Претерпевшие до конца. Судьбы царских слуг, оставшихся верными долгу и присяге - Юрий Жук

(…)

Я вижу предъявленные мне Вами вещи, как Вы говорите, «два осколка от стекла». Я категорически удостоверяю, что это вовсе не осколки стекла. Это осколки изумруда. У Её Величества было очень много таких вещей, в которых были изумруды. Эти осколки от очень крупного изумруда. Но я затрудняюсь сказать, от какого именно предмета эти осколки. Возможно, что это разбитое изумрудное яйцо Её Величества, возможно, что это и от других предметов.

Я должна сказать, что с драгоценными вещами мы поступили, когда мы все с детьми уезжали из Тобольска, таким образом. Мы бриллианты и большую часть жемчугов пришили вместо пуговиц к костюмам трёх княжон – Ольги Николаевны, Татьяны Николаевны и Анастасии Николаевны. Костюмы эти были из шерстяной материи. Один костюм был серого цвета (материя «фантазия»), другой – синего (шевиот) и третий – чёрного (также шевиот). Это были летние наружные костюмы, в которых можно было ехать в дорогу. Затем были зашиты бриллианты в чёрную бархатную шляпу Ольги Николаевны и в синюю шляпу (не знаю, из какой материи) Татьяны Николаевны. Не знаю, были ли зашиты бриллианты в шляпу Анастасии Николаевны. Также бриллианты и жемчуга, рубины, сапфиры и изумруды были зашиты в лифчики Татьяны Николаевны и Анастасии Николаевны. Ольга же Николаевна надела на себя несколько ниток жемчугов. Некоторые драгоценности, более простые, мы положили вместе с другими вещами в сундук. Сундук был простой, из полированного дуба, с инициалами Её Величества. Он был размерами, в длину – аршина [597]1½, в высоту – четверти 2, в ширину – четверти 3. Сама я драгоценностей не зашивала никуда. Я только передавала драгоценности Её Величества Теглевой и Эрсберг, а они зашивали их.

(…)

Я вижу предъявленные мне Вами две пуговицы: одну фирмы Лидваля, другую, рассыпающуюся, перламутровую. Про первую я ничего сказать не могу, так как она мужская. Про вторую пуговицу я могу сказать положительно, что такие пуговицы ставились к подвязкам Её Величества и княжон. Шил ли на Государя и Алексея Николаевича портной Лидваль, я не знаю. Фамилию портного Нольдштром я слышала. На Её Величество и княжон шили портные Бризак и Михайлов, а ранее шил ещё Китаев.

(…)

Я вижу предъявленные мне Вами фотографические изображения образков (предъявлены фотографические изображения образков, описанных в пунктах 4–6 того же протокола, л. д. 11 об. 12, том 2-й). Ничего определённого про них сказать не могу. Таких образков маленьких у них было много, и они могли взять их с собой, если бы они, например, куда-либо собирались ехать из дома.

(…)

Я вижу осколки эмали (предъявлены эти осколки, описанные в пункте 15-м того же протокола, л. д. 13, том 2-й). Это, вероятно, от образков, которых изображения Вы мне показывали.

(…)

Я вижу предъявленные мне Вами предметы: кнопки, крючки, петли, фестоны, 2 пуговицы, винтики, гвоздики, пряжку от пояса, ленточку и крючок от подвязок, или, как у Вас написано, «металлическую застёжку от мужского или женского платья» (предъявлены предметы, описанные в пункте 15-м того же протокола, л. д. 13 и 13 об, том 2-й). Про эти вещи я могу сказать следующее. Кнопки – это хорошие кнопки, французские. Они все, видимо, бризаковские и могли быть от костюмов и Её Величества, и княжон. То же самое я должна сказать и про крючки и про петли. Фестоны вполне могут быть от их корсетов. Из двух пуговиц одна мужская, и я про неё ничего сказать не могу, а другая вполне подходящая для синего верхнего костюма Её Величества: такие именно пуговицы, только обтянутые материей, были на её костюме. Про винтики и гвоздики я ничего сказать не могу. Пряжка от пояса может быть только нижней частью пряжки, верхней же части я не вижу. ГОСУДАРЫНЯ, однако, таких пряжек не носила. Это может быть от пряжки княжон. Ленточка, как указывает самый её вид, была пришита к какому-то костюму. Возможно, что она и от костюма Её Величества и княжон. Крючок от подвязок не принадлежит Её Величеству, возможно, что он принадлежит кому-либо из княжон.

Я вижу предъявленные мне Вами изображения бриллианта и креста (предъявлены изображения сих предметов, описанных в пунктах «в» и «г» того же протокола, л. д. 13 об., том 2-й). Я могу сказать про них следующее. Я категорически опознаю и бриллиант и крест. Эти вещи принадлежат Её Величеству. Этот бриллиант – в серебряной оправе. Это подарок Её Величеству от Его Величества по случаю рождения одной из княжон. Крест – это подарок Её Величеству Государыни Императрицы Марии Фёдоровны. Бриллиант был зашит вместо пуговицы в костюм одной из княжон, а крест – в лифчик одной из княжон.

Я вижу предъявленные мне Вами три бусы, пару пряжек от туфель, тоненькие пружинки и пряжку от мужского пояса, маленькую (предъявлены эти предметы, описанные в пунктах 1–4 протокола 15–16 февраля сего года, л. д. 45 об., том 2-й). [598]Бусы эти такие же, про какие я говорила и раньше: это бусы горного хрусталя от ожерельев княжон. Такие пряжки от туфель кого-либо из Великих Княжон: у них были такие пряжки на туфлях с камнями. Пряжка от пояса – пряжка Алексея Николаевича: совершенно такая же была у него на ремне. Про пружинки я также ничего не могу сказать, как и про те, которые Вы мне показывали раньше.

Я вижу предъявленные мне Вами корсетные кости и планшетки (предъявлены эти предметы, описанные в пунктах 5–8 того же протокола, л. д. 45 об.–46, том 2-й). По внешнему виду их я, конечно, не могу сказать, кому они принадлежат. В корсетах Её Величества спереди и с боков были железные пластинки, обтянутые лайкой. Сзади в её корсетах находился китовый ус. Как были устроены корсеты княжон, я не скажу, а также и про корсет Демидовой ничего не знаю. Но вообще я могу сказать, что княжны должны были всегда носить корсеты. Также всегда носила корсет и Демидова.

Я вижу предъявленные мне Вами пряжки и крючки (предъявлены эти предметы, описанные в пунктах 9 и 10 того же протокола, л. д. 46 об.–47, том 2-й). Пряжки могут относиться к подвязкам княжон и Демидовой. Крючки – также. У Её Величества у подвязок крючков таких не было.

Я не знаю, носил ли Боткин пенсне. Я видела у него очки.

Государыня в Тобольске носила очки во время работы. Её Величество, вероятно, от слёз стала страдать глазами в Тобольске, и ей какой-то тобольский доктор назначил очки. Они были большие и в черепаховой оправе. Принадлежит ли стекло, которое Вы мне сейчас показываете (предъявлено стекло, описанное в пункте 12-м того же протокола, л. д. 47 об., том 2-й), к очкам Её Величества, я не знаю.

У ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА и у Алексея Николаевича на их шинелях были такие же пуговицы, как и те, которые Вы мне сейчас показываете (предъявлены пуговицы, описанные в пункте 14-м того же протокола, л. д. 48, том 2-й).