Проклятые башни - Кейт Форсит

— Ты можешь! — отозвалась Изабо и увидела, как еще одно серое крылатое существо метнулось к ней из тени. Она уклонилась от него, растянувшись на полу, и месмерд пролетел над ней, задев ее серым одеянием. От болотного духа ее затошнило, и она зажала нос, пытаясь отползти подальше от Хан’кобана.

— Ты можешь! — снова закричала она, вызвав огонь и метнув в месмерда пылающий шар. Он бросился прочь, и огненная сфера врезалась в стену, погаснув. — Ну же, Майя, давай, ты знаешь, что можешь сделать это!

Майя закрыла глаза, направила обе руки с непослушными пальцами на вставшего на дыбы жеребца и с усилием выдавила:

— Изменись!

Так и произошло. Шкура жеребца задрожала и пошла рябью: рыжая шерсть, белая плоть, рыжая шерсть. Копыта замолотили и задергались, потом цокот сменился шлепаньем босых ног. Огромные темные глаза стали голубыми, подернулись тенью и снова засияли синевой сквозь спутанную гриву рыжих волос. Длинный храп стал более плоским и съежился, превратившись в лицо рогатого мужчины, с бешеными глазами и вне себя от смятения. Хан’гарад заржал, затряс своей нечесаной рыжей гривой, затопал босыми ногами и попытался встать на дыбы, но лишь рухнул на пол, запутавшись в собственных руках и ногах. Его тело принадлежало теперь не огромному, сильному четвероногому коню, а человеку, который больше не умел ходить.

Хан’кобанский воин усмехнулся и нагнулся за кинжалом. Очутившись в его руке, клинок сверкнул. Изабо завизжала и попыталась вырвать его, но Хан’кобан крепко держался за рукоятку. Он швырнул в нее рейлом , а потом, наклонившись, схватил Хан’гарада за волосы и потянул, чтобы запрокинуть ему голову и обнажить горло.

Изабо еле спасла свое собственное горло от смертоносной восьмиконечной звезды. Она навзничь упала на пол, и месмерд повис сверху, заполнив гроздьями своих мерцающих глаз и вытянутым хоботком весь мир. В горле у нее стояла болотная вонь, в крови бурлило странное возбуждение, сродни любви, желанию или опьянению. С бешено колотящимся сердцем, уже чуть не теряя сознание, она сжала руки, и из ее кулаков вырвался синий огнь, полыхнувший прямо в фасетчатый глаз месмерда. Его голова разлетелась, и Изабо накрыло его мягкими серыми одеяниями. Хрипя и кашляя, Изабо выбралась из-под них, глядя, как тело месмерда рассыпается в мелкую серую пыль, пахнущую илом. Она изо всех сил постаралась не вдыхать и, перекатившись через комнату, встала за колонной, кашляя и пытаясь стряхнуть со своих волос и одежды ядовитый прах. В глазах плясали огоньки, в ушах гудело. Она отчаянно пыталась уйти от тьмы, накрывавшей ее, оглядывая зал и ожидая увидеть своего отца лежащим в луже крови, а хан’кобанского воина — подбирающимся к ней с окровавленным ножом.

Вместо этого она увидела, как ее отец ползает на четвереньках, а его голубые глаза безумным огнем просвечивают сквозь спутанные рыжие волосы и бороду. Он пытался встать на дыбы и издавал странные звуки. Кинжал валялся на полу.

Кашляя, прижав руки к разрывающейся от боли груди, Изабо недоуменно оглядывалась. Хан’кобанского воина нигде не было видно. Она услышала громкое кваканье и посмотрела вниз. У колонны сидела большая жаба с блестящими черными немигающими глазами. Изабо невольно взглянула на Майю.

Женщина улыбалась. Она прошла по залу, наклонилась и взяла жабу.

