Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин

Одной из причин, по которой Чак Колсон сделал карьеру в команде Белого дома… была его способность добывать информацию… В декабре 1970 года Колсон предоставил особенно лакомый кусочек: он сообщил, что Говард Хьюз[660] исключил Ларри О’Брайена из своей платежной ведомости (как своего пиарщика в Вашингтоне) и заменил его Бобом Беннеттом, который работает в Министерстве транспорта… Колсон закончил свою записку так: «Беннетт наш хороший друг и вызвался делать с людьми Хьюза все, что мы захотим» [Ambrose, 2014].

Как вспоминал сам Колсон: «С начала 1971 года Хант и Беннетт начали периодически навещать меня и предлагать свои услуги на добровольной основе…»; ну а поскольку услуги предлагали не совсем чужие люди, он отнесся к этим предложениям с пониманием. Не прошло и полугода, как потребность в услугах Беннетта и Ханта действительно появилась.

13 июня 1971 года The New York Times[661] начала публикацию так называемых пентагоновских бумаг — секретных документов, скопированных в начале года работавшим на Пентагон[662] Даниэлем Эллсбергом. Документы раскрывали реальные решения администраций трех президентов — Кеннеди, Джонсона и Никсона — по вьетнамской войне; как и любые секретные решения в условиях недостатка информации, они были по большей части аморальными, противозаконными и неэффективными. И хотя под главный удар попадали предшественники Никсона, сам он буквально озверел от негодования; как так, секретные документы такой важности утекают буквально у нас из-под носа, а мы ничего не можем сделать?!

Требовалось немедленно установить личность похитителя бумаг, а также выяснить, какие именно документы оказались в его распоряжении. На этот раз Никсон даже не думал обращаться за помощью к ЦРУ или к ФБР; на совещании 17 июня 1971 года он принял куда более жесткое решение:

«Вы помните план Хьюстона? Реализуйте его! — приказал президент Никсон Холдеману и Эрлихману в присутствии Киссинджера. — Я имею в виду, что я хочу, чтобы вы украли эти документы. К черту все, пойдите и раздобудьте эти папки. Взорвите сейф[663] и заберите их!» [Weiner, 2016, р. 272].

К счастью, Эллсберг признался в краже документов[664] раньше, чем приближенные Никсона успели «взорвать сейф». Авторитет Хьюстона (ошибшегося с предполагаемым виновником) в глазах Никсона несколько снизился, а масштаб стоящей перед подручными задачи, наоборот, вырос. Президент задумал уничтожить Эллсберга в прессе[665], повторив принесшее ему успех «дело Хисса» — для чего требовалось раздобыть (разумеется, незаконными способами) необходимый компромат и сделать из него шпионскую историю. Для этого Никсону нужен был «второй я», человек, способный работать 18 часов в сутки над единственной задачей. Никого из проверенных приближенных нельзя было отрывать от текущих дел, поэтому президент потребовал найти подходящего человека. 1 июля 1971 года Колсон сообщил, что такой человек имеется:

Колсон. Он тверд, как гвоздь. Он блестящий писатель, автор сорока книг…

Никсон. Как его зовут?

Колсон. Его зовут Говард Хант. Он сейчас здесь, в Вашингтоне. Он только что уволился из ЦРУ, ему пятьдесят лет. Из породы тигров. Не знаю точно, но если захотите…

Никсон. Сколько ему лет?

Колсон. Пятьдесят.

Никсон. Это нормально. Он сможет это сделать. Он мог сохранить энергию.

Колсон. Идеологически он уже убежден, что это [утечка пентагоновских бумаг] часть большого заговора [Kutler, 1998, р. 81].

В тот же день Колсон позвонил Ханту, чтобы сообщить, что для него есть работа, и уже 7 июля 1971 года тот был зачислен в штат Белого дома в качестве «консультанта». Правда, убедить президента, что Хант — «второй Никсон», который разоблачит «второго Хисса», не удалось; на эту роль рассматривались еще несколько кандидатов[666], но столь же безуспешно. В итоге «вторым Никсоном» стал целый коллектив: 24 июля 1971 года при Белом доме было сформировано Специальное следственное подразделение под формальным руководством бывшего сотрудника ФБР Эгила Крога, в которое кроме Ханта вошли коллега Крога Гордон Лидди и человек Киссинджера Дэвид Янг[667].

Заняв небольшую комнату в офисном здании администрации, Хант немедленно приступил к выполнению своего основного задания. В 1974 году сотрудник ЦРУ Рэтлифф сообщил комитету Конгресса, что регулярно передавал в ЦРУ запечатанные конверты от Говарда Ханта.

Автору «Секретного плана» он раскрыл дополнительные подробности:

В телефонном разговоре… Рэтлифф сказал, что работал связным ЦРУ с Советом национальной безопасности. Пакеты Ханта регулярно передавались в ЦРУ практически до самого Уотергейта в июне 1972 года. Рэтлифф, начавший работать в Белом доме в 1972-м, не знал точно, но предполагал, что эти передачи начались сразу же после того, как на Белый дом начал работать Хант. На вопрос о содержимом пакетов Рэтлифф ответил, что там были «сплетни» о разных людях [Hougan, 1984, р. 50].

История внедрения Ханта в никсоновскую администрацию известна во всех подробностях лишь потому, что он оказался в фокусе внимания десятков, если не сотен людей, расследовавших Уотергейтский скандал. Можно только догадываться, сколько аналогичных внедрений остались незамеченными; но на вопрос — а кто мог знать об Уотергейте «из первых рук»? — у нас уже есть один ответ.

Читатель. Один? А что, будет и другой?

Теоретик. Конечно. Или вы полагаете, что кроме ЦРУ никто не интересовался, что там поделывает президент? Вспомните «пентагоновские бумаги», скопированные Эллсбергом (работавшим на Пентагон). Не прошло и полугода, как в Белом доме разразился еще один, куда менее шумный для публики, но куда более неприятный лично для Никсона шпионский скандал.

14 декабря 1971 года The Washington Post опубликовала очередную разоблачительную заметку о «разжигателе войны» Никсоне — «Американские и советские военные корабли в Бенгальском заливе». Автором заметки был известный журналист Джек Андерсон, и второй ее абзац, содержавший перечисление военных кораблей США, привлек внимание адмирала Веландера. В числе кораблей упоминался Tartar Sam, который мог появиться в заметке только одним способом:

Адмирал Веландер, который был связным Объединенного комитета начальников штабов с Киссинджером, несколькими днями ранее продиктовал служебную записку, в которой перечислялись корабли в оперативной группе. После названий эсминцев он добавил «с зенитными ракетами Тартар» [with Tartar SAM, surface-to-air missile] — поскольку понимал, что Киссинджер может не знать, какое вооружение несут эсминцы. Превращение ракет в эсминец означало, что кто-то неверно истолковал Tartar SAM как название еще одного корабля; поскольку ни в каком другом документе ракеты не упоминались, стало ясно, что Андерсон воспользовался утечкой записки Веландера [Kissinger, 1979,