Невеста наместника - Наталья Караванова

Но тут, как нельзя более вовремя, снова появился Гун-хе. Его сопровождали гвардейцы, которые под руки тащили аж двоих сианов.

Одного Шедде помнил хорошо. Старик, который присутствовал на допросе своего коллеги чеора та Манга. Старик служил Эммегилу, так что его следовало допросить первым.

Правда, он едва стоял на ногах, хрипло дышал, а кожа его была синюшно-бледной.

Второй был молод, коренаст. Шеддерик его видел всего раз или два. Один из тех, кого наняли проверять на магические аномалии старые и необитаемые части замка. Вроде бы.

И вот этому молодому было едва ли не хуже. Он почти висел на гвардейце, из глаз текли слезы, некрасиво отвисла нижняя губа. С нее текло.

Чеор та Хенвил перевел взгляд с одного на другого.

Старик… он уже имел дело с тенями теплого мира, он мог знать, как заманить Темери за грань.

Внезапно ему в голову пришла еще одна идея.

— Эй, Дорри! Подойди!

Служанка сидела подле Темершаны и, кажется, удерживала ее на месте, пока лекари накладывали шов. На оклик она отозвалась не сразу, сначала помогла одному из учеников лекаря занять свое место.

— Слушаю вас, благородный чеор!

— Кто готовил комнату для рэты? Ты?

— Нет, благородный чеор. Комнаты была почти готова, благородный чеор. Нужно было только поменять свечи в подсвечнике и перестелить постель. Я была занята, — она потупилась, метнув короткий взгляд на лекаря и его учеников.

— Благодарю.

Так, ладно. Можно проще.

Он снова взял вешку в левую руку. Даже не успел взять, только дотронулся. Молодой сиан вдруг хрипло закричал и упал на колени. Ну, вот и понятно, с кем дальше нужно продолжить беседу. Старик наблюдал за этой сценой так жадно, словно его жизнь и здоровье тоже зависели от решения главы тайной управы Тоненга.

— Сядьте куда-нибудь. Помогите ему сесть! — распорядился Шеддерик. — И налейте воды.

Сам он рывком вздернул молодого сиана на ноги. Задрал правый рукав широкой рубахи.

Татуировка осьминога и кинжала отмела всякие сомнения.

— Дом Шевека…

Значит парень — наемный убийца, которому заплатили за смерть именно рэты Итвены. Причем, видимо, смерть ее должна была быть таинственной, и может, кидала бы тень на кого-то из братьев.

— Сианы редко становятся ночными мастерами, — сказал Шедде хрипло. — Кто тебе заплатил?

Взгляд сиана был пустым, устремленным вглубь себя. Шедде ударил его по щеке, но и этот способ не сработал — голова только безвольно мотнулась на шее.

Шеддерик кивнул гвардейцам в дальний угол — держать безвольное тело на весу было бессмысленно, а кровать уже была занята стариком.

Про Роверика он почти забыл, но призрак все еще был здесь. Шеддерик вздрогнул, снова услышав его голос.

— Сестры Матери Ленны умеют говорить с мертвыми, — сказал он. — Может быть, они знают, как помочь?

Близилось утро. Монахини, Шедде хорошо это помнил, поднимаются рано. Он обернулся к Гун-хе и отдал несколько приказов. И вернулся к окну и Старрену:

— Саруга у тебя?

— Нет. Оставил в твоем кабинете.

— Сходи за ней.

— Зачем?

— Может пригодиться. Я не собираюсь совершать самоубийство — просто, когда прибудут пресветлые, все должно быть готово.

— А сиан?

— Его допросят… если придет в себя.

— Хенвил. Я подумал. Если император так хотел твоей смерти, почему послал меня, а не наемного убийцу?

— Да потому что я должен был сдохнуть от проклятия у тебя на борту. Потому что, ты — дворянин, моряк и человек чести. — Шеддерик повысил голос, и все в комнате: лекари, гвардейы, слуги, Гун-хе — все повернули к нему головы. — Потому что морской устав для тебя — не пустой звук. И ты выполнишь приказ императора, не задавая вопросов.

— Тогда почему думаешь, что обязательно должен умереть?

— Ты привез саругу. Помнишь? Она служит одной цели. Снимает защиту, которую я получил у этхаров.

Договаривал он уже обычным голосом.

Ифленский посланник медленно кивнул, принимая это объяснение.

Он уже сам не знал, чему верить.

Рассвет начался как-то незаметно. Просто в какой-то момент догорела последняя свеча, и оказалось, в комнате уже почти светло.

— Уснула, — сказал лекарь. — Я оставлю ученика, когда снова начнется, он меня позовет. А вот благородному чеору нужен покой.

Он имел в виду старого сиана. Ему дали капли, он задремал, и про него забыли.

Часом ранее Гун-хе распорядился увести так и не пришедшего в чувства убийцу.

Шеддерик прекрасно понимал, что если сейчас сам не отдохнет, то завтра сил на единственное сражение за жизнь Темери может и не хватить. Но все равно тупо сидел подле нее у камина, держал за руку и считал минуты.

Оказывается, к отчаянию, к глухой пустоте под сердцем тоже можно привыкнуть.

Она пустота, она не ноет и не болит. Она просто есть и все. Правильно люди говорят: глухая пустота.

Второй день допроса чеора Вартвила начнется ближе к полудню…

Старрен подошел к камину, подбросил пару полешек. Он давно перестал задавать вопросы. Этой ночью все изменилось и для него тоже. Потому что если прав та Хенвил… то он всю жизнь служил не тому Императору.

Они оба перестали обращать внимание на сиана, который мирно спал в постели Темери, и пропустили момент, когда он проснулся.

Шеддерик обернулся на звук шагов и поймал взгляд старика — усталый, печальный взгляд просто очень пожилого, мудрого человека, сумевшего увидеть и понять чужое горе.

Старик едва заметно улыбнулся и сказал:

— Светлый лорд Эммегил был мне как родной сын. Я его помню ребенком… милый был мальчик. Смелый и сильный.

Шедде не хотел знать о причинах, по которым сиан служил Эммегилу. Но слишком устал, чтобы его прерывать.

— Мне казалось, из него вырастет образцовый ифленский дворянин. Он был умен, легко постигал науки, а что сторонился сверстников, так то, я думал, происходило лишь потому, что не находила его тонкая натура среди них понимания. А потом он убил портового рабочего. Ему было шестнадцать. Ни за что — просто был пьян, и ему захотелось почесть кулаки о первого встречного. Он притащил тело ко мне и попросил спрятать. Он был испуган, по-настоящему испуган. Конечно, я ему помог. Ну как же. Иначе — позор семье, разбирательство. Как дворянину, ему тюрьма не грозила. Но ссылка на Побережье сломала бы парню карьеру. Тогда я был молод. И считал, что поступил правильно.

— Он был отличным курсантом в Рутвере, — вспомнил от камина Старрен.