Тайна перламутрового дракона - Вера Эн

Обхватил здоровой рукой за плечи, приподнял, усаживая на стол и подбираясь совсем близко. Прицелился к желанным губам, собираясь напомнить, что по правилам жених должен поцеловать невесту, но Ана опередила. Сама нашла его губы, и у Хедина в голове что-то бахнуло, открываясь простой потрясающей истиной.

Ана стала его женой!

Боги, столько лет, столько ревности, столько неверия — и только одно настоящее!

Его!..

Хедин забыл обо всем на свете. Где находится, кто ожидает под дверью, что подумает отец, если устает ждать и вернется на свое место. Значение имела только Ана. Молодая жена, не чурающаяся его ласк, не стесняющаяся своей страсти, не играющая и не знающая усталости. Она не уворачивалась, не отстранялась, когда Хедин снова и снова завладевал ее губами, а только сама в ответ терзала его, словно пыталась возместить все потерянные дни, а может просто, как он, потерялась в этом вихре, желая все большего и неуклонно сводя с ума. И лишь какое-то чудо, которое Хедин никак не мог приписать собственной силе воли, позволило ему остановиться. Стиснуть Ану в объятиях, приводя в себя, и выдать напрочь охрипшим голосом:

— Если продолжишь в том же духе, я возьму тебя прямо здесь.

— Имеешь право… — срываясь, выдала Ана. Обхватила его за шею, ткнулась лбом в здоровую ключицу. И даже не подумала возмутиться подобной дерзостью. Его удивительная девочка! — Но может лучше… все-таки добраться… до постели?..

Хедина снова обдало жаром. Боги, всего несколько часов назад он заходился ненавистью к себе, не зная, сумеет ли вернуть любимую. А сейчас прижимал к сердцу собственную жену, обещавшую самую сладкую ночь в его жизни и жаждущую его ничуть не меньше, чем он ее. Помнил, как она рубаху у него из штанов вытаскивала, только чтобы до горящей кожи дотянуться. Почти распрощался с надеждой на продолжение.

Недоумок и есть! Уж не в Ане ему сомневаться!

— Отдашься самому невыносимому парню Армелона? — вкрадчиво спросил Хедин, не удержавшись от подколки. — И даже перевоспитывать не станешь?

Однако и этим он не сумел смутить Ану.

— Присвою его себе, — чуть дрожащей от пережитых ощущений улыбкой ответила она. Потом погладила Хедина по щеке. — Тебя нельзя перевоспитывать. Ты лучше всех!

Он усмехнулся, собираясь отпустить пару шуток на тему своей непогрешимости, и вдруг понял, что Ана говорит искренне. Энда, она, застававшая его во всех неприглядных ситуациях, видевшая все его слабости, больше кого бы то ни было огребшая из-за его гонора, — считала новоявленного мужа идеальным и не хотела менять! Приняла и полюбила! И теперь смотрела с такой нежностью, что у Хедина даже слов подходящих не осталось.

— Девочка моя!.. — только и выдохнул он…

Дом встретил нежданной чистотой и порядком. Мать, что ли, постаралась к сыновьему приезду? Знала, что не станет сидеть у нее под крылышком даже с таким увечьем, и решила хоть немного облегчить ему жизнь? С нее станется. Она позволения никогда не спрашивала, считая, что знает лучше, и далеко не всегда слыша окружающих. Что она там хотела Ане предъявить? Отречение от больного жениха? И как еще Хедина дождалась, не пошла за него ратовать заранее? Такого подарка Ана точно бы не простила. Сначала напрочь разругалась бы с

несостоявшейся свекровью, а потом и Хедину отсыпала. И вместо сегодняшней свадьбы…

— Хед…

Он изумленно повернулся, никак не ожидая услышать из уст любимой подобную робость. В ратуше она, как волчица, билась: что с градоначальником, что с сыном его непутевым, растерявшим всякую уверенность в себе, а сейчас что же? Поздно отступать! Да Хедин и не отпустит.

