Казнь СССР - преступление против человечества - Юрий Мухин

Я разъяснил конструктору, что тут к чему, пояснил, что нужно предусмотреть хорошую задвижку на подводящих водоводах, после чего написал главному инженеру служебную записку с просьбой аннулировать мое рацпредложение за ненадобностью.

Хорошо мы работали или плохо мы работали – пусть это будет вопросом для нынешнего поколения.

Но не чижам давать ответ на этот вопрос!

Принципиальные моменты

Для начала немного поговорим об общих, принципиальных моментах.

Каждый человек, и это естественно, хочет продавать свой труд как можно дороже. А почему нет? Упрекать его в этом невозможно, поскольку нужно придумать, почему он должен продавать свой труд за полцены, если есть возможность получить полную цену, да ещё и с надбавкой. Предположим, что мы свой труд измеряем в килограммах, на работе тратим его 10 килограммов и получаем за это 10 рублей. Обычно все, и сам работник в первую очередь, смотрят на последнее число, и если оно его устраивает, то он спокойно работает. Но человек автоматически подсознательно делает расчёт и получает, что он продаёт свой труд по цене 1 рубль за килограмм. И на самом деле эта подсознательная цена является более важной, чем сумма дохода в 10 рублей.

Вы же не объясните иначе, почему в СССР, где мужчина без проблем на рыболовецком траулере или в шахте мог заработать 600 рублей в месяц, миллионы мужчин-чижей сидели в конторах и институтах на зарплате 130 рублей? Ныли, убеждали друг друга, что «на Западе инженеры получают больше рабочих», но сидели. Сидели потому, что из-за их фактического безделья цена их труда (интеллектуального и физического) была выше цены труда у рыбака или шахтера. То же мы видим и сегодня: с одной стороны, в той же Москве полно объявлений, что требуются сварщики или машинисты в метро, обещается зарплата в 30 и 50 тысяч рублей, а с другой стороны, сотни тысяч молодых мужиков работают вахтерами и охранниками за 5 – 10 тысяч. Дело не только в презрении к труду, как таковому, которое упорно прививают населению чижи в наших СМИ, дело и в цене труда. На свои 5 – 10 тысяч эти вахтеры работают так мало, что цена их труда намного выше цены труда толкового работяги.

А теперь представьте, что у вас толпа работает 10 кг в день, получая за это 10 рублей, но завелся бездельник-чиж, который работает в день на 1 килограмм, а получает те же 10 рублей. Толпа продает свой труд рубль за килограмм, а чиж – 10 рублей за килограмм. Толпе обидно, толпа тоже будет стремиться продать свой труд подороже, толпа тоже будет стремиться работать мало. Это известно с давних пор, но редко формулируется в точном виде. Скажем, по русским обычаям, когда невестки идут в поле жать хлеб, с ними должна выйти и свекровь, поскольку в противном случае всем невесткам задаст темп и качество работы самая ленивая.

Наличие чижей развращало народ Советского Союза.

И для Советского Союза был хозяйственный аспект необходимости избавиться от бездельников-чижей, но был и моральный. Деньги на зарплату приходят от суммарной работы всего коллектива, и если вы терпите бездельника, то вы остальным своим работникам сажаете на шею паразита. Так было в СССР. Это было не по-советски, это было несправедливо, но это было.

Вот мы, заводские и сельские работники, творили, как умели, а Советский Союз все полнился и полнился чижами, которые «устраивались», а не работали, которые днем всемерно хвалили КПСС, а вечером ругали СССР за то, что он им недодает какого-то, увиденного за границей барахла или не пускает их, тупых пустобрехов, за границу. А кто тот Советский Союз, который недодавал им барахла? Это я и мои товарищи. Мы ведь работали на заводах, мы недодавали. И никто не спрашивал, а каково было нам работать в окружении этой алчной стаи чижей и тупого стада бюрократов?

