Бог не Желает - Стивен Эриксон

class="p1">Но Каснок был не в состоянии отвечать. Закрыв лицо руками, он отвернулся. Сержанту ответил Говер. - Так и будет. Кто среди нас рискнет гневом Суки-Войны?

Штырь кивнул. Поглядел на своего спутника. - Думаю, пора возвращаться.

По жесту Говера Жекки расступились перед морпехами. Балк повернул голову к вестовому. - Обеспечьте этим двоим малазанам сопровождение до края леса. В округе остаются туземцы, они совсем отчаялись и могут быть опасны. Хочу, чтобы кулак непременно получил наше соглашение. От этого зависит наши драные жизни.

Вестовой поспешил выполнять приказ.

Рент захотел поговорить с малазанами, но вдруг снова стал ребенком, упавшим на колени посреди улицы, в крови от камней. Тень падает сверху, одинокий морпех выходит и заслоняет Рента от так называемых друзей. Затем мозолистая рука помогает ему подняться. Уколы невыносимой стеснительности лишили мальца дара речи.

И он лишь смотрел, оставаясь вдалеке, не способный сделать шаг, пока морпехи шагали к краю вырубки. Там их встретили трое наемников.

Пейк Силд сказала Ренту: - Думаю, Говер хочет с нами потолковать. А вот Каснок... еще не готов. Страх преследования оказался ужасной ношей.

- Они потеряли родные земли. Им некуда было идти. Они чужаки, а в мире так много тех, что ненавидят чужаков, - сказал Рент, подумав о разных кланах Теблоров.

- Надеюсь, морпехи не соврали.

Рент промолчал, не отрывая взгляда от места, где морпехи исчезли со своим эскортом.

Лейтенант Ара оставила Балка и подошла к ним. - Теблоры, просим к столу.

Рент двинулся с места, и рука коснулась ножа. Он думал о ребенке, которым раньше был, и мундирах, которые так хорошо запомнил.

Потертая рукоять казалась холоднее льда. По телу пробежал слабый трепет. Он нахмурился.

Крик всё идеально подстроил. Они были уже в середине леса, далеко от стоянок Жекков. Малазане тихо беседовали между собой, когда обтянутый латной рукавицей кулак Крика ударил в висок этого Омса, а когда Штырь обернулся - рука уже тянет меч - Крик врезал ему в рожу, разбив нос и отправив в отключку. Едва сержант упал, подскочил Шугал.

- Кляпы уродам, скорее. Свяжи их, Крик, забери все треклятое оружие. Боги подлые, нас ждет веселье.

- Хочу этого. - Крик склонился над Омсом. - Мне твое дерьмо не интересно. Кончу, как только очнется. Пусть увидит, как мой нож входит в лоб, прям между глаз, и ползет вниз.

- Слишком быстро, - буркнула Спица. Она дергалась, глаза сияли.

Шугал засунул кляп сержанту. Помедлил, скалясь в разбитое, залитое кровью лицо. - Ох, это будет весело. Спица, тут рядом есть старая хижина. У груды бревен. Тащим их туда.

- Терпенья нет, - прошептала Спица, утирая губы. - Будет славно.

- Крик, - сказал Шугал, - догонишь нас там, когда с этим покончишь.

- Точно.

Спица засмеялась. - И там увидишь, как это нужно делать. Нож в мозги? Хреновски легко отделается.

Шугал поднял руку. - Ты услышала, о чем ублюдки толковали с Балком? Я был слишком далеко.

Спица облизывала губы. Шугал заподозрил, что она что-то скрывает. Спица затрясла головой: - Чертовы беседы, сраные любезности. Балк вечно корчит из себя благородного. Всякая честь да вычесть. Но не беспокойся. Я Балка поймала и зажала между ног. С Арой разберемся ночью, когда вернемся. И сольем Жекков, пусть пропадают. Сделаем всё идеально.

Они подняли провисшее тело Штыря за руки и ноги, понесли в сторону от тропы.

- Мать мою, сам не верю. - Шугал уже тяжело дышал. - Балк просто велел нам уйти в лес. После того как они пришли и поубивали наших магов. Не мы одни чувствуем себя проданными. Уверен. Нужно было всех поубивать.

- Там эти штуки, мины, - сказала Спица.

Шугал фыркнул: - Пошли впереди сотню. Таких тупых, что сделают по приказу Балка что угодно. Вперед, дурачки, взрывайте мины для нас, по сапогу на штуку. Избавиться от мин этаким манером, и выступаем. Их даже магия не спасла бы - ты видела, Спица, они из ворот чуть ли не выпадали.

- Вот бы ударить по ним тогда, - сказала Спица, - и минное поле не пришлось бы пересекать.

- Точно. Но мы были у леса, помнишь? Я о том, что мы могли бы зажать их в городе. Оставить несколько в живых и поджарить на горящем дерьме. И Балка с ними.

- Ему конец. Эта ночь станет нашей с ним последней, ха. Отнял вино, драный урод. Потом передавим шелудивых псов...

- Волков.

- Как угодно. Распусти слово, пока будем ходить меж своих. Целое богатство в волчьих шкурах.

- Видела их золотое руно? Как они обращают шкуры в золото?

- Без понятия, и плевать, - буркнула Спица. - Уже вижу хижину.

Омс ощутил жуткую головную боль. Открыл глаза, но они почти не работали. Его дергали, его тащили по кустам за ноги. Вокруг всё кружилось, он ощущал вкус рвоты пополам с мокрой шерстью. Солдат застонал.

Движение остановилось, каблуки громко стукнули о землю. Сверху нависло широкое, тупое лицо в бороде, сипло сопевшее сквозь сломанный нос.

- Очнулся, - сказал этот тип. - Хорошо. Хотел оттащить тебя с тропы, на всякий случай. Теперь хорошо. Мы одни. Нож к горлу Балка, а? Ты заплатишь.

Омс нахмурился. О чем он болтает? Попытался ответить и понял, что во рту кляп.

Мужчина вытащил шерстяную тряпку. - Есть что сказать? Не вопи. Не терплю воплей.

- Целителя, - потребовал Омс. - Похоже, я упал. Я упал? Что случилось?

Мужчина отвесил ему крепкую пощечину. - Очнись, поганец. Хочу, чтобы ты понимал, что я сделаю.

Зрение постепенно восстанавливалось. Омс увидел, как тип достает широкий охотничий нож. - Это зачем?

- Для убийства.

- Кого?

- Тебя.

- Ох. - Омс попытался поднести руку к голове, откуда кровь капала на ухо, но рука не шевельнулась - запястья связывали кожаные ремни. Он моргнул. И еще раз. - Безрассудно, - сказал он.

- Скорее глупо.

- Как скажешь.

Мужлан ухмыльнулся. - Так и скажу.

- Не думаю, что ты понял. - В голове Омса гудело.

Мужлан нахмурился. - Я собираюсь тебя убить. Чего тут понимать?

- Думаю, - сказал Омс, чуть смазано, но зрение стало очень острым, - ее зовут Путаной Ведьмой.

- Чего? Кого?

Она заполняла все пространство за мужланом. Ветер трепал кроны, последние листья осени кружили в воздухе, порывы ледяного ветра хлестали по тропе. Она нависла,