Только бы они не надели на меня наручники при людях! Только бы не опозорили!

– Мисс Хивз, – продолжал полицейский, – к сожалению, должен сообщить вам неприятную новость: вчера вечером мы обнаружили вашего отца.

– Моего отца? – удалось выговорить Хейли.

Обнаружили?

– Его машина стояла у заброшенной железной дороги в промзоне на северной окраине Уичито. Все свидетельствует о том, что это самоубийство. По предварительному заключению судебно-медицинского эксперта, это произошло больше двух дней назад. Понимаю, сейчас не самое подходящее время, но мы должны задать вам несколько вопросов.

Хейли будто погрузилась в густой туман, слова полицейских эхом отдавались в ее ушах, точно крики в пустой комнате.

– Нас особенно интересует незарегистрированный пистолет, которым он воспользовался. Кроме того, у вашего отца не было разрешения на ношение оружия. Не могли бы вы нам сказать, это его пистолет?

Хейли взглянула на фотографию, которую он ей показал. На снимке был пистолет, который она купила у Руди и который лежал в целлофановом пакете на столе.

– Мисс Хивз? Вы хорошо себя чувствуете? Может, вам присесть?

Все вдруг закрутилось в бешеном темпе, небо померкло, ноги сделались как ватные, мир пошатнулся, голоса полицейских и их силуэты стали далекими-далекими…

Потом она почувствовала, как ударилась бедром о землю, как острый камешек резанул ее по щеке, – и все мысли покинули ее голову, словно стая диких птиц.

Нужно было поторапливаться – времени осталось совсем немного. На равнины уже опустился вечер – грозовой, насыщенный электричеством; небо озарялось яркими всполохами.

Томми прибавил газу, ощущая возбуждение и испытывая страх перед скорой встречей; он превратился в сплошной сгусток энергии и был одержим одной-единственной целью – спасти ее.

На этот раз он больше не мог ждать. Ей тоже грозила опасность. И виной тому был только он.

Как же он не додумался, что его мучитель начнет охотиться на ту, которая была ему дороже всего на свете?

Изверг нашел-таки его слабое место. Его предостережение было уловкой, он просто хотел выманить его из безопасного места и заставить вернуться. И только уверенность в том, что она еще жива, заставила Томми броситься очертя голову навстречу буре.

И, если придется, сойтись в схватке с самим дьяволом.

Указатель подсказывал, что до Эмпории тридцать километров. Он свернет на первом же съезде и дальше поедет по второстепенным дорогам, чтобы полицейские не остановили его за превышение скорости. Тесса была дома. Он позвонил ей на домашний телефон, чтобы в этом убедиться, и тут же дал отбой. Сразу по приезде он уговорит ее уехать вместе с ним, и они отправятся прямиком на запад. Поселятся в каком-нибудь уединенном домике, а потом решат, где будут жить до конца своих дней.

Она подарит ему в сто раз больше, чем он получал от Джулии. И он станет счастливым на веки вечные.

Томми чувствовал себя значительно лучше после того, как убрался из злосчастного дома Хилла. Надо было его сжечь, как Дэрил Грир когда-то сжег дом своих родителей. Чтобы он исчез с лица земли вместе со всеми своими черными тайнами.

Но кое-что не исчезает бесследно, как, например, образы и ощущения, что накатывали на него беспорядочно, хаотически, подобно воде, непрерывно льющейся из крана, который уже нельзя закрыть. Потому у Томми порой и возникало желание разбить себе голову о стену, чтобы наконец остановить этот безудержный поток.

Мчась среди равнин и полей, окутанных сумерками, Томми чувствовал, что приближается к некой границе и что, если он ее преодолеет, обратной дороги для него уже не будет. А если он ее не преодолеет, то, в конце концов, обречет себя на смерть от отчаяния, удушья и равнодушия.

Томми выключил двигатель в сотне метров от дома Тессы и остаток пути прошел пешком, желая удостовериться, что вокруг никого нет. Вдалеке слышался плач козодоев. Ветер временами доносил сладковатый запах, как будто на дороге разбили банку варенья.

Возле крытого входа стояла серая машина, которую Томми раньше никогда не видел. Весь первый этаж утопал во мраке. Свет горел только в комнате Тессы на втором этаже. Ее родителей, похоже, не было дома, так что надобность избавляться от них отпала сама собой. Однако Тесса была не одна. Томми уловил мужской голос, доносившийся из окна ее комнаты.

И это был не Элиас.

Томми прокрался в гостиную через застекленную дверь. В доме пахло жареным цыпленком. Телевизор был включен – транслировали матч по рестлингу. На обеденном столе лежала небрежно брошенная куртка футбольной команды Университета Топики, рядом стояли пустые пивные бутылки.