Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание - Леонид Михайлович Млечин

— Я написал письмо в Федеральную комиссию связи с просьбой увеличить мощность станции, — сообщил Деннисон. — Хотелось бы рассчитывать на вашу поддержку. — Он вопросительно посмотрел на Декке.

Вице-президент благожелательно кивнул:

— Мы попросим мэра присоединиться к вашей просьбе.

— А заодно отделу рекламы «АВС» не мешало бы уделять больше внимания «Голосу Силиконовой долины».

Сэнфорд дружески хлопнул Деннисона по плечу.

— Вот парень, а? — восхищенно воскликнул он. — Своего не упустит!

Ровно в половине шестого секретарша выключила внутреннее переговорное устройство, накрыла чехлом электрическую пишущую машинку и попрощалась с Наритака. Представитель «Ямато дэнки» остался один в доме, который одновременно служил ему конторой. Поскольку он был вдовцом, его это устраивало.

В дверь позвонили, Наритака пришлось открыть ее самому. Не слезая с мотоцикла, разносчик протянул ему пакет из аптеки.

Вернувшись в кабинет, Наритака бросил в мусорное ведро присланное ему лекарство, а приложенный к пузырьку рецепт положил на стол и принялся внимательно изучать. По всей видимости, что-то обеспокоило его. Он оделся и вышел из дому. Но машину из гаража не вывел, а только прошелся немного по улице — до ближайшего телефона-автомата. Убедившись, что рядом никого нет, он набрал номер.

Услышав знакомый голос, Наритака недовольно сказал:

— Вы прислали мне не то лекарство. Что случилось?

— Неужели мы ошиблись? Наш друг в больнице.

— Как же теперь быть? Я только вчера с ним разговаривал.

— Он в клинике доктора Надлера. Говорят, что у него был сердечный приступ. Завтра утром вы получите ваше лекарство, вернее, набор лекарств. Надеемся, что, по крайней мере, послезавтра вам станет гораздо лучше.

— Благодарю вас.

Наритака услышал короткие гудки и повесил трубку.

Значит, операция с Татэяма назначена на послезавтра. Японский паспорт для него будет готов завтра.

Наритака собирался вывезти Татэяма в Сан-Франциско на машине. Оттуда, чтобы запутать людей из «АВС», он предполагал вылететь с ним в Торонто, и только потом отправить его в Токио.

Татэяма спал, кода в палату вошел доктор Надлер. Сестра опустила жалюзи на окнах и включила свет. Татэяма заворочался, лицо его исказила гримаса боли.

— Что вы ему давали? — вполголоса спросил Надлер.

— Метилпарафенол, — ответила сестра.

— Теперь введите амиталнатрий, — распорядился Надлер. — Три кубика.

Игла вонзилась в вену, но Татэяма не проснулся.

После инъекции прошло несколько минут. Надлер молча изучал бледное и осунувшееся лицо инженера. По знаку Надлера сестра подхватила Татэяма под мышки и усадила на кровати. Под спину подложила подушки. Голова инженера бессильно свесилась на грудь.

— Инженер Татэяма! — громко сказал Надлер.

Татэяма рывком поднял голову. Глаза его неестественно широко раскрылись. Немигающим взором он уставился на Надлера.

— Инженер Татэяма, запомните мой голос, — так же громко и отчетливо продолжал Надлер. — Вы обязаны рассказать мне всю правду о себе. Отвечайте быстро, не раздумывая. Чего от вас хочет Наритака?

— Он уговаривает меня уехать в Японию, — без промедления ответил Татэяма. Тембр его голоса изменился, стал высоким и вялым. — Он считает, что здесь, в Америке, никто не сумеет оценить мои способности, потому что…

— Инженер Татэяма, — прервал его Надлер. — Вы должны согласиться на предложение Наритака.

— Хорошо.

Надлер посмотрел на часы. «Сыворотка правды» подействовала превосходно. Можно было переходить к следующему этапу.

В полиции Сан-Хосе у Сэнфорда был свой человек. Джон Колб проработал в городском управлении двадцать лет, но не дослужился и до сержантских нашивок. Продвижению по службе мешали отсутствие образования и отвратительный характер. Недостаток средств он восполнял благодаря давнему знакомству с руководителем отдела безопасности «АВС». Этот доход не облагался налогом, и — что еще важнее — о нем не подозревала жена. Колб любил выпить, и жена наивно полагала, что его угощают щедрые Друзья.

Перед ночным дежурством Колб спал до полудня и встретил Сэнфорда в купальном халате и с бутербродом в руке.

— Узнал что-нибудь? — без. предисловий спросил Сэнфорд.

Колб указал Сэнфорду на кресло.

— С клиникой доктора Надлера мы обычно дел не имеем, — начал он. — Никаких подпольных абортов. Никаких наркоманов. Более того, в клинику Надлера людей с улицы никогда не привозят. Он нейрохирург, пациентов для него тщательно отбирают, их совсем немного. Я не могу понять, каким образом ваш Татэяма там оказался. «Скорая» повезла бы его куда угодно, только не в клинику доктора Надлера. Это во-первых. А во-вторых, соседи Татэяма видели, как он утром того дня выходил из дому.

— Следовательно, — заключил Сэнфорд, — нас обманули, сказав, что Татэяма у себя дома покушался на самоубийство.

— Не знаю, — отрезал Колб. — Соседи могли не видеть, как он вернулся домой.

— Нет, здесь что-то не так! В клинике Надлера нам явно солгали. Весь вопрос в том, с какой целью. Так ты полагаешь?

Колб равнодушно пожал плечами:

— Я не горазд разбираться в психологии. Вообще, меня бесят все эти психологи-социалисты, которые болтают насчет преступников. Ей-Богу, с души воротит, когда слышишь, что черномазые воруют оттого, что они лишены прав, или что у них нет работы, или что они ненавидят окружающее общество. Чепуха! Они воруют, потому что хотят иметь деньги.

— Подожди, — поморщился Сэнфорд. — Я подбрасываю тебе десятку-другую в неделю не затем, чтобы ты произносил проповеди. Если кто-то просто хотел обчистить Татэяма, зачем было затевать такую сложную игру?

— Да его никто и не обворовывал, — отозвался Колб. — Кто их знает, что они с ним сделали. — Он наконец дожевал бутерброд и вытер руки о халат. — Может быть, заставили его подписать долговое обязательство или продать дом за бесценок.

— Да кто они? Не врачи же…

— А может, и врачи.

Сэнфорд нахмурился. Колб был опытный полицейский, к его словам следовало прислушаться.

— Татэяма завтра отправят домой, — сообщил Колб. — Самое простое — сразу взять его в оборот. Япошка расколется, даже если его и запугали, — уверенно добавил он.

Сэнфорд кивнул и встал. Свои деньги Колб честно отработал.

Три дня Сакумаса потратил на то, чтобы с картой в руках изучить Сан-Хосе, благо городишко невелик. Никакого внимания на него не обращали — столица Силиконовой долины кишела иностранцами, японцев среди них было хоть отбавляй.

Сакумаса, первый раз оказавшемуся за границей, многое было странно. Американцы казались ему развязными и самоуверенными, и все они походили друг на друга. В толпе Сакумаса чувствовал себя неуютно — окружающие были выше его на голову, а то и на две.

Американцы выглядели сильными и мужественными, но Сакумаса сомневался: таковы ли они на самом деле? В гостиничном лифте он с подозрением рассматривал рослых и загорелых людей, прикидывая на взгляд силу их мышц.