Кремлевское кино (Б.З. Шумяцкий, И.Г. Большаков и другие действующие лица в сталинском круговороте важнейшего из искусств) - Александр Юрьевич Сегень

Бьюкар влюбилась в артиста Московского театра оперетты Бориса Лапшина и вышла за него замуж. Браки с иностранцами в Стране Советов никогда не приветствовались, но тут сделали исключение, получив от Аннабель обещание написать об американских дипломатах разоблачительную книгу. В своих интервью она говорила: «Русские — хорошие люди, они делают все возможное, чтобы превратить наш мир в лучшее место для жизни!» Написанная ею книга вышла в издательстве «Литературной газеты» под названием «Правда об американских дипломатах». В ней она представила своих недавних коллег в виде сборища моральных уродов, страдающих антисоветской паранойей и толкающих мир к Третьей мировой войне, к ядерной глобальной катастрофе. В сущности, она повторила действия Гарри Смита из фильма Ромма «Русский вопрос» по пьесе Константина Симонова.

Записка А. С. Щербакова И. В. Сталину с приложением доклада И. В. Сталина о киноповести А. П. Довженко «Украина в огне». 11 февраля 1944

Подлинник. Машинописный текст и автограф А. С. Щербакова. [РГАСПИ. Ф. 558.Оп 11. Д. 1126. Л. 1, 2]

Довженко после остракизма, вызванного недовольством его сценарием «Украина в огне», не умер от сердечного приступа в какую-нибудь из черных пятниц, выжил и снял цветную кинокартину «Жизнь в цвету». Ее заставили несколько раз переделывать, Александр Петрович заработал инфаркт, но закончил фильм, который вышел под названием «Мичурин» и получил Сталинскую премию спустя шесть лет после сокрушительного разгрома «Украины в огне». Из огня — в цветение!

Вернувшись из опалы, Довженко вновь стал режиссером государственного масштаба, и ему поручили экранизацию книги Бьюкар, выделили цветную пленку. Он охотно согласился, сам написал сценарий и начал снимать свой очередной шедевр. Молодая американская журналистка Анна Бэдфорд направлена на работу в Москву в американское посольство и приезжает как раз в тот день девятого мая, когда вся Москва радостно праздновала Великую Победу. Она влюбляется в русских людей и счастлива, что будет жить и работать в Москве. Но проходит год, американцы из союзников превратились в ярых врагов Страны Советов, новый посол Гревс прямо заявляет:

— Отныне весь персонал посольства будет заниматься только антисоветской деятельностью. Мир — это небольшое время, отпущенное нам в связи с проведением подготовки к новой войне, которая должна утвердить во всем мире американский образ жизни.

Анну отправляют в командировки по Украине и Армении, она пишет светлые репортажи, но их переделывают, искажая до неузнаваемости. И лишь начальник отдела информации Хауорд сочувствует ей и становится единомышленником. Он отказывается применять бессовестные методы своих коллег, и его вызывают в Америку на суд. Вместе с ним едет Анна. На суде Хауорда оправдывают, но в тот же день неизвестные расстреливают его в баре. Анна возвращается в Москву, где ей поручено написать книгу об отсутствии свободы в СССР и о том, что Хауорда убили коммунисты. Тогда Бэдфорд принимает решение просить политического убежища. Ее исчезновение вызывает в посольстве настоящую панику…

Но на этом съемки фильма прекратились. Неожиданно в «холодной войне» что-то оттаяло, появились мирные инициативы, Москва стала готовиться к Международному экономическому совещанию, и подобно тому, как после пакта Молотова — Риббентропа легли на полку все антигерманские картины, точно так же поступил запрет на все антиамериканское.

К тому времени Довженко успел снять семьдесят процентов фильма и предвкушал, что это его творение превзойдет по силе все предыдущие. На главные роли он взял донецких украинцев: замечательную актрису и певицу Лилию Олимпиевну Гриценко, исполнительницу партий Иоланты и Чио-Чио-Сан в музыкальном театре имени Станиславского, и ее родного брата, высокого красавца Николая Олимпиевича Гриценко, уже известного по фильмам «Машенька», «Старинный водевиль», «Кавалер Золотой Звезды». Натурные съемки режиссер проводил на батькивщине, считая, что только Украина питает его творческие силы. Лишь сцену в американском баре он снимал в знаменитом московском коктейль-холле на улице Горького. Все летало и светилось, как вдруг в один из прекрасных мартовских дней свет погас. В павильоне отключили электричество, режиссера вызвали к директору «Мосфильма» Сергею Кузнецову, и тот приказал съемки прекратить, съемочную группу рассчитать, а на вопрос «В чем дело?» отвечать отказался. Бедного Довженко чуть не хватил очередной инфаркт, и лишь добрый Иван Грозный успокоил, объяснил, что и почему, утешил:

— Ничего, Александр Петрович, это временно, как только американцы опять начнут показывать нам клыки, съемки возобновятся, и ты картину закончишь.

Теперь, как ни парадоксально, Довженко оставалось молить Бога, чтобы «холодная война» разгорелась с новой силой. Или уж, точнее, заледенела.

— Так вот, товарищ Сталин, — говорил теперь Большаков главному зрителю, — может быть, позволить Довженке доснять картину. Доснимет, а она пусть себе пока полежит на полочке. Жалко мне его, мается, сердечный. Недоделанное дело хуже ножа острого. Эдак, неровен час, окочурится наш самостийник!

— Окочурится, так жена доснимет, она у него тоже талантливая, — жестко ответил Сталин. — Нельзя, Иван Григорьевич, поймите меня правильно. Сейчас американцам известно, что мы снимали антиамериканское кино и остановили съемки ради возможного возобновления дружбы. А если он их продолжит, кто-нибудь да проболтается. То же самое и со всеми другими приостановленными картинами. Если снова начнется сильная вражда, мы их опять запустим в производство. Сейчас, после событий в Корее, американцы малость поостыли, поняли, что им не по зубам воевать с нами, готовы к мирному сотрудничеству. Но это временно. А там поглядим. Если хочешь, можешь объяснить это своему гайдамаку.

Афиша. Фильм «Кавалер Золотой Звезды». Реж. Ю. Я. Райзман. 1950. [Из открытых источников]

В Корее после успешного наступления войск северной коалиции в прошлом году началось мощное контрнаступление южной коалиции. Война севера и юга для янки перевернулась: теперь они выступали в качестве южан, дошли до границ с Китаем, но СССР послал свою авиацию, наши летчики сбивали американцев чаще, потери составили примерно два наших против трех американцев, и это еще при том, что наши не стреляли по летчикам, выпрыгнувшим с парашютом, а американцы наших парашютистов подло расстреливали. США поняли, что надо снова временно задружиться с СССР, чтобы еще лучше подготовиться к Третьей мировой.

— Ну, а кого будем в следующем году награждать Сталинской? — спросил Сталин и, не дожидаясь ответа, сам предложил: — Давайте всех цветных.

— Цветных? — обрадовался министр. — Их у нас целый букет. Мы ведь вновь, как в два прошлых года, в трех степенях будем давать?

— В трех.

— Тогда так: первая степень — Чиаурели «Незабываемый девятнадцатый» и «Кавалер Золотой Звезды» Райзмана; вторая степень — «Свет в Коорди» Раппапорта и «Тарас Шевченко» Савченко; третья степень — «Белинский» Козинцева и «Пржевальский» Юткевича. Хотя, нет, они не цветные. Тогда можно