Властимир - Галина Львовна Романова

Князь толкнули в спину и повели по подземному лабиринту.

Властимир шел как во сне. Тело и правда не повиновалось ему. Ноги двигались словно по чужой воле. Даже руки больше не принадлежали ему. Он был не связан, но не мог сделать даже малого движения — даже пошевелить пальцами или повернуть голову.

Это наполнило его душу смятением и страхом. Забыв, что дал себе зарок запоминать дорогу, он сосредоточился на том, чтобы вернуть рукам силу и опять подчинить себе тело. В какой-то миг ему удалось по своей воле тряхнуть головой, словно пробуждаясь, но тут они куда-то пришли.

Стена опять сама отъехала в сторону, и они шагнули в большой светлый зал с такими же белыми гладкими стенами и блестящим полом. Стены были наполовину покрыты точно такими же не то изразцами, не то резьбой, что он видел уже в одной из комнат подземелий Сорочинских гор.

В середине помещения стояло несколько чудных кресел, на которых можно было сидеть полулежа. И одно такое стояло за прозрачной стеной. Очевидно, это места для высоких особ, например, для того невысокого существа, решил Властимир.

Несколько гэтов суетились, что-то делали с креслами. Властимир пристально следил за ними, пытаясь постичь смысл их действий, и не заметил, что одно кресло занято.

Тихое жужжание словно бы заблудившейся мухи усилилось, и послышался сдавленный крик боли.

Кресло стало само поворачиваться. Увиденное заставило князя вздрогнуть от ужаса.

К креслу ремнями была накрепко прикручена молодая женщина, совершенно нагая. Несколько острых спиц с веревочками протыкали ее тело. Женщина, судя по всему, испытывала сильную боль. Она терпела, закусив губу до крови, но потом не выдержала и забилась в крике.

На кресло опустилась крышка с пологом. Из-под него еще пару раз донеслись стоны женщины — и все стихло.

Покончив с несчастной женщиной, несколько змеенышей направились к Властимиру. Он понял, что настала его очередь, понял, что его ждет. И напрягся изо всех сил, пытаясь сбросить невидимые колдовские путы.

Когда руки гэтов коснулись его, он вдохнул полной грудью и неожиданно для самого себя выбросил руки в стороны, раскидав врагов.

На него сзади набросились охранники, но руки уже подчинялись воле человека, и Властимир расшвырял их как детей. Гэты отскакивали, как желуди, но лезли опять и опять.

Стоя на пороге лаборатории, Ркай удивленно созерцал драку. Кто бы мог подумать, что этот организм так быстро оправится от действия психотронного препарата? Но гэт должен был это предвидеть — ведь человек выдержал почти смертельную дозу, что было уже невероятно.

Но наконец одному из солдат удалось применить парализатор. Щелкнул переключатель — и человек медленно опустился на пол.

Властимир почувствовал небольшую боль, словно от комариного укуса. Но холод вмиг охватил его всего, и он упал, опять лишившись возможности управлять своим телом.

Его подняли и перенесли в кресло, которое оказалось подогнано точно под его рост.

Он пробовал слабо сопротивляться, когда его начали опутывать ремнями и привязывать к креслу. Потом зажали в тисках голову. Холодные браслеты сомкнулись на запястьях и ногах, стальной обруч лег поперек груди, еще один — на животе. Гэтские лаборанты воткнули ему в кожу несколько игл с проводами.

Закончив, они отошли в сторону. Властимир приготовился к боли и смерти. К нему подошел Ркай — главный змееныш.

— Ну, вот и все, человек, — довольно прошипел он. — Теперь до тебя дошло, что ты зря боролся с нами? Мы слишком могущественны, чтобы кто бы то ни было безнаказанно противодействовал нам…

Властимир скосил на него глаза.

— Я… узнал тебя, — прохрипел князь.

— Как это?

— Это ты был… Огненный Змей, потом — в образе женщины в замке викинга, а еще раньше — тем новгородцем, что выдал нас.

— Верно! Только во всех человеческих образах был я, а Змей был настоящим Змеем. Но ты его уже никогда не увидишь!

— Пусть так, — Властимир прикрыл глаза. — Но на мое место придет другой. Он отомстит за меня и за всех… кого вы замучили.

— Ну, это вряд ли, — самоуверенно заверил его Ркай и приказал лаборантам: — Начинайте!

Властимир почувствовал, что кресло его ожило. Браслеты плотнее сжали запястья. Там, где вонзились иглы, появилась и запульсировала боль. Голова закружилась. Он стал задыхаться — обруч словно намеревался раздавить его грудь. Собрав последние силы, он попытался освободиться. Ему удалось вырвать голову из тисков, содрав кожу на висках. К нему опять бросились гэты, схватили за плечи и горло. Горячее желание жить делало князя мощнее всех этих пришельцев. После очередного рывка он услышал желанный щелчок — один из браслетов не выдержал и лопнул. Иглы, что были воткнуты в эту руку, выскочили. Властимир принялся срывать остальные оковы, не чувствуя боли. Но в тот самый миг, когда ему казалось, что он вернул себе свободу, кто-то прикоснулся к его виску чем-то ледяным. Холод опять пронзил все тело Властимира, и князь обмяк, теперь уже надолго теряя сознание.

Придя в себя, Властимир удивился, что еще жив. Это походило на пробуждение после смертельной болезни, когда все качают головами и пораженно шепчутся: просто чудо, как он остался жить после всего…

Властимиру показалось, что у него отнялось все тело. Он не сразу вспомнил, что случилось до того, как он потерял сознание, а вспомнив, испытал ужас. Неужели он больше никогда не сможет шевельнуться? Находиться в полной зависимости от своих врагов и не смочь даже пальцем двинуть — что может быть страшнее?

Он боялся открыть глаза, чтобы к новым мукам не прибавился ужас слепоты — глаза горели так, что казалось, будто под веками у него по углю. А может, они отрезали ему язык?.. Нет, хвала богам — он был цел!

В руках началось покалывание, и Властимир обрадовался этому — не все еще потеряно. И он не оставит попыток освободиться, пока жив. И он еще разыщет свой меч и уничтожит змеиное племя под корень!

Рядом кто-то пошевелился.

— Кто здесь? — спросил Властимир.

В ответ раздался смех Ркая:

— Если ты откроешь глаза, ты увидишь кое-что очень интересное!

Князь размежил веки. Его кресло стояло напротив той самой прозрачной стены, которую он заметил сначала. И там по-прежнему стояло еще одно кресло, но на сей раз в нем сидел… он сам!

Властимир подался вперед, мимоходом отметив, что стальные тиски больше не держат его кисти и голову. Но сейчас было не до этого. Князь помотал головой, надеясь, что наваждение пропадет, но ничего не помогало. Да, там был он — князь узнал себя: каждую черточку лица, каждую нитку на одежде. Только взгляд его двойника был пуст и неподвижен. И это казалось страшнее всего. Князь взглянул в глаза второго Властимира и охватило отчаяние. Что все это значит?