Заводы и наука

У меня в жизни было так. Вот несутся со всех сторон вопли о каких-либо профессиях, для занятия которыми требуются якобы невиданный ум и таланты. И тоже вместе со всеми относишься к людям этой профессии с почтением. А потом жизнь заставляет эту профессию освоить, и вдруг видишь, что эти «профессионалы» – большей частью бездельники, своей профессии не знают да еще и глупы до невозможности, хотя и числятся в гениях. Так было, когда я поближе познакомился с писателями, историками, «учеными», офицерами, журналистами. Боже мой, какие идиоты населяют эти отрасли человеческой деятельности!

Но было и наоборот. Вот вроде профессия, которую все считают профессией для дураков, – крестьянин. Я свою черную металлургию называл «темной металлургией» из-за того, что в ней еще масса темных вопросов, мешающих произвести то, что нужно, в необходимых количествах и с минимальной стоимостью. Но сколько этих «темных» вопросов у крестьянина! Сколько же ума ему надо, чтобы получать результат в этих до дикости изменчивых условиях его деятельности! Разве можно сравнить с объемом его творчества объем творчества какого-нибудь писателя, который в разных вариантах толчет в ступе одну и ту же воду своих сексуальных фантазий?

А вот по мере того, как я поднимался в должности и мне становился понятен весь объем ответственности, которая лежала на директоре завода и главном инженере, мое уважение к людям, честно занимавшим эти должности, непрерывно возрастало. Уважение возрастало потому, что становились понятными те трудности, о которых ранее просто не догадывался.

А позже, когда я уже занимался проблемами бюрократизма и когда присмотрелся к нашим «выдающимся советским конструкторам и ученым», то понял, что подавляющая их масса занималась тупым копированием: дали задание сконструировать атомную бомбу – пусть разведка украдет ее чертежи у американцев, а наши «отцы атомной бомбы» их перерисуют, возможно, и без ошибок; дали задание спроектировать более мощный цех – возьми чертежи старого и увеличь на них размеры; дали задание сконструировать ручную электродрель – купи в Германии электродрель фирмы «Бош», разбери ее и перерисуй детали. И тогда, если дело получится, то ты будешь большим гением и «отцом» чего-то, а если не получится, то виноват будет кто-то другой – разведчики, которые выкрали не те чертежи; работники нового цеха, которые дураки потому, «что такой же цех прекрасно работает»; или конструкторы фирмы «Бош», которые сконструировали плохую электродрель.

Причем, поймите меня правильно, я обеими руками за то, чтобы скопировать удачную вещь: зачем же велосипед-то изобретать? Но когда конструкторы и ученые только этим и заняты, то ведь они же отвыкают думать (если когда-то умели).

Вот такой пример. Позвонил мне тогдашний главный инженер завода Масленников (ставший главным после Друинского), сообщил, что у него в кабинете ректор Павлодарского индустриального, который просит в нашем экспериментальном цехе проверить какую-то серьезную идею. Посему мне надо срочно прийти, забрать у Масленникова этого посетителя, провести его в экспериментальный и там на месте оценить, что нужно будет закупить, где расположить установку и что еще потребуется для проверки этой идеи ректора.

Привожу его в экспериментальный, садимся за стол, и я начинаю расспрашивать о сути того, что мне предстоит сделать. Ректор как-то непонятно темнит, но все же рассказывает, что речь идет о революции в области производства меди электролизом. Медь и электролиз – это не наше, это Минцветмет, но революция – это интересно. Поскольку он уверял, что все эксперименты уже проведены в институте и теперь нужна полупромышленная установка, то я прошу его нарисовать эскиз и электрическую схему. Он рисует, и мне как-то сразу все перестало нравиться – уж больно схема была примитивна, как из школьного учебника: сеть – трансформатор – выпрямитель – электроды в ванне электролиза. Так в чем же суть революции? – начал допытываться я. Ректор темнил, я настаивал, угрожая, что не буду заниматься тем, чего не понимаю. И он, в конце концов, сообщил, что вот по этой схеме у него мощность в электролизной ванне получается больше, чем та электрическая мощность, которую установка забирает из сети. Таким образом, часть меди будет получаться бесплатно с точки зрения затрат электроэнергии.