Всё о непослушных принцессах и коварных драконах - Патриция Рэде

— Ух! — закачался на драконьей спине Мистер Беда. — Держись, Фырк!

Драконша села и вытянула шею.

— Я не собираюсь тратить еще два часа, сидя в этой отвратительной грязи. Отойдите-ка все подальше!

— Ты намереваешься протаранить своим телом эти заросли? — всполошилась Морвен. — Остановись, безумная! Невидимые во тьме «ползучие удушители» очень цепкие. Их здесь столько, что и с такой громадиной, как ты, справятся шутя. Они убьют тебя, Казюль!

— Не смогут, если их сначала чуть поджарить. — Вытянув шею так, чтобы голова почти касалась светящихся зарослей, драконша разинула пасть и дыхнула. Длинные языки ярко-оранжевого пламени метнулись между стволами деревьев. Голова Казюль откинулась назад на гибкой шее и снова ринулась вперед, раскидывая, расшвыривая жаркие ленты огня.

Пар, шипя, поднимался над высыхающей грязью. Светящиеся серебряные цветы морщились в сполохах пламени, длинные спирали корчились, извиваясь в море огня. С каждым порывом пламени, изрыгаемого драконшей, все яснее очерчивались контуры обугленных стволов, обвитых черными извивающимися щупальцами. Опаленные все сжигающим дыханием, невидимые ползучие плети проявлялись и становились видимыми, извиваясь и корчась, как брошенные в костер тонкие ветви.

— Хватит, Казюль! Достаточно! — крикнула Симорен. Пасть захлопнулась. Огонь погас.

— Ладно, — прохрипела разогревшаяся драконша. — Идем вперед?

— Подождем, пока грязь не остынет, — предложила Морвен. — Ты, Казюль, немного погорячилась.

— И, кажется, опалила мне шкурку, — недовольно промяукала Фырк. — В другой раз предупреждай заранее.

— Бандит! — вдруг вскричала Симорен. — Вернись!

— С чего бы это? — гукнул осел, паривший над опаленным участком леса. Хлопья серого пепла падали на неподвижное тело Телемайна. Гасли отдельные язычки пламени, тускнели, покрываясь сизым налетом, искореженные ветви вьюнов. Туман и сумерки снова окутывали дорогу.

— Вы же говорили, что опасны только ползучие растения, — пробурчал себе под нос осел, — а теперь их нет.

— Но и теперь мы не должны разлучаться, — сурово прикрикнула на него Морвен. — Нас повсюду могут поджидать неведомые опасности.

— Никаких опасностей не вижу, — упрямо гнусавил осел.

— И поэтому для тебя их нет, — усмехнулась Фырк. — Кроличий ум и ослиная логика!

— Ум и логика у кроликов и ослов? Это уж слишком! — буркнул Мистер Беда.

Морвен покачала головой и вздохнула, глядя укоризненно на невозмутимо восседавших на драконше кошек.

— Если мы ничего, кроме «ползучих удушителей», не заметили, — терпеливо объяснила она ослу, — это не значит, что никакой другой опасности нет.

— Ла-адно, — протянул Бандит. — Но я полагал, что вы желаете побыстрее доставить этого тяжелого чародея вон в то сухое местечко.

— Высушенная грязь еще не сухое и теплое местечко, — возразила Морвен.

— Нет, нет. Я говорю о том высоком доме на открытой поляне. — И Бандит указал обоими ушами вперед и чуть вправо. — Кажется, там и впрямь сухо. Почему бы не донести чародея туда?

Снова этот неугомонный осел первым заметил что-то никому не видимое. Морвен поспешила за ним. Едкий запах обугленных и горелых «удушителей» ударил в нос, горьким комом застрял в горле. Но грязь уже остыла и покрылась крупными трещинами. Там, где стоял Бандит, земля и вовсе была сухой.

— Ну, где?.. А-аа, вижу, вижу. — В туманной мгле за деревьями прорисовывалась белая башня. — Да, выглядит довольно привлекательно. Пошли! — Морвен решительно двинулась вперед, остальные последовали за нею.

Не прошло и пяти минут, как они уже стояли у подножия башни. Она поднималась в высоту этажа на четыре и была словно отлита из какого-то гладкого и белесоватого материала, который никак не походил на камень. Перед башней грязь была отлично утрамбована и образовала ровную, свободную от кустов и деревьев площадку. Правда для Казюль площадка оказалась тесноватой, но зато все остальные с облегчением ступали по твердой земле.

— В ней нет двери! — воскликнула Симорен, обведя взглядом башню. — И лестниц снаружи не видно. Но окна есть. Четыре. И одно светится. Значит, кто-то дома.

— Но как же туда войти? — недоуменно протянул осел.

— Через окна, — ничуть не смутившись, ответила Морвен. — Как жаль, что я не захватила помело.

— Может быть, тот, кто живет здесь, входит каким-то особым способом? — предположила Симорен.

— Есть только один способ выяснить это, — сказала Казюль.

Она приблизилась к башне и остановилась под единственным освещенным окном. Морвен, Симорен и все остальные с опаской наблюдали за драконшей. А та стала на задние лапы и вытянула шею. Голова ее оказалась под самым окном.

— Теперь наша очередь! — коротко мяукнул Мистер Беда и, цепляясь всеми четырьмя лапами, стал карабкаться по скользкой чешуе.

— Эй, на башне! — взревела Казюль. — Кто дома? Выходи и встречай гостей!

Окно распахнулось с такой силой, что задребезжали стекла.

— Убирайтесь вон! — закричал кто-то изнутри. — Она здесь больше не живет. А будете надоедать, сожгу вас дотла!

Глаза Симорен сузились. Она что-то неразборчиво пробормотала и махнула Морвен и Бандиту, чтобы они отошли назад. Однако Морвен с места не двинулась. Если бы существовала хоть малейшая опасность, кошки первыми учуяли бы ее и не стали продолжать карабкаться по хребту Казюль. Инстинкт никогда не обманывал их.

— Выходи, поговорим! — загрохотала Казюль. Чей-то силуэт показался на фоне освещенного окна.

— Не желаю!.. О-ооо, дракон!

— Не исчезайте! — закричала Симорен. — Нам надо с вами поговорить!

— Я не исчезаю! — завопил в ответ обитатель башни. — Во всяком случае, пока. А что делает в самом центре Дымящейся Топи этот дракон?

— Вот, значит, где мы, — догадался Мистер Беда.

— Мы заблудились, — попыталась успокоить пугливого хозяина башни Морвен. — И один из наших друзей нуждается в отдыхе в теплом сухом месте. Мы надеемся на вашу помощь.

— Еще один? — Из окна высунулась мужская голова. Она повертелась, вглядываясь в темноту. — Сколько же вас тут?

— Трое, а еще осел, две кошки и драконша, — сказала Симорен. — Вы собираетесь помочь нам или нет?

— Помочь? — Башенного человека почему-то очень удивила эта простая просьба. — Полагаю, что смогу, — задумчиво произнес он. — Поскольку вы пришли не за ней.