Исаак Лакедем - Александр Дюма

— Но почему, — удивился Исаак, — зная дорогу к центру земли, ты не сообщил мне о ней без промедления?

— Каждый из нас дает клятву. Страшную клятву! Он обязуется не открывать непосвященным то, что ему стало известно во время приобщения к таинствам… Я должен был держать слово. После испытаний посвященный узнаёт, что в противоположном конце этого луга открывается пещера, по которой можно спуститься к центру земли; если он отваживается идти вниз, ему дают факел и еду и он отправляется дальше, если отказывается — оракул отвечает ему здесь же на его вопросы, и он поднимается назад к свету… Почти все поступают именно так… Лишь очень немногие пытаются продвинуться более или менее далеко в глубь земли. Отсюда понятно, почему они проводят у нас больше или меньше времени. Но кое-кто спускается так глубоко, что им перестает хватать воздуха. Их бесчувственные тела какая-то сила выталкивает туда, где еще можно дышать. Вот отчего большая или меньшая бледность остается на лицах тех, кто посетил эту пещеру. Вот откуда также те трупы, что силой отталкивания выносятся наружу через многочисленные ходы в скалах — к невообразимому ужасу окрестных жителей… А теперь, когда ты знаешь секрет таинственного пути, я пришел, чтобы сказать: «Исаак, я один из тех, кто проник дальше других по темной дороге. Хочешь меня в проводники? Я готов».

Исаак молча протянул Аполлонию руку. Остальные жрецы открыли лица. Было решено, что Исаак освобождается от всех испытаний и в тот же день Аполлоний поведет его страшной дорогой, которую никому еще не удалось пройти до конца.

Через час оба они, взяв с собой факелы, пересекли бледный подземный луг, прошли мимо озера стоячей воды, глубокого и мрачного, и наконец вошли в пещеру, зев которой походил на отверстую пасть гигантской химеры.

Сначала эта таинственная дорога напоминала «facilis descensus Averni»20Вергилия: наклон был невелик, и хотя дорога решительно углублялась в землю, в ней не было ничего ужасающего.

Что за подземные труженики прорыли этот мрачный ход? Никто не мог с уверенностью дать на это ответ. Тем не менее Аполлоний полагал, что первыми, кто прошел по этому пути, были трое страшных сыновей Урана, когда, сброшенные отцом с Олимпа, они пребывали, скованные, в сердцевине мира. Оттуда Зевс извлек этих сторуких великанов, чтобы противопоставить их Хроносу во время знаменитой войны богов. С тех пор дорога осталась свободной, но, как уже было сказано, никто не смог пройти ее до конца.

Как ни торопился наш угрюмый знакомец, следовавший за Аполлонием, добраться до цели своего странствия, он понимал, что, помимо силы и выносливости, в предстоящей схватке будет нужен и арсенал учености.

Поэтому после недолгого молчания он обратился к спутнику:

— Аполлоний, не заметил ли ты, что, углубляясь к центру земли, мы проходим сквозь слои почвы, разной по цвету и составу? Моя религия устами Моисея гласит, что человечество существует немногим более четырех тысяч лет. То же говорил мне Прометей. Но какие животные существовали до человека? Что за гигантские скелеты выступают из земли справа и слева? Без сомнения, они принадлежат каким-то исчезнувшим видам. Ведь я не встречал ничего подобного ни в Индии, ни в Нубии, ни в Египте!

— Послушай, — отвечал Аполлоний, — я посвящу тебя сейчас в секрет сотворения мира. О нем известно пока только нашим посвященным, но когда-нибудь это ляжет в основание всех наук. То, что тебе кажется не поддающимся объяснению, когда вникаешь в тайны всех восточных религий, проясняет эта подземная дорога. Подобно закону Моисея, греческая религия ведет начало мира из Хаоса: иудеи считают творцом дух Божий, что носился над водами, греки — Эроса или Амура, красивейшего из бессмертных, парящего в пустоте. И в том и в другом учении признается творческая сила: здесь — Уран, там — Иегова. Это она отделяет твердое от жидкого, извлекает землю из Хаоса и помещает в центр мироздания… Сколько же времени образовывалась эта земля с тех пор, как Бог замесил своей всевластной рукой раствор из сланца, мрамора и гранита, накладывая послойно материю, пока не расцвел, как цветок, человек — самое совершенное животное, будущий царь творения? Никто не знает. Вероятно, понадобился долгий труд, многотысячелетние родовые муки, но пришел день, и на поверхности земли — когда она уже приобрела тот величественный вид, который мы наблюдаем сегодня, когда плодородие ее почв стало способно прокормить сотни миллионов людей, когда воздух стал настолько чистым, что грудь человека смогла без труда дышать, когда уже могли возникнуть необходимые для его существования животные и растения, — появился человек. И стал повелителем, творцом и укротителем природы… Так как же родился человек? Из каких стихий он создан? Почему это животное, такое слабое при рождении, так медленно развивающее свои физические и умственные способности, обладая инстинктом, уступающим тому, каким наделены самые примитивные звери, и возмещая это превосходством разума, — так вот, почему этому слабому существу удается овладеть способностями, составляющими его обычную физическую и умственную жизнь? Как из эмбриона оно становится ребенком? Из младенца — человеком? Почему человек, сначала одинокий, дикий, замкнутый в узком семейном мирке, стал существом общественным и цивилизованным, изливающим на других людей, как благодатную росу, идеи Платона и Сократа? Вот что, вероятно, еще долго останется загадкой для самого этого человека.

