Последний вечер в Лондоне - Карен Уайт

Я замерла на словах по поводу акцента, как у принца Уильяма, почувствовав, как тетя Кэсси вместе с Сьюзан посмотрели на меня.

Тетя Люсинда продолжила:

– И как только дверь за мной закрылась, я услышала, как Хэл Ньюком сказал что-то про «Битси». Какого черта ему тут нужно? – Она повернулась, чтобы выглянуть наружу сквозь стекла в двери, и тут же снова развернулась, прижав руку к сердцу. – Он идет прямо сюда! – Она покопалась у себя в сумочке и выудила оттуда три тюбика с губной помадой. – Кому-нибудь нужно подкраситься?

Кэсси и Сьюзан уже вытягивали вату у меня между пальцев и разворачивали фольгу на моих волосах, когда дверь открылась, впустив еще один порыв холодного воздуха. В широко раскрытых глазах Колина читалось такое же удивление, какое испытывала я; он замер в открытых дверях с небольшим чемоданчиком в руках; его взгляд дважды скользнул по мне, прежде чем он признал меня.

– Мэдисон?

Кэсси помогла мне выбраться из-под сушильного автомата, стараясь прикрыть меня, пока они со Сьюзан убирали оставшуюся фольгу. Мне не требовалось зеркало, чтобы понять, что выгляжу я как пришелец из научно-фантастических фильмов пятидесятых годов. Но я была только рада смущению. Оно отвлекало от бури противоречий в моей голове и сердце.

– Привет, Колин, – сказала я, схватив тетю Кэсси за руки, чтобы она перестала суетиться вокруг меня.

– Ты, должно быть, Колин Элиот, – проговорила Кэсси, протягивая руку. – Я Кэсси Паркер, тетя Мэдди. Мы так много о тебе слышали. Очень рады, что ты смог приехать на свадьбу. И даже не думай искать номер в отеле. Ближайший – в тридцати милях отсюда, а если бы и был ближе, я бы все равно не стала слушать. Ты остановишься у нас в гостевой комнате, и это не обсуждается.

– Да, спасибо вам. Не только за это, но и за приглашение. И за телефонные звонки.

– Ты звонила ему? – спросила я, не сумев сохранить спокойствие тона.

– Кто-то же должен был, – мягко произнес Колин.

Его невозмутимый взгляд остановился на моем лице, после чего переместился вверх, к прическе.

Дарлин Нарпоне, служащая салона, протянула Колину журнал «Пипл».

– Вы не могли бы открыть его на какой-нибудь странице и прочитать страницу вслух? Мне просто хочется послушать ваш акцент.

Я выхватила журнал из ее рук и бросила его обратно на стеллаж.

– Не будет он ничего читать вслух. – Я уставилась на Колина. – Что ты тут делаешь?

– Я приехал на свадьбу твоей сестры. Надеюсь, все в порядке?

Около десяти голосов на разный манер закричали:

– Конечно!

Тетя Кэсси выдвинулась вперед, набирая что-то на телефоне.

– Мой муж сейчас в «Дикси Дайнер». Я ему только что написала, так что Сэм будет ждать тебя. Он отвезет тебя к нам домой и разместит.

Я проводила Колина до двери.

– Обещаю приехать, как только закончу здесь. И мы сможем поговорить наедине.

Я бросила предостерегающий взгляд на дам, внимательно слушавших нас за моей спиной.

Колин смотрел на меня своими потрясающими голубыми глазами, но не улыбался.

– Тогда до скорого. Как только ты, – его взгляд остановился на моих волосах, местами обернутых фольгой, и на лаймово-зеленом маникюре, – закончишь здесь.

Он отвесил вежливый поклон всем остальным женщинам в салоне, которые совершенно бездарно пытались скрыть то, что они его фотографируют на смартфоны.

Полтора часа спустя – Битси настояла не только на том, чтобы сделать мне прическу как можно выше, но еще и наложить макияж, – мы с тетей Кэсси вернулись в старый дом, где она жила с того момента, как унаследовала его от моего дедушки. Именно в нем родились и выросли моя мама и Кэсси, и именно в нем мой папа сделал им обеим предложение. Конечно, он женился только на маме, но до сих пор любил время от времени вытащить ту историю, чтобы посмотреть на реакцию слушателей.

На широких белых колоннах фасада дома поблескивали солнечные лучи, отважно пытавшиеся пронзить нависшие облака. Обманчиво теплый прерывистый свет пробирался на крыльцо и бликовал в цепях качелей. Несмотря на холод, Сэм и Колин, тепло одевшись, сидели на качелях, попивая «Будвайзер» из бутылок и смеясь, как старые друзья. Когда мы подошли, они встали, и Сэм поприветствовал Кэсси поцелуем в губы, пока я делала вид, что ничего не заметила.

– Вот так волосы у тебя, Мэдди, – сказал дядя Сэм, указывая бутылкой на мою новую прическу.

– Чем выше прическа, тем ближе к Богу, – проговорила Кэсси, обняв его за талию и кивая с серьезным видом.

– Я одобряю этого молодого джентльмена, Мэдди. Колин – довольно клевый парень, если забыть про его акцент. – Сэм подмигнул, и мне вдруг стало жаль его дочь Сьюзи и все те годы, которые она слушалась его как отца. – Слушайте, если вам охота поболтать, я могу разжечь камин в гостиной, – предложил Сэм.

– Нет, спасибо. Много времени это не займет. Мне нужно одеться, чтобы помочь Нокси надеть свадебное платье бабушки.

– А, ну ладно. Тогда оставим вас тут двоих наедине.

Они пошли в дом, а вскоре тетя Кэсси вновь появилась с большим клетчатым покрывалом в руках. Она передала его мне, незаметно подмигнув, и снова исчезла.

Я села на качели, а Колин присоединился ко мне. После минутного раздумья я натянула одеяло на нас обоих.

Он посмотрел на хмурое небо.

– Мне кажется, может начаться…

– Не говори этого. Даже не думай. В Джорджии снег не приносит ничего хорошего. Разве что всплеск рождаемости.

Уголок его рта приподнялся.

– У тебя потрясающие тетя и дядя. И мне нравится Уолтон – по крайней мере, та часть, что я видел. Хотя меня очень озадачил памятник на городской лужайке. Я узнал солдата на коне, а другой – нет.

Я начала было объяснять, как нашу статую Свободы добропорядочные жители Уолтона много лет назад собрали из металлолома, но остановилась.

– Это фишки южан. Не заморачивайся.

Он взялся за одну из цепочек на качелях.

– И это мне тоже нравится. Я, наверное, куплю своим родителям такие. Не представляю себе дом летом без такой штуки.

– На Юге крыльцо без качелей преследуется по закону.

Он приподнял бровь, и мне так невыносимо захотелось поцеловать его, что я выхватила из его руки пиво и сделала глоток, лишь бы хоть чем-нибудь занять губы.

– Почему ты приехал, Колин?

Он подтолкнул качели обеими ногами, и они принялись раскачиваться, поскрипывая цепями.

– Потому что ты не попрощалась.

– Я же просила Арабеллу попрощаться за меня. Это считается.

– Нет. Не считается. – Я почувствовала его взгляд, но не смогла поднять глаза.