— Ну вот, теперь он выглядит куда лучше, правда? — заметила она. Она поднесла жабу к лицу и посмотрела в ее яркие глаза, похожие на драгоценные камни. — Жаль, что здесь не было твоей мерзкой хозяйки, — сказала она, — а то вы бы еще долго и счастливо жили вместе на болоте. Превратить в жабу ее было бы даже еще приятнее, чем тебя. — Она опустила его обратно на пол, и он отскочил на несколько шагов, вжав уродливую квадратную голову в плечи.

— Бронвин! — закричала Изабо и рванулась к лестнице. Потом увидела старого колдуна, лежавшего на ступенях, зажимая руками рану на животе. — Фельд! — вскрикнула она. — Ох, нет, Фельд!

Его глаза были закрыты, но он открыл их при звуках ее голоса и слабо улыбнулся.

— Ишбель? — спросил он еле слышно. — Ишбель цела?

Изабо бросила умоляющий взгляд на Майю, но та уже спешила наверх. Изабо встала на колени рядом с Фельдом, щупая пульс. Слезы душили ее. Она задыхалась от горя, вины и привкуса болота, стоявшего во рту.

— Ох, Фельд, милый, как ты?

— Ничего, девочка, ничего, — ответил он и оторвал от живота окровавленные руки, чтобы она могла взглянуть. Она закусила губу при виде сизых внутренностей, выпирающих из раны и слабо пульсирующих с каждым хриплым вздохом. Она оторвала полосу от своей рубахи и перемотала рану, чувствуя незнакомую ей прежде беспомощность. — Что с Ишбель и с малышкой? — спросил он.

— Майя пошла за ними, — ободряюще ответила она.

Выражение ужаса на его лице и отчаянно задрожавшие пальцы внезапно напомнили ей, что Фельд до сих пор считает Майю врагом, в то время как сама Изабо мало-помалу стала относиться к ней как к кому-то вроде подруги и союзницы.

— Спаси их, — прошептал Фельд, с поразительной силой цепляясь за руку Изабо. — Ты должна спасти их.

— Но…

— Нет, Изабо, беги! Не волнуйся за меня, прошу тебя! Спаси Ишбель и малышку!

Изабо не стала спорить, кивнула головой и побежала по лестнице, ощущая головокружение и замешательство. Она чувствовала, что ее мать и Бронвин находятся на вершине Башни, и поэтому не стала осматривать каждый этаж. Она увидела Майю, в отчаянии обыскивающую коридоры третьего этажа, и позвала ее.

Добравшись до самой вершины Башни, Изабо ввалилась в комнату, чувствуя, что у нее темнеет в глазах. Она увидела, что Ишбель взлетела к высоким окнам из цветного стекла и пытается выбраться через одно из них. Обремененная плачущей девочкой, она оказалась недостаточно проворной и не смогла убежать от месмерда, который парил прямо за ней, вцепившись когтями в ее юбку. Ишбель пыталась пнуть месмерда в лицо, но тот с легкостью уклонялся, стрекоча прозрачными крыльями. Почувствовав появление Изабо, он подался вперед, склонил голову над Ишбель и дохнул прямо ей в лицо. Она зашаталась и отпустила извивающуюся малышку. Бронвин с криком упала.

Месмерд спикировал и поймал ее в когти. Изабо не осмеливалась выпустить по нему ведьмин огонь, боясь попасть в девочку. Ей оставалось лишь беспомощно смотреть, как он улетает прочь, точно гигантская стрекоза, а Бронвин извивается и пытается вырваться из его когтей. Образ стрекозы неожиданно натолкнул ее на одну мысль. Она закрыла глаза, сосредоточилась на тяжелых клочьях пыльной паутины, затягивавшей высокий куполообразный полоток, и почувствовала острое наслаждение, когда паутина липкой пыльной сетью накрыла месмерда, спутав его крылья.

Он полетел на пол со странным хриплым звуком, и Изабо в отчаянии схватилась за голову. Ишбель кувырком слетела с подоконника, за который цеплялась, и ухватилась за паутину, ухитрившись настолько замедлить его стремительное падение, что месмерд не разбился об пол. Но все же он сильно ударился, и Изабо трясущимися руками принялась поспешно распутывать липкую паутину.