Горе от богатства - Маргарет Пембертон

Последнее письмо пришло от него два дня назад.

«…Каждый день просматриваю газеты с надеждой, что похитителей поймали. Благодарю небо, что они говорили с английским акцентом. Если бы это были ирландцы, я бы умер со стыда. Патрик О'Фаррелл сказал, что в Нью-Йорке только и разговоров, что о новом жилищном проекте Каролиса. Значит, тебе удалось, наконец, убедить его. Я так рад за тебя, рад, что вы вместе и счастливы. Когда я прочел о выкупе, который он заплатил за твое спасение, то не поверил глазам. И все же я не перестаю жалеть, что у нас с тобой ничего не получилось. Канзас – отличный штат, здесь можно дышать полной грудью. Мы бы отлично здесь зажили. Счастье было в моих руках, я сам выпустил его. Больше я этой ошибки не повторю. Кейти – замечательная девушка, я буду последним дураком, если упущу и ее. У нас будет скромная свадьба, но так как у меня работают только ирландцы, надеюсь, будет весело. Передай мой привет Изабел. Скажи ей, что мы еще встретимся».

Изабел! Александр не понимал, почему Маура отказывается помириться с ней.

– В том, что случилось, нет ее вины, – повторял он Мауре. – Это я настоял, чтобы Феликс был со мной на «Росетте». Можешь думать что угодно, но Изабел была не в силах помешать мне. Я же отец Феликсу. Что касается фотографий, я должен был сообразить, что на мостике полно репортеров и Ариадна не преминет воспользоваться их присутствием. А я все время был с капитаном. Изабел ни в чем не виновата. Да и Саша в любом случае был бы со мной, даже если бы Изабел и Феликс не поехали. Он бы все равно заразился.

Маура соглашалась с ним, но, тем не менее, не спешила с визитом в особняк Шермехонов, чтобы извиниться за резкое письмо и помириться с Изабел. Маура понимала, что ведет себя не лучшим образом, причиняя сама себе боль, но не могла избавиться от мысли, что поведение Изабел объясняется ее чувствами к Александру. Иначе зачем бы она поехала за ним в Нью-порт на все лето? Почему, вернувшись, остановилась у Бесси, а не в их доме? У их размолвки более глубокие причины, чем происшествие на «Росетге». Если бы из Нью-порта Изабел вернулась к ним, они бы начистоту поговорили обо всем, открыли друг другу душу и простили бы все. Но этого не случилось. И хотя продолжающееся охлаждение их отношений причиняло ей мучительную боль, Маура не могла заставить себя сделать первый шаг к примирению.

На следующий день после того, как Александр в очередной раз уговаривал Мауру навестить Бесси и Изабел, он попросил ее присутствовать при его встрече с Лиэлом Кингстоном.

– Я хочу составить новое завещание, – объяснил он, когда Маура, несколько удивившись, согласилась. – Я хочу, чтобы ты была со мной. Хочу услышать твое мнение о том, как я собираюсь распределить наследство между Сашей, Феликсом и Натали.

Александр хорошо позаботился о Мауре, она в завещании упоминалась первой. Он завещал огромные суммы Фонду помощи детям и Обществу улучшения жилищных условий. Тарну он завещал Феликсу, а оставшуюся часть состояния поделил между тремя детьми.

Когда встреча с адвокатом закончилась, они узнали, что часть помеченных денег уже появилась в обращении.

– Мы схватим их в ближайшие дни, – радостно сказал Алан Пинкертон. – Только ничего не говорите Беннету. Не хочу, чтобы похитители знали, что мы у них на хвосте.

Помеченные купюры появились в обращении в районе Бостона. Алан Пинкертон бросил всех своих сотрудников на выяснение источника этих денег. Почти каждый час он сообщал новости Мауре и Александру.

– Это будет самый сенсационный процесс, – сказал Чарли, ожидая известий вместе с ними. – Маура, ты уверена, что они англичане? У них действительно правильная речь?

Она кивнула. Не считая речи бандитов и весьма приблизительного описания мужчины, который влез к ней в карету, Маура мало чем могла помочь Алану Пинкертону.

– Неужели они ни разу не называли друг друга по имени? – спрашивал он.

– Нет, ни разу, – ответила Маура.

– А как был одет мужчина, забравшийся к вам в карету? Как простолюдин?

– Я не помню, в чем он был, – ответила Маура, сожалея, что ничем не может помочь ему. – Это было так неожиданно, все произошло настолько быстро, но, кажется, он был одет прилично. И говорил, как человек образованный.

Маура замолчала, Чарли и Александр обсуждали, сколько продлится процесс и каков будет возможный приговор.

– Им дадут смертную казнь, – без тени сомнения сказал Чарли. – За похищение дают смертную казнь.

– Но мне же не причинили вреда, – вмешалась Маура.

– Не важно, – ответил Чарли, считая, что казнь для бандитов будет слишком легким исходом. – Ты только подумай, что могло бы произойти, если бы они осуществили свой первоначальный план и похитили Феликса.

Маура вздрогнула от этой мысли. Но, представив себе, что ее похитители жизнью заплатят за совершенное преступление, содрогнулась вновь.

– Мы уже вышли на них! – сообщил Алан Пинкертон на следующий день. – За один дом, снятый в Бикон-Хилл, заплатили мечными долларами.

Александр провел всю первую половину дня, вышагивая по Китайской гостиной, как лев в клетке. Маура ушла в детскую, посидела с Натали, поиграла с Сашей и Феликсом в железную дорогу, занимавшую полкомнаты.

Она не хотела думать о том, что ждет бандитов, когда их схватят. Все газеты собирались подробно освещать процесс на первой полосе. Ей придется давать показания, встречаться лицом к лицу с бандитами в зале суда. Маура не хотела знать, как выглядят ее похитители. Иначе забыть все это будет намного труднее. Как только Маура услышала, что кто-то бежит к ней в детскую, она поняла, что охота закончена. В комнату с белым лицом и сверкающими глазами ворвался Александр.

– Ублюдки ускользнули! Пинкертон захватил основную часть денег, а сами они улизнули буквально за несколько минут до прихода его людей…

Саша и Феликс перестали играть и с интересом посмотрели на отца.

– Папа, что такое «ублюдок»? – с любопытством спросил Саша.

Александр залился краской. Он пришел в такое бешенство, услышав новости, что совсем забыл о детях.

– Это тот, кто… кто… – запнулся он.

– Так называют тех, чьи папы и мамы не женаты, – мягко объяснила Маура, приходя на выручку Александру. – Но это ведь от человека не зависит, женаты его мама и папа или нет, поэтому это не очень хорошее слово и говорить его не надо.

– Но папа же сказал только что… – резонно отметил Саша.

Александр ласково потрепал его по густым кудрям.

– Да, сказал, но все равно это неподходящее слово. – Он посмотрел на Мауру и хитро улыбнулся. – Подходящее слово намного хуже.

– Итак, – начал Александр неделю спустя после визита Алана Пинкертона. – Все деньги, за вычетом нескольких сотен долларов, найдены. Бандитов и след простыл. Надежды выследить их практически нет. Мне очень жаль, Маура, правда.

– А мне – нет, – отозвалась Маура и, увидев его удивленные глаза, поняла, что Александру даже в голову не приходит, насколько она боится предстоящего процесса. Она улыбнулась, на щеках у нее появились ямочки. – Так мне легче будет забыть весь этот ужас, Александр. Давай больше никогда не будем говорить о том, что случилось. Никогда.