— Я… слишком вольно себя вела… — Ана замялась, потом все-таки созналась в мучивших ее страхах: — Не имела права решать за нас обоих. Ты не ожидал, конечно, что я так…

— Я не бычок, чай, чтобы меня вести, куда я не желаю, — усмехнулся он и ласково поцеловал ее в нос. — Осел упрямый — это да. Но ты знаешь, как меня укротить.

— Не хочу тебя укрощать! — замотала головой Ана. — Хочу, чтобы ты сам…

— Дурочка! — наконец понял Хедин ее сомнения и, приподняв одной рукой, взвалил на здоровое плечо. Ана охнула и вцепилась ему в куртку. — По-другому я, конечно, рассчитывал пронести тебя по этой лестнице, но уж потерпи немного: ради твоего же блага!

Не снизойдя до объяснений, он добрался до спальни и лишь там поставил притихшую жену на ноги. Огляделся, отчаянно надеясь, что мать в своем рвении к порядку не удружила ему и не перепрятала куда обручальный браслет, который Хедин мастерил незадолго до отъезда. Почему-то казалось, что эта вещь обязательно должна быть сделана собственными руками. Хорошо, что не отложил до возвращения. Сейчас бы пальцев не хватило.

А вот силы потихоньку возвращались.

Хедин неслышно хмыкнул, радуясь этому, и откинул крышку сундука. Кроме него и убранной кровати в спальне ничего не было: вещами Хедин разжиться покуда не успел. В гостиной тоже щеголял пока лишь стол с лавкой: впрочем, они были последними, на что сегодня рассчитывал Хедин.

Браслет, завернутый в тряпицу, лежал поверх тщательно сложенной одежды. Хедин на секунду закатил глаза, дав себе слово обязательно поблагодарить матушку, но сделать это так, чтобы раз и навсегда отбить у нее желание вмешиваться в его жизнь. Потом вытянул из сундука собранное из солнечных самоцветов украшение. Никаких других камней он на Анином запястье даже не представлял. И вовсе не потому, что один из них сыграл в его жизни решающую роль. А потому что цвет у Даров Солнца удивительно напоминал Анины глаза: то светлые, почти драконьи, желающие уничтожить его на месте одним взглядом; то темные, обжигающие страстью, пленяющие глубиной…

Богини, что только скажет Ана, узнав, что ее новоявленный муж — романтик еще пошибче младшего брата?

— Давно меня в жены выбрал? — завороженно пробормотала она, поняв, что именно Хедин держит на ладони. Он улыбнулся, почему-то нисколько не смущаясь грядущих признаний.

— Только о тебе всю жизнь и мечтал. Отказала бы — так и помер бы бобылем. А ты бы без самоцветов осталась. Или скажешь, у тебя таких от отца полно?

— У меня другие, — непонятно отозвалась Ана и нырнула в какой-то потайной кармашек у груди. Не показывая, что достала, посмотрела на Хедина исподлобья. И вдруг шагнула вперед и обвила вокруг его левого запястья цепочку прозрачных камней. Интересно, те самые, с острова, за которыми она на драконе лететь не хотела? — Замкните браслеты в знак отречения от прошлой жизни, — выдохнула она фразу из свадебного ритуала, часть которого они попросту пропустили. — Отныне нет у вас ничего своего, а есть только общее…

— Девочка моя, — позвал Хедин, и она подняла на него глаза. И улыбнулась с таким лукавством, что дальше терпеть стало просто невозможно.

Хедин притянул ее к себе. Убрал заколку, отвел с лица рассыпавшиеся волосы, принялся осторожно, старательно неспешно целовать. Уж чего он не хотел — так это напугать своим напором любимую, сделать ей больно, вынудить хоть на одну секунду пожалеть, что она ему доверилась. Давно дал себе слово быть в такой момент предельно терпеливым. Ане-то еще только предстояло познать близость с мужчиной, а у Хедина вдруг взмокли ладони, чего не случалось даже перед самым опасным заданием.