Деньги. Мастер игры - Энтони Роббинс

Если вы не читали книг Джека Богла и не слышали его глубоких комментариев по телевизору, то можете считать, что прошли мимо одного из американских сокровищ. Журнал «Fortune» называет Богла одним из четырех столпов инвестирования XX века. По изобретательности его сравнивают с Бенджамином Франклином. Некоторые говорят, что он сделал для индивидуальных инвесторов больше, чем кто-либо другой за всю историю бизнеса.

Как ему это удалось? Когда в 1974 году Джек Богл основал «Vanguard Group», индекс был всего лишь академическим понятием. Но Богл был готов доказать, что дешевый инвестиционный фонд с низкими накладными расходами, отражающий движение всего рынка в целом, способен год за годом переигрывать большинство фондов с активным менеджментом. Почему? Потому, что его инвесторы в своей совокупности не стараются победить рынок, а сами являются рынком. Это было ниспровержением основ! Поначалу над индекс-фондами посмеивались как над «глупой причудой Богла». а один из конкурентов даже назвал эту идею антиамериканской.

Но Богл не обращал внимания на критиков и продолжал развивать «Vanguard», пока тот не превратился в крупнейший инвестиционный фонд мира, в управлении которого находятся активы в размере 2,86 триллиона долларов. Насколько велика эта сумма? Если бы «Vanguard» был государством, то мог бы сравниться по своей экономической мощи с Великобританией. Сегодня, по данным агентства «Morningstar», американские индекс-фонды составляют более одной трети всех инвестиционных фондов.

Джек Богл родился в Нью-Джерси в 1929 году, в самом начале Великой депрессии. Его семья не относилась к числу богатых, но Богл был достаточно умен, чтобы получить стипендию для обучения в Принстонском университете, где подрабатывал в студенческой столовой. Свою дипломную работу по экономике Джек посвятил взаимным фондам, и это определило его дальнейшую карьеру. Он до сих пор помнит, как во время летней практики на бирже один из коллег сказал ему: «Богл, сейчас я поведаю тебе главный биржевой секрет: здесь никто ничего не знает».

Закончив университет с отличием, он в 1951 году устроился работать в компанию «Wellington Management» в Филадельфии, где дорос до президента. Но в лихие 60-е годы произошло слияние его компании с группой, специализировавшейся на управлении активами. Богл сказал мне: «Это было самой большой ошибкой в моей жизни». Новые партнеры довели инвестиционные фонды до ручки, а затем использовали свой перевес в совете директоров, чтобы уволить Богла.

Как же он поступил? Вместо того чтобы сдаться, Богл обратил свое поражение в величайшую победу, изменившую облик рынка инвестиций. Ввиду особенностей юридической структуры компании Богл по-прежнему возглавлял инвестиционные фонды «Wellington», которые были отделены от управляющей фирмы и имели несколько иной состав совета директоров. Но, оставаясь председателем правления фондов, он не имел возможности управлять их активами. «Как же управлять фондами, не имея возможности распоряжаться деньгами? — рассказывал он мне. — Видимо, вы уже сами догадались: основать фонд, не требующий активного менеджмента. Мы назвали его индекс-фондом, и он получил имя „Vanguard“. Поначалу все сочли это шуткой». Вы только представьте себе: если бы Джек Богл не допустил ошибку, он не основал бы «Vanguard» и многие миллионы частных инвесторов никогда не получили бы шанса избавиться от комиссий и других поборов, по-прежнему теряя миллиарды долларов.

Я встретился с живой легендой в штаб-квартире «Vanguard» в Малверне, штат Пенсильвания. Мы устроились в его кабинете, наблюдая в окно, как с Восточного побережья надвигается снежная буря. Богл по-прежнему каждый день ходит на работу в исследовательский центр «Vanguard», который он возглавил, уйдя в 2000 году с поста председателя правления компании. При встрече Джек сжал мою руку так крепко, как будто был вдвое моложе. Возможно, это объясняется тем, что в 1996 году он перенес операцию по пересадке сердца, которая вдохнула в него новую жизнь и дала возможность продолжать, говоря его словами, «крестовый поход за права инвесторов».

Ниже следует отредактированная и сокращенная версия нашей четырехчасовой беседы.

ТР: Скажите, Джек, откуда вы берете силы для продолжения работы?

ДБ: Сколько себя помню, я постоянно был чем-то занят. Уже в девять лет я разносил газеты в своем квартале. Мне всегда нравилось работать. По натуре я в некоторой степени интроверт, а когда ты занят какими-то делами, времени на пустую болтовню не остается. Кроме того, во мне силен дух соперничества. Я всегда настроен на борьбу, даже если в ней нет особой необходимости.

ТР: Вы начали свою карьеру в традиционном взаимном инвестиционном фонде?

ДБ: Тогда я был молод и недостаточно умен, чтобы усвоить исторический урок и поступить в соответствии с ним. Я считал, что можно найти хорошего инвестиционного менеджера, который постоянно будет добиваться хороших результатов. Но на самом деле таких не бывает. Успехи сменяются неудачами.

ТР: Почему так получается?

ДБ: В инвестировании огромная доля успеха приходится не на знания и умения, а на везение. Я сказал бы, что на 95 процентов удачи приходится 5 процентов умения. А может быть, я ошибаюсь, и это соотношение составляет 98:2.

ТР: Не в обиду будь сказано активным менеджерам!

ДБ: Судите сами: если вы посадите 1024 человека и предложите им подбрасывать монетки, то среди них обязательно найдется один, который выбросит монетку одной и той же стороной 10 раз подряд. Что вы ему скажете? «Тебе повезло». Правильно? А в инвестиционном бизнесе ему говорят: «Ты гений!» (Смеется.) Вы можете вместо людей взять горилл, и результат будет тот же самый!

ТР: Что вы имеете в виду, когда говорите, что существует большая разница между умным человеком и хорошим инвестором?

ДБ: Ну, во-первых, начнем с того, что инвесторы — это усредненная масса. Все очень просто. И большинство индивидуальных инвесторов платят слишком высокую цену за то, чтобы быть середнячками.

ТР: Как это?

ДБ: Активный менеджмент в обычном фонде обходится им в целом примерно в 2 процента (включая 1,2 процента общих затрат, трансакционные затраты, плату за снятие средств со счета, трейдинговые расходы). Таким образом, если рынок поднялся на 7 процентов, они получат только 5 процентов. В индекс-фонде все затраты составляют только 0,05 процента, и на долю клиента в этом случае придется 6,95 процента. При доходности 6,95 процента годовых вложенный доллар превратится в 30 за 50 лет. А вот при 5 процентах вы за тот же срок получите не 30, а 10 долларов. Что это значит? То, что вы вкладываете 100 процентов средств, берете на себя 100 процентов риска, а получаете только 30 процентов дохода. Вот что происходит на протяжении достаточно долгого периода времени. Но люди этого не понимают, хотя стоило бы задуматься.

ТР: Они не видят аккумулирующего эффекта затрат.