Обращая свой взор к собственному рождению, изучая свои таинственные истоки, он наталкивается на необъяснимую тайну, на неразрешимую загадку… Например, где родился человек? Что за местность объединила в себе все необходимое и, подобно манне небесной, вскормила первочеловека? Какая земля была лучше других подготовлена к тому, чтобы принять человека, находясь в наибольшей гармонии с элементами, из которых он создан? Индия говорит: «Это на моей благотворной земле он впервые возрос. Я укачивала его на ложе из листьев лотоса, вскармливала могучими соками моей природы, пока он был мал; наградила изобилием растительной пищи, когда стал юн; сам воздух мой питал его, а солнце давало ему тепло, словно первую одежду!»

А теперь, — продолжал Аполлоний, — посмотри: вот где тайна находит объяснение, и к загадке предлагается ключ. Ты спрашиваешь, что это за наложенные друг на друга слои разного цвета и состава? Мы уже немало их пересекли, пока двигались в глубь земли. Сейчас я тебе объясню.

Он пальцем ткнул в почву над их головами, в своде подземного прохода, и продолжал:

— Посмотри на слой, залегающий сразу под тем, на котором мы обитаем. Кажется, он весь пропитан морскими водами. Именно здесь погребены животные, обитавшие на земле до появления человека. Они подготовили для него почву и породили тех зверей, что живут сейчас. Этот слой был создан потопом. Приглядись: тут много следов песка, ила и растительности, похожей на водоросли. Вероятно, в то допотопное время мир, в котором еще не было ни обезьяны, ни человека, процветал, как вдруг из-за какой-то катастрофы земные воды переместились, залили низменности, где обитали разные виды этих зверей, покрыли их грязью и илом, глиной и песком, а также галькой, принесенной, наверное, бурными потоками с другого конца света. Вот откуда эти скелеты, что, как видишь, белеют среди желтоватой земли. Здесь кости разлучены друг с другом или переломаны. А вот там, взгляни, они собраны в кучу, и на иных еще остались следы некогда одевавшей их плоти… Может быть, это была пещера, куда спасались животные в страхе от трясущейся под ногами земли, в ужасе от рева надвигающихся водяных валов… Они укрылись тут, и их затопило… Земля, на которой жили эти звери, была уже похожа на нашу. Ее населяли существа столь же совершенной природы, как те, что окружают нас сегодня… Здесь много млекопитающих. Их присутствие указывает на эру спокойной жизни и как следствие этого — всяческих усовершенствований. Вон там, смотри, кости тигров, пантер, волков… Вот и медведи, почти неотличимые от теперешних… Вот четвероногое, похожее на броненосца и на ленивца… Только оно величиной с быка! Смотри-ка: это ящер в восемнадцать локтей длиной! А вот олень размером больше лося, рога у него с длиннейшими ветвями, в пять локтей каждая! Узнаешь? Это скелет гигантского слона: в нем четырнадцать локтей роста, а бивни длиной в восемь! Тогда все достигало невероятных, титанических размеров — и в животном, и в растительном царстве. Вот в этих травах высотой в пятнадцать локтей скрывались и паслись виденные тобою чудовища. Под сводами гигантских лесов они искали пищу и тень. Дубы достигали двухсот локтей, а папоротники вырастали до сорока… Чтобы принять человека и прирученных им животных, несомненно, понадобились богатые туками почвы, более толстый питательный слой. Гигантские дубы высотой в две сотни локтей, папоротники сорока локтей и слоны четырнадцати — все это плоды нашей теперешней земли, колыбели, взрастившей человека.