Времена не выбирают - Макс Мах

– А омоложение? – Лика все-таки решила сесть. «В ногах правды нет, не так ли? А в ее тем более».

– Ну что ж, – согласился Макс. – Есть в этом что-то. Я, собственно, и не спорю. Фактов, конечно, маловато, но они есть. Ты права, такой степени омоложения я в империи не встречал, но, с другой стороны, я не врач и вопросом этим специально не занимался. К тому же никто из имперской знати никогда не запускал процесс старения настолько далеко, как это случилось с нами. Но и так быстро и, скажем, так легко у них это не получается. С другой стороны, Чулков, хоть и живет долго, но молодым стать не смог ни за какие деньги, и старый император, между прочим, тоже, а уж возможности у обоих были колоссальные. Впрочем, возможно, все дело в том, что мы проходили процесс кондиционирования в юности, когда организм до конца еще не сформирован?

– И не вы одни, – осторожно возразила Лика. – Но больше-то никто не омолодился или я чего-то не знаю?

– Ты забываешь об Олафе и Хельге. – Выражение лица у Макса не изменилось, и голос вроде бы не дрогнул, но Лика почувствовала, воспоминание об этих двоих Максу чрезвычайно неприятно.

– А кто еще? – тем не менее спросила она. – Вас ведь, по данным Чулкова, было на Земле тридцать семь человек, и многие ушли в отставку позже вас.

– Я и не спорю, – согласился Макс. – Но тогда говорить надо не о троих, а о пятерых, а про Ольгу и Олафа в архиве Карла ничего нет. Я смотрел.

– Это ничего не доказывает, – покачала головой Лика. – Те двое относились к конкурирующей лавочке и могли носить Серебро.

– Ольга могла, – уточнил Макс. – То есть достоверно мы знаем только о ней, но и Вика может.

– ОК, – не стала спорить Лика. – Что у нас с психофизическим уровнем?

– В империи такое встречается и без кондиционирования, – пожал плечами Макс. – Снежная Ю, например, или младший Йо. Ты видела записи их боев, они были выдающимися танцорами.

– А среди легионеров такие были?

– Я тебе уже ответил, но, изволь, могу повторить. – Макс был само терпение, только сигарета его отчего-то сгорела уже вся, хотя он вроде бы и не затягивался почти. – В наше время мы действительно были лучшими.

– И не могли носить Серебро, – напомнила Лика.

– Вика могла, – снова напомнил Макс.

– Она той'йтши, – возразила Лика.

– Она той'йтши, – согласился он.

– И вас вели почти всю вашу жизнь в империи, причем с тех пор, когда вы еще не были никем ни в Легионе, ни в подполье.

– Лика, я ведь и не спорю, – терпеливо повторил Макс, погасил сигарету и начал сервировать завтрак. – Но я пока не вижу ни одного однозначного свидетельства тому, что с нами сделали что-то особенное. Все, что мы с тобой знаем, можно объяснить и как-то иначе.

– Наверное, можно, – с сомнением в голосе сказала Лика, любуясь стремительными и отточенными движениями его рук. – Но поверь женской интуиции, с вами троими что-то не так.

– С нами со всеми что-то не так, – с явно слышимой в голосе усмешкой сказал Макс. – Вероятно, все дело в том, что во всех нас заложено много больше того, что могла бы спокойно переварить жизнь. Мы вызываем у нее, извини за сравнение, несварение желудка. А особой женской интуиции, чтоб ты знала, не существует. – Он оглянулся на нее через плечо и подмигнул. – Это иллюзии, мадам, которыми тешат себя глупые женщины и глупые мужчины. – И тут улыбка сошла с его губ, и он посмотрел на Лику самым серьезным взглядом, какой она у него знала. – Другое дело, что это говоришь ты. Вот твоей интуиции, родная, я верю.

