Две повести о Манюне - Наринэ Абгарян

– Побьет небось.

– Ну, может, и побьет, – соглашались мы, – но не сильно. Во-первых, ей будет неудобно на глазах у всего лагеря тебя бить, а во-вторых, она по тебе все равно соскучилась. А когда по человеку соскучился – наказывать его не хочется.

– Да? – обрадовалась Седа.

– Конечно!

– И вообще, – подала голос Маня, – не станет же она с твоего папы сдирать ремень, чтобы тебя наказывать. Вдруг брюки упадут, и весь лагерь увидит его трусы. Может, трусы у него несвежие! И вообще дырявые! Спереди и сзади!

А в воскресенье приехали родители.

Нет, не так.

А В ВОСКРЕСЕНЬЕ ПРИЕХАЛИ РОДИТЕЛИ!!!!!!!!!!

– Ну наконец-то я тебя увидела живьем! А то все во снах да во снах! – ткнулась с разбегу дяде Мише в живот Манька.

Дядя Миша обнял Маньку крепко-накрепко и закружил в воздухе, да так, что Манька радостно заверещала: «Иииии!!!»

– Это я специально тебе снился, чтобы ты себя хорошо вела!

– А Роза тебе не снилась? – мигом полюбопытствовал папа, и по тому, как мама с папой расхохотались, а дядя Миша забегал глазами, стало ясно, что вел он себя не очень.

– А у нас теперь в комнате стены красивые, как зар-птица, – рассказывала нам Гаянэ, пока мы водили родных по лагерю и показывали им все достопримечательности. Мама при виде каждой новой достопримечательности ахала и хваталась руками за голову, а дядя Миша крякал и приседал. Впрочем, все остальные родители вели себя точно так же.

– То есть как это стены красивые, как жар-птица? – поинтересовались мы.

– Я изрисовала одну стену узором, вот Гаянэ и решила, что это хвост Жар-птицы, – объяснила мама.

– Да-да, хфост и крылушки! – закивала Гаянэ.

Потом мама с дядей Мишей зашли в туалет, тут же выскочили и какое-то время слова не могли выговорить, а только глядели на папу и разводили руками.

– Если бы не раскуроченное сиденье машины, я не стал бы их здесь оставлять, – оправдывался папа. – Несколько раз порывался забрать девочек обратно домой, но достаточно было взглянуть на сиденье, чтобы мигом протрезветь!

– Какой кошмар, – только и смогла выговорить мама, – теперь меня ничем уже не удивить!

Тут она, конечно же, поспешила с выводами, потому что буквально следом тишину над лагерем взорвал очередной экзерсис неугомонного Славика.

– Мать вашу за ногу, – только и смог выговорить дядя Миша, а Гаянэ сначала испугалась и заплакала, а потом сказала, что в этом пиянельлягере живет Чудо-юдо рыба-кит.

Славиков горн зазывал взрослых и детей на плац. Когда все построились, Гарегин Сергеевич поприветствовал гостей пламенной речью, поблагодарил их за хороших деток и сказал, что вокруг лагеря много замечательных уголков, где можно пожарить шашлыки и отдохнуть с детьми.

– А ежели вы хотите остаться в лагере, то милости просим в нашу столовую. У нас сегодня праздничные пироги с грибами и крапивный суп на мясном бульоне с гренками.

Пироги с грибами и крапивный суп случились благодаря тому, что дед Сако с тетей Линой весь вчерашний вечер прочесывали окрестности лагеря в надежде найти хоть что-нибудь, что могло украсить праздничный стол. Вернулись они, перемазанные землей и со множественными вкраплениями мха и лишайника по всему экстерьеру, но с победными двумя ведрами вешенок и лукошком крапивы наперевес.

Чтобы не обижать старания людей невниманием, некоторые родители зашли в столовую, попробовали тети-Лининых пирогов и даже льстиво попросили рецепт начинки.

– Да я вас умоляю, – отмахивалась довольная тетя Лина, – какая там начинка! Грибы, лук и отварные яйца. Главное, чтобы муравьев немного, а то будет кислинкой отдавать! – И, видя вытянувшиеся лица родителей, громко хохотала, вздрагивая большим животом.

День мы провели просто замечательно. Сначала папа с дядей Мишей развели костер и запекли на большом огне овощи – баклажаны, помидоры и болгарский перец. Потом, пока они жарили на углях шашлык, мы помогали маме готовить самый вкусный в мире салат к мясу. Для этого нужно было мелко порубить печенные на огне овощи, добавить к ним головку шинкованного репчатого лука и свежей зелени сколько не жалко, посолить и размешать. Все! Вкуснотень получилась неимоверная.

Потом мы ели, ели и остановиться не могли. Сначала мы ели мясо, потом мы ели салат, потом мы снова ели мясо, потом сыра много-много поели и бастурмы поели столько, что пропахли ею с ног до головы. Потом мы ели торт, потом – конфеты, потом выцыганили у мамы по глоточку кофе и таки решили, что кофе – это жуткая дрянь. Потом мы взяли ракетки, чтобы поиграть в бадминтон, но почему-то снова расселись вокруг стола и, хоть кушать уже не могли, но сидели, выпучившись на яства, и сдвинуться с места были не в силах.

– Бедные дети, – вздыхала мама, – вы не волнуйтесь, мы всю еду вам оставим, а на той неделе приедем еще.

– Ага, – кивали мы, но не отходили от стола.

– Хотите, поедем домой? Бог с ним, с этим лагерем? – заплакала мама.

– Не хотим, нам здесь нравится.

– Мам, они узе совсем сиротиночки, вот и хотят остаться тут, – покачала головой Гаянэ.

А поздно вечером лагерь подсчитывал потери. Из девяноста восьми детей тринадцать укатили домой и еще восемь скулили вслед уехавшим родителям, отказываясь возвращаться в комнаты. Зато наш отряд не дрогнул и остался в полном составе. Еды было много, дня на три-четыре. Тетя Лина выделила каждому домику закут в кухонном холодильнике, мы сложили наши припасы в один большой пакет, прикрепили грозную записку: «Третий отряд, девочки. Не трогать!» – и торжественно убрали в холодильник.

Взрослая жизнь в «Колагире» продолжалась.

– Девочки, просыпаемся! Быстренько одеваемся и выбегаем на плац. У нас беда!

Мы ссыпались с кроватей и стали лихорадочно выпутываться из пододеяльников. Товарищ Маргарита маячила на пороге, вся из себя тревожная, волосы торчком, никакой тебе прически под Мирей Матье, никакой сумочки через плечо.

– А что случилось? – недоумевали мы.

– На разговоры нет времени. Надеваем обязательно брюки и свитера, погода сегодня пасмурная. У кого дождевики – берите с собой дождевики. И бегом на плац, там все узнаете!

– Почему горн не продудел? – скакала на одной ножке Манька, пытаясь второй попасть в убегающую брючину.

– А и верно, – встрепенулись мы, – где Славик?

Но товарищ Маргарита не стала ничего объяснять. Она строго проследила, чтобы все оделись теплее, выставила нас из домика и заперла дверь на ключ.

Мы припустили к плацу. Впереди бежала Каринка. Сестра страсть как любила всякие приключения и, если где-то случалось что-то из ряда вон выходящее, первой оказывалась на месте происшествия. И первой же потом приносила дурные вести домой.