Серебряный дракон - Владимир Скачков

— Ваше величество... — начал говорить старик, поднимаясь на ноги, но я его перебила:

— Оставьте, не надо меня величать, я и братьям заявила, что не желаю быть их императрицей, называйте меня просто Джокер, хорошо?

— Как пожелаете, сударыня, — низко кланяясь, произнес старик.

— Сударыня? — я была поражена! — Вот неожиданно...

— Что вас так удивило?

— Так ко мне не обращались с тех пор, как я вернулась домой, — объяснила я, пожав плечами.

— А где это женщин называют «сударынями», — с надеждой в голосе спросил старик, глядя на меня пристально, опять чуть дырку не прожег.

— В одном отсталом мире, он пока закрыт от постороннего вмешательства, дозревает. — Я неопределенно махнула рукой. — Я там была в ссылке, на испытании.

— Закрытый мир... — задумчиво произнес старик, но опомнился и вежливо предложил нам: — Прошу вас, пойдемте к огню, там посидим и спокойно поговорим.

— Драндулеты куда поставить? — деловито спросил Арс, поднимая свой мотолет.

— Бросьте их тут, ничего с ними не сделается, — посоветовал Легкая Рука, а старик уже шел к волшебному огню, уводя за собой всю толпу иклийцев.

Мы, никуда не торопясь, «припарковали» свои средства передвижения и в сопровождении Легкой Руки пошли к волшебному костру, где уже образовался широкий круг людей, в несколько рядов сидящих прямо на гранитном полу. Для нас оставили проход и почетное место вблизи огня.

Если признаться честно, то я предпочла бы оказаться от этого костерка подальше, очень уж первобытной и мощной была его магия, аж дух захватывало, и голова начинала кружиться. Но деваться некуда, раз почет — значит почет! И нечего кочевряжиться. Мы сели рядом со стариком, а Легкая Рука пристроился у меня за спиной, хотя места рядом хватало. Я только потом поняла, что проход оставлен специально, иначе волшебство могло обидеться и пожечь кого ненароком. Но в тот момент я ничего такого и не предполагала, а просто сидела и смотрела.

Волшебный огонь, издали смотревшийся таким скромным, вблизи выглядел куда как внушительно. Десять метров в диаметре, языки пламени поднимались на добрую двадцатку метров, красно-оранжевым светом и магией заливая все вокруг.

Старик начал какую-то жутко торжественную речь, с кучей высокопарных фраз и изысканных оборотов, смысл которых я понять не могла, да и не стремилась, оглушающая магия огня заполнила меня целиком, я с трудом соображала, где нахожусь и что делаю. С этим надо как-то бороться, чем я и занялась, напрочь пропустив все, что там говорил старик.

Наконец мне удалось победить наваждение, и, придя полностью в себя, я первым делом осмотрела Арса. С ним-то все было в порядке, даже более того, он впитывал в себя волшебную силу огня, запасаясь впрок магией, как верблюд водой. Я слегка растерялась, сколько же в него влезает! Как бы не лопнул у меня милый, но, проверив, поняла, что все там под контролем и Арсу ничего не грозит. Завершив осмотр мужа, я через плечо спросила Легкую Руку шепотом:

— Этот древний дед, он кто у вас?

— Шаман, — так же шепотом ответил иклиец, — духовный вождь всех родов.

— А... — протянула я понимающе.

— Он последний из шаманов остался, — продолжил объяснять Легкая Рука, — раньше каждый род имел своего шамана, а теперь только он один и выжил. В нашей пещере последний Мако горит... Если шаман погибнет, а замену не подготовит, то Мако погаснет, и род иклийцев больше никогда не возродится, мы все погибнем.

— Так уж и все? — с сомнением в голосе, но с уверенностью в душе спросила я.

— Все, — хмурясь, подтвердил он, — никого в живых не останется.

— М-да, ситуация...

— Вы как нельзя вовремя, — продолжал говорить иклиец, — нам осталось немного. Пещерники стали бы первыми...

Легкая Рука хотел еще что-то добавить, но тут шаман закончил свою архиторжественную речь и провозгласил, повысив голос до предела:

— А теперь в честь этого знаменательного события Мако разрешает нам большую охоту!

— Что за «большая охота»? — тут же спросила я у Легкой Руки.

— Сейчас все сами увидите и попробуете, — пообещал он, многозначительно улыбнувшись.

— Ох и не нравится мне эта большая охота, — пожаловалась я мужу на ухо.

Арс только хмыкнул, а шаман продолжал говорить:

— Право первой пробы мы предоставляем импе... — он осекся, заметив мой посуровевший взгляд, и исправился: — Нашей дорогой сударыне Джокер!

— Ага, — мрачно произнесла я, — еще бы знать, что тут почем.

— Тогда, — чему-то радостно засмеялся шаман-шутник, — Легкая Рука покажет сударыне, что нужно делать.

Народ почему-то развеселился не на шутку, а я забеспокоилась еще больше.

— Все будет нормально, — шепнул мне на ухо иклиец, поднимаясь с пола.

Он, обогнув меня, подошел к Мако, как здесь называли волшебный огонь, и сунул руку прямо в пламя. Секунды две ничего не происходило, но вот Легкая Рука пошевелился и, к моему глубокому изумлению, извлек из середины огня жареную курицу!

— Вот это пищевой запас, — прошептал восхищенный Арс.

— Ага, — кивнула я, — еще бы знать, как он это сделал.

А Легкая Рука уже подзывал меня к себе.

— Просто пожелайте еду, а как почувствуете что-нибудь в руке, тяните, — разъяснил он мне и предупредил: — Только смотрите, не выпускайте, иначе нам всем тут нехорошо будет.

Неуверенной походкой, пошатываясь, как пьяная, я подошла к Мако. Жара от огня не чувствовалось, все же это магический костер, а не на дровах зажженный, иначе и приблизиться нельзя было бы. Меня опять стало мутить, глаза заслезились, хорошо, что я давно сняла контактные линзы, сейчас бы они жутко мешали.

— Суй руку в Мако и хватай, — подсказал мне Легкая Рука возбужденно, даже не заметил, как перешел на ты, обращаясь к императрице, то есть ко мне.

— Что хватать-то? — Его голос с трудом пробивался к моему сознанию, ой и нехорошо мне.

— Все, что попадется.

Проглотив огромный комок, застрявший в горле, я сунула руку в огонь. Мягкое тепло охватило ее, а внутри меня заструился некий поток магической энергии, наполняя и обновляя. Я почувствовала, что начинаю пьянеть еще больше, скоро и на ногах стоять не смогу, надо быстрее заканчивать с порученным делом. Тут что-то попало в мою ладонь. Я немедленно ухватила это нечто твердое, гладкое и круглое на ощупь, словно рукоятка клинка, и потянула его из Мако. Шло тяжело, я уперлась ногами и ухватила второй рукой, прикладывая все силы. Из огня показалось что-то белое, я тащила дальше, сжав от напряжения челюсть, да так сильно, чуть зубы не крошились, и тянула.

Места за моей спиной оставалось достаточно, иди — не хочу, можно не опасаться, что встану на кого-нибудь. Видеть, что же я извлекаю из Мако, мешали слезы, продолжавшие заливать мне глаза. Я часто моргала, пытаясь очистить взгляд, только это не помогало, пришлось отпустить одну руку и рукавом вытереть слезы, меня чуть не потащило обратно, но я вовремя ухватила снова двумя руками и поднажала, попятилась.