Вихри Мраморной арки - Конни Уиллис

Шерон тоже почувствовала себя гораздо лучше, она спокойно размышляла, что сказать полиции и где спрятать детей.

Только не в каминной, хотя преподобная Фаррисон туда уже наведывалась. Это слишком близко к двери, а полиция начнет с коридора. И не в храме. Там все на виду.

Шерон остановилась, не доходя нескольких ступенек до верха, и сделала знак Марии и Иосифу, они сразу же застыли в темноте. Почему их все понимают — знаки предостерегающие, призывающие к молчанию или к бегству? «Потому что мир полон опасностей во все времена, — подумала Шерон, — и никогда не знаешь, что ждет впереди». Царь Ирод и бегство в Египет. И Иуда. И полиция.

Прокравшись наверх, она посмотрела в сторону храма, а затем на дверь. Преподобная Фаррисон, наверное, все еще в зале общины. В коридоре ее не было. Если бы она отправилась в воскресную школу для взрослых, то обнаружила бы пропажу потира и подняла бы крик.

Шерон закусила губу и подумала, успеет ли она вернуть потир на место. Для этого нужно решиться оставить детей на лестнице, прошмыгнуть в комнату и поставить чашу в витрину. Нет, слишком поздно. Полиция уже здесь. Шерон увидела через витражное стекло лиловые отблески фар. Через минуту полицейские постучат в дверь, преподобная Фаррисон выйдет из зала общины. Нет, времени не осталось.

Придется спрятать детей в храме, пока преподобная Фаррисон пойдет с полицией вниз, а потом перейти с Марией и Иосифом, но куда? В каминную? Слишком близко к двери. В зал общины?

Шерон помахала, чтобы они поднялись наверх (жест Джона Уэйна[23]в одном из военных фильмов), и повела их по коридору. Преподобная Фаррисон выключила лампы, но света, идущего от креста на алтаре, было достаточно. Шерон положила потир на последнюю скамью и прошла с Марией и Иосифом вдоль заднего ряда в боковой проход, затем пропустила их вперед, а сама прислушалась, не стучат ли.

Иосиф шел впереди, опустив глаза, словно ожидая, что сейчас снова появятся ступеньки, а Мария подняла голову и устремила взгляд к алтарю. Она смотрела на крест.

«Не смотри туда, — мысленно сказала Шерон. — Не смотри туда». И заспешила к двери цветочной.

Раздался приглушенный звук, словно отдаленный гром, с шумом захлопнулась какая-то дверь.

— Сюда, — прошептала Шерон, открывая дверь цветочной.

Когда преподобная Фаррисон проверяла эту комнату, Шерон стояла в другом конце храма. Теперь она поняла, почему преподобная Фаррисон так быстро вышла. В цветочной и раньше было тесно, а теперь сюда впихнули еще пальмы и ясли и в них свалили остальной реквизит: фонарь трактирщика, одеяло Младенца. Шерон отодвинула ясли, их сбитые крест-накрест ножки задели пюпитр, и он опрокинулся. Шерон подхватила его, поставила и, прислушиваясь, замерла.

В коридоре стук. Хлопнула дверь. Голоса. Шерон отодвинула пюпитр и стала проталкиваться с Марией и Иосифом в глубь комнаты; чуть не опрокинув еще один пюпитр, она наконец пробилась с Марией в угол к кусту роз.

Шерон показала Иосифу, чтобы он встал с другой стороны, и прижалась к пальме, пропуская его, потом закрыла дверь и тут же поняла, что совершила ошибку.

Они не могут неподвижно стоять в темноте, а достаточно им пошевелиться, как все кругом с грохотом полетит на пол. И Марии неудобно долго стоять, скорчившись в углу.

Надо было оставить дверь приоткрытой; свет, струящийся от креста, позволял бы им все видеть, и она услышала бы приближение полиции. А с закрытой дверью ничего не слышно, кроме легкого дыхания детей, да еще, когда Шерон попыталась встать поудобнее, задребезжал фонарь. Опять открыть дверь очень опасно, ведь, возможно, Шерон уже ищут. Ей нужно было запереть Марию и Иосифа здесь, вернуться и придумать, как сбить с толку полицию. А теперь преподобная Фаррисон вот-вот хватится ее, а если не найдет, посчитает это еще одним доказательством пребывания в церкви преступников и уж не успокоится, пока полиция не облазит все закутки.

«Может, удастся пройти через хоры, — подумала Шерон, — надо только отодвинуть пюпитры или переставить вещи так, чтобы Мария и Иосиф могли за ними спрятаться, но в такой темноте ничего не получится».

Шерон медленно, осторожно, стараясь держаться прямо, опустилась на колени и нащупала сзади себя ясли. Она водила ладонью по колючей соломе, пока не нашла одеяло Младенца. Должно быть, волхвы бросили в ясли свои флаконы благовоний. Когда Шерон вытаскивала одеяло, стекло зазвенело.

Она нагнулась пониже и засунула одеяло в узкую щель под дверью. Затем осторожно выпрямилась и стала искать на стене выключатель.

Нащупала его. «Пожалуйста, — молилась Шерон, — пусть свет зажжется здесь, а не где-нибудь еще». Она щелкнула выключателем.

Они не сдвинулись, даже не пошевелились. Прижатая к розам, Мария затаила дыхание, а потом медленно выдохнула, как будто до этого вообще не дышала.

Они наблюдали, как Шерон, стоя на коленях, засовывает под дверь угол одеяла, а затем медленно поворачивается к ним. Вот она протянула руку, взяла один из пюпитров и пододвинула его к стене. Она действовала так неспешно и осторожно, словно обезвреживала бомбу. Шерон снова протянула руку через ясли, подняла пюпитр, поставила его на солому так, чтобы можно было отодвинуть ясли подальше и освободить побольше места. Пюпитр наклонился, и Иосиф помог его выпрямить.

Подняв одну из картонных пальм, она открепила фанерный ствол и поставила его В ясли, а пальму прислонила к стене около Марии. Сделала то же самое с еще одной пальмой.

Немного места освободилось. Остальные пюпитры так и останутся стоять: их металлические каркасы сцеплены. У внешней стены был высокий металлический шкаф, перед которым наставили горшков с лилиями. Лилии по крайней мере можно поднять на шкаф.

С минуту Шерон внимательно слушала, приложив ухо к двери, а затем осторожно переступила через ясли и подошла к лилиям. Наклонилась, взяла один горшок, поставила на шкаф, но вдруг нахмурилась и остановилась. Потом снова нагнулась и стала водить рукой по полу, будто рисуя полукруг.

Из-за шкафа потянуло холодом. Шерон приподнялась на носки и заглянула за шкаф.

— Здесь дверь, — прошептала она. — Наружу.

— Шерон! — звал приглушенный голос.

Мария оцепенела, Иосиф встал между ней и дверью. Шерон ждала, прислушиваясь, положив руку на выключатель.

— Миссис Энглерт! снова позвал мужской голос. Другой мужчина откуда-то издалека сказал:

— Ее машина еще здесь.

А потом раздался голос преподобной Фаррисон:

— Может, она пошла вниз?

Тишина. Шерон прижалась ухом к двери, послушала, а затем боком пробралась мимо Иосифа к шкафу и снова заглянула за него. Дверь открывалась на улицу. Шкаф не придется особенно двигать, только немного, чтобы можно было протиснуться и открыть дверь. Тогда все пройдут, даже Мария.