Убийство во времени - Джули МакЭлвен

Алек уехал, чтобы сопроводить тело Гэбриэла обратно в его родовое имение. Его не было неделю. Кендре не понравилось то, насколько ей было мучительно грустно в его отсутствие. Она поняла, как сильно она будет скучать по нему, да и по всем ним, если ей удастся достичь своей цели и вернуться в двадцать первый век.

Чувства, которые бурлили в ней, смущали ее. Похороны Морланда только усилили это ощущение беспокойства. Она все еще не могла смириться с этим замалчиванием правды, но тот факт, что на его похоронах не было никого, кроме герцога и викария с женой, ее удивил. Ужасы, которые творил Морланд, может, и скрывали, но тихие слухи все равно как-то распространялись.

Она медленно выздоравливала. Опухоль спадала. Черные и синие синяки еще долго не исчезнут. Шрамы, на теле и в душе, не заживут никогда.

Несмотря на раны, Кендра настояла на том, чтобы посетить похороны Роуз. В отличие от одиноких похорон Морланда, число людей, пришедших почтить память убитой служанки, впечатляло.

Никто не винил ее в смерти Роуз, но Кендра не могла не думать о том, что, если бы она не привлекла внимание Морланда к служанке, девушка была бы жива.

Могла бы. Должна была бы. Была бы.

После похорон Ребекка предложила ей прогуляться в саду. Кендра понимала, что была какая-то причина, но ничего не говорила. Она была вполне счастлива просто слоняться без дела под лучами солнца. В какой-то момент Ребекка остановилась и посмотрела прямо ей в глаза.

– Мои родители приезжают с Барбадоса на следующей неделе. Я возвращаюсь домой.

Кендра задержала дыхание. Технически она была компаньонкой Ребекки. При обычном развитии событий она отправилась бы с ней в ее имение. Но о нормальном ходе событий речи не шло. И она понимала, что не может покинуть замок. Если у нее был хоть малейший шанс вернуться в свою эпоху, то это было возможно только здесь, на той лестнице, по которой она пришла в девятнадцатый век.

– Вы же не поедете со мной, мисс Донован?

Кендра взглянула на нее.

– Есть определенные обстоятельства…

– Это Алек? Скажите на милость, у вас есть какие-то проспекты здесь? Я же вижу, как вы друг на друга смотрите.

Кендра не хотела думать о том, как они с Алеком смотрели друг на друга. Это создавало затруднение, которое ни один из них не мог позволить себе допустить.

– Нет. Я не могу объяснить, но это не связано с Алеком.

Ребекка помолчала какое-то время, потом кивнула.

– Я бы не хотела, чтобы вам было больно, мисс Донован. Алек – маркиз и наследник герцога. Есть некие ожидания, понимаете? В выборе жены ему нужно думать о родословной.

Кендра только неловко потупилась, прочтя сочувствие в этих васильковых глазах. Это было вежливым напоминанием, полагала она, что Алек был – как это они говорили? – вне пределов ее досягаемости.

– Я не гоняюсь за мужем, так что вам не нужно беспокоиться. Это правда, мое решение остаться не связано с лордом Сатклиффом.

Еще один проницательный взгляд. Затем Ребекка кивнула снова и вздохнула.

– Знаете, я буду скучать по такой компаньонке.

Кендра засмеялась, хоть это было и больно.

– Я была ужасной компаньонкой.

– Теперь я задумалась: и правда, вы же ни разу не брали мою шаль и не спрашивали о моем самочувствии. – Ребекка улыбнулась. – Да, вы были довольно никудышной компаньонкой. Но все же с вами никогда не было скучно… – Ее улыбка улетучилась. – Вы вернетесь в Америку?

– Не знаю. – Как бы ей ни хотелось рассказать Ребекке всю правду, она понимала: чем меньше людей знают о ее обстоятельствах, тем лучше. Она уже решила рассказать обо всем герцогу. Ей понадобится его разрешение остаться в замке и в определенное время ходить по той самой лестнице…

Ребекка взяла Кендру за руки, ее васильковые глаза блестели от слез.

– Я прощаюсь с вами не как со своей компаньонкой, мисс Донован. Я прощаюсь с вами как с другом.

Она вспомнила слова Алека: «Вы не одиноки… вы среди друзей».

Она всегда была одиночкой, парией. Может, она до сих пор была парией. Но теперь она была парией среди друзей, настоящих друзей. От этой мысли на ее глазах неожиданным образом выступили слезы.

– Спасибо. – Кендра с чувством обняла ее. – Это для меня значит больше, чем вам может показаться.

* * *

Герцог взялся самостоятельно привести дела Морланда в порядок. Не нужно было искать его близких или дальних родственников, распределять между ними имущество. Так как Тинли Парк не переходил никому по наследству, Элдридж планировал купить это имение. Леди Анну с миссис Маркс и парой опекунов должны были переселить в другой дом, поменьше. Остальным слугам выплатят выходное пособие и выдадут рекомендательные письма. Такие документы, подписанные герцогом Элдриджским, помогут им найти хорошее место.

Пока Элдридж занимался этими сложными делами, Кендра сосредоточилась на восстановлении своих сил. Она бродила по садам и делала простые упражнения из йоги. Это напомнило ей время, которое она провела в больнице после того, как миссия по задержанию Балакирева провалилась с громким треском. Здесь, правда, не было Терминатора и тренажеров для пилатеса.

После отъезда Ребекки слуги снова не знали, как к ней относиться. Она не была одной из них. И она не была госпожой. Ей не было места в замке Элдридж. «Мне здесь не место».

Прошло еще десять дней. И месяц – с тех пор как она оказалась в этой эпохе. Серийный убийца пойман, и снова будет полнолуние. Если у нее есть шанс вернуться в свою эпоху, то он наконец настал.

Спустя два дня после того, как уехала Ребекка, она зашла в кабинет герцога. Он поднял на нее взгляд, отвлекшись от своих бумаг, и улыбнулся. Он не задавал никаких вопросов о ее решении остаться. Точно так же, как когда он узнал, что она солгала ему о своем прибытии в Англию. Он ждал, что она сама к нему придет.

И вот наконец она была к этому готова.

Он поднялся.

– Доброе утро, моя дорогая. Как вы себя чувствуете?

– Нервничаю, – призналась она и сжала руки. Внутри у нее все сжалось от тревожных предчувствий.

Он удивленно смотрел на нее.

– Что? Почему, скажите на милость?

– Мне нужно поговорить с вами о том, почему я все еще здесь, в замке, и о том, как я вообще в нем оказалась.

Голубые глаза Элдриджа смотрели на нее с обострившимся интересом.

– Эту историю я с удовольствием выслушаю.

Кендра сделала глубокий вдох, понимая, что то, что она ему сейчас расскажет, изменит все. Последний раз она совершила такой поступок в четырнадцать лет, когда она сказала своим родителям о том, что хочет быть независимой. И, когда они отпустили ее без борьбы, она почувствовала себя брошенной. После этого она никогда никому полностью не доверяла. Она не могла рисковать своим душевным покоем. Теперь же она собиралась пойти на еще один большой риск. И в этом случае, если что-то пойдет не так, она может оказаться в сумасшедшем доме.