Живой щит - Дмитрий Воронин

— Благородный граф, сэр Рейн Андорский, благородный рыцарь, сэр Милее Ландский. Первый бой… — объявил герольд следующую пару после того, как шум на трибунах несколько стих.

Из давешнего разговора я понял, что Рейн здесь — личность если и не слишком выдающаяся, то по крайней мере достаточно известная. Как я понял, он был сыном графа Эриха Андорского, который то ли умер, то ли был убит несколько лет назад. Графский титул упал в руки Рейна в связи с отказом его старшего брата Лотара принять его. Впоследствии погиб и Лотар, при невыясненных, как говорится, обстоятельствах — сам сэр Рейн на эту тему не распространялся, а расспрашивать его никто не стал, поскольку большинству это было практически безразлично.

Его противник, сэр Милее, был типичной темной лошадкой, как и я. Его при дворе не знали, был он неблагородного происхождения, то есть заслужил рыцарство где-то на южных рубежах Байона, не имея предков дворянского сословия. Как и Рейн, он намеревался двигаться к армии Седрика, о чем объявлял всем и каждому, кто желал или по крайней мере имел возможность его слушать.

Впрочем, в отличие от излишне, на мой взгляд, помешанной на патриотизме Алии, он был не прочь перед войной слегка поразвлечься, в связи с чем торчал в столице уже недели две, успев многим осточертеть. Сильно подозреваю, что многие были бы очень не прочь увидеть его вылетающим из седла.

— Вы ставили на эту пару, барон? — поинтересовалась Алия.

— Разумеется, моя дорогая. У меня достаточно средств, чтобы проигрывать без печали, зато выигрыш неизменно приводит меня в хорошее настроение.

— На бой или на исход? И на кого, если не секрет?

— На исход, разумеется. И конечно, на молодого Рейна.

— Думаю, у его противника шансов больше, — вставил я. — Все же он был ветераном реальных боев, опыт же должен сказаться.

— Вы в это верите? — ухмыльнулся сэр Дункан. — Он столько всем твердил о своей доблести на рубежах, что многие просто сочли это пустым бахвальством. К тому же он мне надоел, за последнее время он раз пять просил меня представить его герцогу. Навязчивость этого сукиного сы… простите, этого молодого человека не знает границ.

— Сэр Рейн кажется более физически сильным, — заметила Алия.

— В конном бою это не так важно, как в пешем, — вздохнул лорд. — В пешем я бы не колеблясь поставил на сэра Стаса против любого рыцаря герцога. А тут многое играет опыт, а не сила.

Я хотел заметить, что в рукопашной схватке тоже не сила играет главенствующую роль, однако тут был подан сигнал и рыцари устремились навстречу друг другу. На Рейне был великолепный голубой плащ, развевающийся по ветру, — надо будет обзавестись чем-нибудь в этом роде, только я предпочитаю зеленый цвет, под доспехи.

Рейн вопреки целесообразности явно метил в голову противника, это стало сразу заметно даже моему неопытному взгляду. По-видимому, это понял и его соперник, поскольку предпринял действие эффективное и для себя безопасное за мгновение до столкновения он нагнулся, и тяжелое копье графа просвистело у него над головой. Но и сам от этого резкого движения слегка утратил координацию и тоже промахнулся.

— Благородный граф, сэр Рейн Андорский, благородный рыцарь, сэр Милее Ландский. Второй бой…

Рыцари снова устремились в атаку. И снова Рейн целился в голову — хотя только что, как мне кажется, получил должный урок.

Кони стремительно сближались. И тут произошло нечто неожиданное. Совершенно уверенный в себе сэр Милее снова резко наклонился, чтобы пропустить удар графа над собой, но за мгновение до этого копье Рейна опустилось и… ударило прямо в шлем противника, но не в забрало, как можно было ожидать, а чуть выше…

Если бы Милее не нагнулся или сделал это чуть медленнее, если бы Рейн наклонил копье чуть быстрее — в любом случае у поединка был бы другой исход. А так… Милее пластом лежал на арене, а недвусмысленно торчащий из смотровой щели над забралом обломок копья совершенно определенно указывал на то, что врач ему уже не понадобится.

— Ох… — только и сумела пробормотать Алия.

Над трибунами зависло молчание. Длилось оно недолго, несколько секунд, затем прежняя атмосфера как ни в чем не бывало восстановилась. Словно так все и надо — ну, валяется посреди арены труп молодого парня, ну и что? Все путем…

— Дурак… Надо бы ему знать, одна и та же уловка, даже самая лучшая, дважды не работает, — заметил барон Дункан. — Тем более на турнире, когда каждое движение на виду. Дурак…

В его голосе, как мне показалось, было не столько сожаление о безвременной кончине молодого рыцаря, сколько легкое огорчение от того, что подрастающее поколение включает в себя подобных балбесов.

Барон повернулся к соседу и принялся с ним оживленно обсуждать перспективы следующей пары участников. Алия, обратив на это внимание, придвинулась ко мне чуть ближе.

— Я заметила, милорд, эта сцена вас шокировала?

— Признаюсь, да, миледи. Я…

— Но, Стас, неужели вам так непривычно видеть смерть? Помнится, перебив эту лесную шайку, вы совершенно не утратили аппетита. А ведь у большинства тех холопов были жены и наверняка маленькие дети, а? Это не вызывает у вас мрачных мыслей?

— Ни в коей мере. И не пытайтесь меня провоцировать, миледи.

— В таком случае я не понимаю вашу логику.

— Да все очень просто, Алия. То был бой, ну, допустим, выбор не стоял между жизнью или смертью, не спорю, но тем не менее на меня нападали. И в данном случае, откровенно говоря, не столь уж и важно, чем именно пытались завладеть разбойники — моей жизнью, моей… дамой, моими деньгами или конем. Я не филантроп, и не стоит ждать, что добровольно отдам что-либо под угрозой. Другое дело — просьба, но в данном случае была именно угроза, а на такие вещи у меня несколько болезненная реакция. Ребята напрашивались на неприятности, они их получили. Здесь же дело совсем в другом, здесь игра, представление… Я не понимаю…

— Вот именно, вы действительно не понимаете, Стас. Так же как вы не понимаете, почему рыцарь должен прийти на помощь даме, если она того просит, не интересуясь ни тем, в чем эта помощь заключается, ни тем, какие лично для него это будет иметь последствия.

— Вы мне будете это вечно припоминать?

— До тех пор, пока вы не свыкнетесь с этой мыслью. Жизнь рыцаря, посвятившего себя войне, тоже подчиняется определенным законам. Нет, я не спорю, пасть в бою в чем-то почетней, однако, согласитесь, и в бою можно погибнуть не в достойной легенд схватке с вражеским главнокомандующим, а просто мешком свалиться с коня с арбалетным болтом меж глаз. Выпущенным, кстати сказать, каким-нибудь сиволапым мужланом, который еще вчера, кроме сохи, ничего в жизни не знал. И более того, по окончании войны он к этой сохе и вернется, ежели жив останется.

— И все-таки…

— О да, меня тоже огорчила смерть мальчишки. И поверьте, так же как и большинство присутствующих. Но не самим фактом — это случается, и каждый, кто надевает латы, всегда к этому должен быть готов. Между прочим, редко какой турнир обходится без подобных случаев… Конечно, удар Рейна оказался для Милеса смертельным, но он вполне мог бы просто сломать себе шею, падая с коня. Лично меня огорчил тот факт, что он умер здесь, а не в бою с Темной армией. Возможно, если бы этот юный глупец оказался там, он принял бы на свою грудь смертельный удар, который сейчас достанется более лучшему воину.