Белая королева - Бернхард Хеннен

– Какие истории? Про «землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед»[5]? Он говорит об острове на краю света, где правит мудрая королева. Где народ лесов живет в мире с мастерами городов побережья. Где водятся вымышленные существа, но и они живут в мире с остальными. О стране, где нет бедности и нищеты. Где нет болезней. И где королева не подвержена ни старости, ни недугам, и красота ее не имеет себе равных. Королева, воплощающая сам дух острова…

– Как вижу, вы эту легенду уже слышали, – перебил его Родриго.

– Вчера вечером я позвал Милана Тормено в свой шатер, – признался кондотьер. – Я хотел, чтобы он лично пересказал мне эту историю. Она ширится уже и среди солдат в моей армии. Красивая легенда. И у мальчишки действительно есть дар рассказывать истории. Если закрыть глаза и вслушаться в его слова, образы этой легенды предстают перед внутренним взором, будто сам видишь то, о чем повествует молодой Тормено. Я с таким еще никогда не сталкивался. Если Милан станет священником… Мне кажется, тысячи людей будут приходить на его проповеди. Он действительно может что-то изменить своими рассказами.

– Вы понимаете, что он творит? – возмутился Аполита. – Он ведь не какой-то там остров на краю света имеет в виду. Он говорит о Цилии. И эта мудрая королева….

– Белая Королева, – перебил его кондотьер. – Даже самые простодушные люди в войске это осознают. Милан избрал необычный способ, но я понимаю, что он делает. Сын Нандуса готовит почву для восстания против Лиги. Именно поэтому я к вам и подошел. – Акуто опустил Родриго руку на плечо. – Я на вашей стороне. Я заключил с вами контракт и не забыл о верности.

– Я рад услышать это, – искренне произнес Аполита. Он действительно испытывал облегчение. – Вы сможете избавиться от молодого Тормено? Я уверен, Лига будет очень, очень щедра, если…

Кондотьер невесело рассмеялся:

– Я не убийца. Вам придется найти для этой задачи другого человека, Родриго Аполита. Я продаю свой меч, и десятки людей пали от моего клинка. Тысячи – от града стрел моих лучников. Но мы в Белой армии не считаем себя убийцами. Мы воины. Есть разница. И я отношусь к этому очень серьезно. Поэтому я стою во главе Белой армии. У нас есть свой кодекс чести. Обратитесь к Черному отряду. Быть может, среди них найдется человек, которого вы ищете. – Акуто кивнул. – Что ж, раз мы все обсудили, позвольте мне удалиться.

Этот наглец действительно развернулся и оставил Аполиту мокнуть под дождем. Родриго смотрел ему вслед, пока Рудольфо неторопливо лавировал между кострами, время от времени приветствуя солдат. Все его подчиненные неизменно выказывали командиру уважение.

– Поразительная сила самообмана, – раздраженно пробормотал Родриго. – Конечно, ты убийца. Наемный убийца. Просто ты убиваешь с бóльшим размахом. В этом единственное отличие…

Завтра он попытается найти какое-то решение этой проблемы на поле боя. Если остальным не хватает решимости, то придется действовать именно ему! Когда повстанцы бросятся в бегство, спасаясь от снарядов осадных орудий и арбалетных болтов Лиги, он со своими солдатами вступит с бегущими по склону швертвальдцами в ближний бой. Ничто не укрепит позиции Лиги так, как однозначная победа. Победа, которой добьются его солдаты, а не какие-то наемники. А когда он, покрытый боевой славой, вернется домой, то станет самым влиятельным среди купцов Лиги.

Фальче изумленно смотрел на статую маленькой девочки. Сколько ей было лет? Семь? Восемь? Ребенок был одет в лохмотья. Опустившись на одно колено, девочка направила взгляд в пол. В этом дворце она смотрелась как-то неуместно. Статуя из неприметного серого камня казалась пугающе реалистичной. Если бы василиск не был мертв, Фальче предположил бы, что малышка окаменела, встретив это чудовище.

Выпрямившись, он нерешительно оглянулся. Пробраться в руины, минуя линию защиты повстанцев, оказалось нелегко. Швертвальдцы грамотно расставили дозорных, и никто из солдат не отвлекался и не дремал. И поскольку ди Луна нельзя было их убивать, ему потребовалось больше трех часов, чтобы дойти до дворца, хотя тот и находился всего в получасе пешей ходьбы от лагеря войск Лиги.

Мраморные стены, источавшие внутренний свет, тревожили его. Даже жители Швертвальда не решались приходить сюда. Как же тут оказалась эта девочка? И что превратило ее в камень?

Вместо того чтобы искать проходы между комнатами и сгнившие двери, если те вообще сохранились, Фальче просто перебрался через стену. И увидел еще больше статуй.

Чем дальше он продвигался, тем выше становились стены. Что бы ни находилось в этом зале ранее, теперь тут высились эти жутковатые статуи. Снаружи заметить их было невозможно, потому что стены тут были куда выше, чем в уже пройденных ди Луна залах дворца.

Женщины, дети, старики… Все они напоминали беженцев, которых он повстречал по дороге. И все смотрели в пол. Что же тут произошло? Бледный, какой-то белесый свет придавал лицам несчастных скорбный вид. «Окаменевшие надежды», – промелькнула мысль в голове Фальче.

«Проходи в тронный зал».

А вот это уже была не его мысль. В голове Фальче прозвучал тот же голос, который звал его сюда сегодня вечером. Вздохнув, ди Луна перебрался через очередную стену. Он не бывал здесь раньше, но примерно представлял себе, где должен находиться тронный зал. Вероятно, он просто сошел с ума. Это уж точно! Он слышал чужой голос в голове. И выполнял то, что этот голос приказывал ему.

Фальче прошел мимо покосившегося фонтана. Внутри валялись обломки мрамора, но вода была кристально чистой, и в ней плавали удивительные рыбы. Ди Луна никогда прежде таких не видел: золотые и серебряные, с ажурными плавниками, необычайно изящные. Как и мрамор, они испускали свечение, но этот свет не был белесым, он переливался всеми цветами радуги. «Как бальзам на душу», – подумал Фальче, невольно залюбовавшись ими.

«Ну же».

В этом голосе, звучавшем в его голове, не слышалось приказных интонаций, но Фальче чувствовал, что лучше повиноваться. К тому же он подозревал, кто говорит с ним.

С сожалением вздохнув, он отошел от фонтана. В соседнем зале послышался стук копыт, тяжелый, мерный. Мужчина торопливо перебрался через стену и успел увидеть старого белого коня с кривой спиной, прошествовавшего в узкий проем между приоткрытыми бронзовыми створами огромной двери в противоположном конце зала.

Ди Луна поспешно соскользнул со стены. От его неуклюжего движения мелкие обломки мрамора посыпались на пол, но он уже побежал к проходу. В этом зале тянулся ряд опор, на которых когда-то возвышались колонны, а пол украшала красивая мозаика. Но Фальче не мог отвести взгляд от огромной двери. Впрочем, зал, открывшийся его взгляду за могучими створами, производил еще большее впечатление. И там был единорог. Существо поднялось по мраморным ступеням к трону, остановилось на мгновение и оглянулось – почти кокетливо. Это движение дало Фальче понять: единорог в точности знает, где он находится.