Лика от его слов даже растерялась, и от взгляда тоже, потому что увидела: он не шутит и не комплименты раздает, а говорит вполне серьезно. То, что думает, то и говорит, вот в чем дело. А это значит…

«Я дура! – вынуждена была признать она. – Какая же я дура дурацкая!»

Сейчас, и уже не в первый раз, поскольку такое случалось с ней уже и прежде, Лика совершила очередное «маленькое» открытие, очередной свой «когнитивный скачок». Она обнаружила вдруг, что за всеми перипетиями их «веселой» жизни просто не заметила тот момент, когда из младшего партнера, «любимой женщины механика Гаврилова», так сказать, превратилась в равного среди равных. И сейчас, совершенно для себя неожиданно, она осознала то, чего до сих пор почему-то не замечала – «Быть может, не хотела замечать?» – того, что с какого-то момента игра в королеву превратилась в жизнь королевы. Возможно, что в самом начале Лика и в самом деле «резвилась, как ребенок» в компании умудренных опытом и отягощенных многими знаниями о тайнах мира сего суперменов Аханской империи, но это время миновало. И свита, которая, впрочем, свитой никогда не являлась, больше не играла королеву, просто потому что стало незачем.

– Спасибо, – сказала она вслух, мысленно примеряя на себя «новое платье короля», которое в присутствии Макса никогда себе надевать не позволяла.

– Не за что, – понимающе усмехнулся Макс.

«Он знал! – поняла Лика. – Он все видел и все понимал, но хотел, чтобы я дошла до этого своим умом!»

– Давай поедим, – предложил он. – Если честно, я голоден и немного устал.

– Ну да, совсем немного, – улыбнулась она. – Небось всю дорогу бежал?

– Не всю, – ответно улыбнулся Макс. – Только половину.

Он развернул большие зеленые листья, отдаленно напоминающие лопухи, и глазам Лики предстал кусок запеченного до золотисто-коричневой корочки мяса, килограмма на два весом, никак не меньше. И пахло мясо соответственно, то есть так, что рот Лики моментально наполнился слюной.

– Ньюш сказал, что это трир. – Неопределенно пожав широкими плечами, Макс отрезал от большого куска тонкий, но широкий ломоть и положил его Лике на тарелку. – Ты знаешь, что это такое? В смысле – кто?

– Это кто-то вроде лани, – ответила Лика, старательно «держа» губы, иначе скопившаяся во рту слюна хлынула бы оттуда рекой.

– Ну лань, так лань, – согласился Макс, подкладывая на тарелку какие-то местные овощи и травки, которые извлек из объемистого холщового мешочка. – Главное, пахнет замечательно. Подожди! А хлеб? Я же и хлеб принес!

Впрочем, хлеб – на самом деле большие бугристые лепешки, испеченные из темной муки, – был вчерашним или даже позавчерашним. Он успел зачерстветь, хотя на безрыбье, как говорится, и рак рыба, а хлеба Лика не видела уже много дней подряд. Впрочем, она много чего давно не видела.

– Вот теперь действительно кушать подано! – довольно улыбнулся Макс. – Прошу вас, мадам! Бон аппетит!

И они принялись, наконец, за еду, которая после концентратов и боевых рационов показалась Лике замечательно вкусной, какой на самом деле и была. Впрочем, Лика и проголодаться успела. Детки-то росли, а это означало, что и ей требовалось все больше пищи. Но, как бы голодна ни была сейчас Лика, какой бы вкусной ни оказалась еда, она не могла не заметить, что это еще не все сюрпризы, которые приготовил для нее Макс. Было еще что-то, что он до поры до времени придерживал, как тот бронепоезд, который на запасном пути. Однако если Макс не хотел пока об этом говорить, то и она торопить его не собиралась, резонно полагая, что все равно ведь расскажет, только надо подождать. А пока суд да дело, у нее неожиданно появился новый, не бесспорный, но все же любопытный аргумент к так ничем и не завершившейся пока дискуссии.