Иешуа, сын человеческий - Геннадий Ананьев

Вроде бы можно благодарить Отца Небесного за все то поистине неоценимое, что сделал он для Сына своего, Иисус, однако, все настойчивой и настойчивей молил Господа, чтобы благословил он приход апостола Фомы. Молил вопреки тому, что проповедовал людям и во что верил сам; не проси ничего от Господа, ибо знает он мысли твои и твои желания, лишь славь его и он воздаст по заслугам твоим. Но у него самого терпение иссякло, и он переступил через свою веру, ибо до сего дня ни одной вести из Израиля он не получил, хотя уже несколько караванов сходило и в Дамаск, и на берег моря через Галилею, мимо Капернаума.

Конечно, можно было напомнить наставнику в Нусайбине или даже Главе Сарманских братьев о их обещании, но разве откроешься перед кем-либо из купцов, хотя и хорошо знаемых? Только Самуил прикоснулся к его тайне, да и то знает он только то, что знает. Но он, похоже, не собирается идти с караваном — прибыли от торговли целительной мазью ему вполне хватает на безбедную жизнь, да и старый капитал у него еще сохранился в большей своей части.

Но как быть? Как поторопить приезд апостола Фомы?

Решил Иисус откровенно поговорить с Самуилом во время одного из походов по деревенским общинам. В высокогорной деревне они крестили сразу пять человек из заблудших. Затем заглянули, как это уже вошло в правило, в монастырь к белым жрецам, где читали Веды и беседовали с Посвященными и их Главой, когда же, омыв ноги свои, собрались почивать, Иисус попросил Ицхака оставить их с Самуилом на малое время одних. Когда тот вышел. Иисус спросил:

— Ты помнишь нашу встречу в Нусайбине?

— Да.

— Ты никогда не спрашивал, почему я там оказался.

— Если ты сам не сказал, значит, мне не нужно знать. Я так понимаю.

— Верно. Я скован клятвой умолчания. Но обстоятельства вынуждают приоткрыть тебе небольшую часть своей тайны. Там меня задержали Сарманские братья. Было очень опасно, но все обернулось в лучшую сторону. Они, определив мне, место проповедования Кашмир, обещали прислать ко мне апостола Фому. Они либо забыли, либо случилось у них что-то из ряда вон выходящее, а я ни напомнить им, ни узнать, что у них там случилось, не могу. Меня это очень беспокоит.

— И ты не можешь довериться никому из купцов, кто ходит с караванами?

— Ты правильно понял. Это я и говорю тебе.

— Тогда все просто. Я собираюсь пойти весной с караваном. Последний раз. Возьму с собой своего сына Авимаила. Передам ему все свои связи, поучу правильно торговать. Спросишь, зачем? Капитала, дескать, хватит и для детей, и для внуков, да и торговля целительным снадобьем идет успешно?

— Мазь возрождения.

— Ее еще называют твоим именем.

— Заговор твой и Сони. Ну да ладно. Бог вам судья. Давай о главном.

— Главное в том, что я исполню все, о чем ты попросишь. Но не менее важно приобщить мне сына моего к купечеству, а когда возмужает твой сын Нимрод, соединится с Авимаилом в одно целое. Через них тебе и всей нашей общине держать связь с Иерусалимом.

Устами Самуила мед бы пить. Всего один раз побывают сыновья их в Иерусалиме. И только. Падет Священный город, не сумев одолеть дикой волчицы — римские легионы разрушат и город, и храм Господен. Что же касается сегодняшней просьбы Иисуса, Самуил и в самом деле исполнит ее, хотя и поволнуется изрядно. И дело в том, что апостол Фома давно покинул Эдесс. Глава Сарманского братства не забыл обещания прислать в Сринагар апостола с подробным отчетом о жизни общин-назаретян, поэтому, посчитав вино перебродившим, порекомендовал Фоме лично обойти все общины, после чего прибыть в Дамаск, где и ждать попутного каравана.

Почему Дамаск? Через него проходили почти все торговые караваны, идущие в города Израиля и на Побережье.

Но Иисус этого не знал, подробно объясняя, как найти выход на Главу Сарманского братства, а если сделать этого не удастся, то как отыскать апостола Фому в Эдесс.

— Он послан мной излечить царя Абгара, после чего проповедовать именем моим. Найти его, думаю, тебе не составит труда, расспросив ближних царских слуг.

Увы, в Нусайбине Самуилу не удалось встретиться ни с наставником Иисуса, ни с Главой Сарманского братства. По всему видно, они покинули город, сохранив в тайне свое новое местопребывания.

В Эдесс — тоже неудача. Во дворце Абгара ему назвали дом апостола Фомы, но огорошили сомнением:

— Дома ли он, не можем точно сказать. Давно не посещал нас.

Без труда Самуил отыскал дом апостола. Великолепный. С большим садом. И не удивительно — подарок царя. Слуги сообщили:

— Год назад ушел с посохом в руке.

— Сказал, куда?

— Нет. Собрался и ушел. Сразу же после того, как его кто-то посетил, Взял с собой только одного из общины.

Старейшины общины тоже ничего вразумительного не сообщили. Даже оставленные Фомой руководить общиной пожимали плечами.

— Сказал, вернется. А вот когда, не сказал.

В общем, хоть лбом об стену. Не разыскать Фому, если даже отстать от каравана. Придется смириться, хотя очень не хочется огорчать Мессию неисполнением обещанного.

Несколько месяцев купцы торговали в портовых городах, и Самуил беспрестанно искал следы апостола Фомы. По его просьбе на обратном пути караван сделал остановку в Капернауме. Там тоже — прокол. Сказали, что пробыл в городе несколько дней и ушел. Куда? Никто не может этого сказать.

И вот — Дамаск. Здесь остановка долгая. Начало менового торга на обратном пути. Вот тут и поджидало Самуила великое чудо. Нежданно-негаданно. К шатрам приблизился осанистый мужчина с посохом паломника и поинтересовался, не в Индию ли путь купцов? Караван-баши за руку его и к Самуилу.

— Не этот ли израильтянин, которого ты ищешь?

— Оставь нас одних, — попросил Самуил главу караванной стражи и погонщиков, когда же он покинул шатер, Самуил сразу же с вопросом:

— Не апостол ли ты Фома?

— Да, — ответил весьма удивленный гость.

— С этой минуты ты под моим покровительством. Ты и твой ученик. Наш путь в Сринагар. Тебе, как я понимаю, тоже туда.

— Да. Мне предстоит великая встреча, если на то будет воля Господа Бога нашего.

— Ты благословен Господом и исполнишь возложенное Господом на тебя, ибо по его воле наши пути пересеклись, когда я уже отчаялся отыскать тебя.

— Откуда известно тебе о том, что предстоит мне?

— Видение. Дух Иисуса-Мессии.

Все. Больше ни слова, чтобы ненароком не сказать чего-либо лишнего, ибо Иисус предупреждал, что все беседы его с апостолом пойдут не за трапезным столом, а через видения. А как это он намерен воплотить в жизнь, не рассказал. Возможно, он и сам еще не определился. Вот и нужно держать язык за зубами.

Сыну своему Авимаилу Самуил строго-настрого запретил хоть что-либо говорить об Иисусе. Как, однако, показало время, запрет тот был вовсе ни к чему.